— В некоторых Мирах за шесть золотых можно целый дом купить, — неодобрительно сказал Мар. — С мебелью, водопроводом и утеплённым сортиром. Ну и цены! Нет, быть бароном всё же очень расточительно... Неэкономно. Ты, Семён, в следующий раз или подешевле номер выбирай, или заранее разбирайся с гостиничной магией. Чтобы поутру не мы им, а они нам должны были! Вот такая баронская экономия, уверен, будет правильной.
— Готово, — Семён спрятал лишний золотой в кошель, поправил куртку.
Профессор-археолог встал, подошёл к Семёну поближе и повторно шепнул что-то в свой медальон. На миг у Семёна привычно потемнело в глазах, появилось ощущение невесомости, а в следующую секунду он был уже в другом Мире. В Мире с мавзолеем.
Небо в этом Мире было удивительное — оно всё полыхало длинными разноцветными сполохами, словно затянутое единым северным сиянием; сквозь радужное сияние едва виднелось солнце, далёкое и тусклое. Маленькое.
Земля под ногами Семёна была твёрдая, каменистая, покрытая инеем; вокруг, то там, то тут, громоздились бурые скалы, нацеленные своими остриями в полыхающее небо.
Было холодно.
Впереди, метрах в ста, на небольшом, явно искусственном возвышении, высился цилиндр мавзолея. Мавзолей был идеально белым, — на нём даже всполохи не отражались — белым и светящимся: на картинке в портсигаре с кнопками Семён такого свечения не заметил. Впрочем, картинка давала лишь реальное изображение предмета, а вовсе не магическое.
— Высокогорье, — пояснил Шепель, тоже глянув в небо, — здесь всегда так, — и неторопливым шагом направился к мавзолею, осторожно неся свой портфель-баул, словно в нём лежало что-то хрупкое; портфель был тяжёлым и профессора заметно кренило в сторону.
— Скажи, Мар, — негромко спросил Семён, нарочно отстав от Шепеля, — а к чему вообще такие сложности? С вскрытием мавзолея. Неужели нельзя было попросту прыгнуть в него? Вон, транспортные заклинания у всех имеются... Дал команду — и там.
— Где — там? — заинтересовался медальон.
— Ну, там, — Семён махнул рукой в сторону белого цилиндра. — Внутри.
— Ишь чего захотел, — усмехнулся Мар. — Кабы такое можно было сделать, кто ж тогда тебя на работу нанимал бы... Все сами давным-давно по разным мавзолеям и банкам шарили бы, как у себя в кармане! Представляю, чем бы это закончилось, — озаботился медальон. — Полным развалом и анархией, мда-а... К счастью, такого безобразия не может быть, потому что без конкретного адреса ты никогда не попадёшь в конкретное место. Особенно в защищённое магией. Да и вообще нельзя пользоваться транспортным заклинанием наобум, всяко может произойти... Вот, помню, был случай: один знакомый моего очередного хозяина решил попасть в частный банк напрямую, без надлежащего аккуратного взлома. И обратился он к одному колдуну-самоучке, чтобы тот подправил ему стандартное транспортное заклинание...
— Короче, — Семён ускорил шаг, нагоняя Шепеля.
— Короче, того знакомого нашли через пять лет, случайно. Когда новую дверь в стене банка прорубали. — Мар издал звук, словно сплюнул. — По кусочкам, вместе с кирпичами вынули. Мерзостное зрелище было, должен тебе сказать! Мой хозяин в это время возле стройки ошивался, высматривал, что к чему... хотел этот банк пощупать. Передумал, когда своего знакомого в виде битого кирпича увидел... Голова хорошо сохранилась, не разбили голову! А из кирпичей в это время кровь потекла, — умирающим голосом закончил свой рассказ Мар. — Море крови! Чёрной, липкой... А когда голова открыла глаза и сказала...
— Да ну тебя, — нервно сказал Семён, — хватит мне мозги пудрить! Я и без того весь на взводе, — Семён раздражённо щёлкнул ногтём по медальону; Мар, очень довольный собой, демонически захохотал.
Шепель остановился не доходя до возвышения с мавзолеем, поставил портфель-баул на землю и шумно перевёл дух. После чего расстегнул портфель и принялся бережно доставать из него различные предметы: пару уже знакомых Семёну деревянных жезлов с глиняными божками-набалдашниками; пяток одинарных подсвечников с заострёнными штырями-ножками и связку чёрных свечей к ним; тонкие серебряные трубки, уложенные в прозрачный пакет-футляр.
— Это что такое? — полюбопытствовал Семён, наклоняясь к футляру поближе и беря одну из трубок: трубка была раздвижной, вроде телескопической удочки, с крючками-петельками на торцах. Тоже серебряными.
— Что? — испуганно вздрогнул Шепель и резко захлопнул баул. — Ф-фу, Симеон, нельзя же так... Защита это, — профессор отвёл руку Семёна в сторону. — Лучше не трогайте. Вещь тонкая, сноровки требует... Я сейчас механическую пентаграмму из трубок собирать буду, на всякий случай. Мало ли что может произойти... Прикрою вас из неё, чуть что! На расстоянии.
— Как это? — возмутился Мар. — Чушь собачья! Семён, нас тут за лохов держат! Из пентаграммы никогда никого не прикроешь, тем более на расстоянии, это я уж точно знаю, сталкивался с такими делами. Семён, я понял — наш профессор решил себя лично обезопасить! Себя одного. Ох, нечисто он играет... То ли из мавзолея что-то может на волю рвануть, то ли тебя он решил убрать, безопасно и с комфортом. По выполнению работы. А что, запросто! — медальон зло и непонятно выругался. — Вон, не зря же этот спец по могилам с собой убивательные жезлы приволок! Бывали у меня такие случаи, бывали... Предлагаю действовать так: открываешь вход, ждёшь. Если ничего из той белой хренотени не выскакивает, тогда входим. Если выскакивает — я тебя отсюда уношу, а этот умник пускай сам разбирается! Далее — когда войдём, не торопись снимать защиту, надо сначала разобраться, что там к чему. Может, и не мавзолей то вовсе...
— Посмотрим, — вполголоса отозвался Семён. — По обстоятельствам поглядим.
— Да-да, — Лео Шепель, услышав слова Семёна, поднял голову. — Действительно, Симеон, сходите пока к мавзолею, поглядите, что там да как. А я тут быстренько, — и принялся раздвигать телескопические трубки, ловко цепляя их друг к дружке крючками-петельками; вскоре на земле обозначились части небольшой пентаграммы. Особой, защитной. Индивидуальной.
Семён ничего не ответил, повернулся и пошёл вокруг мавзолея — говорить с Шепелем ему больше не хотелось: высказанные Маром опасения весьма походили на правду. Весьма.
— Значит, таким образом, да? — сердито бормотал Семён себе под нос, медленно обходя мавзолей по кругу и рассеянно меряя его невидящим взглядом. — Значит, использовать меня гражданин Шепель хотел? Попользоваться как следует, а после контрольное заклинание в голову... или куда там ещё... и опаньки дурачку Симеону? Ну-ну... Да где же эта дверь-то! — Семён в негодовании остановился и с ненавистью уставился на мавзолей. — Дверь где, спрашиваю?!
И тут он её увидел. Дверь.
Вернее, один из её кусочков.
Глава 3Сокровищница Легионеров, Или Мавзолей Павших
Мавзолейная дверь была разбита на множество разновеликих фрагментов, наподобие известной Семёну нерусской игры «паззл»: кусочки входной головоломки темнели на стене мавзолея словно приклеенные к ней осколки чёрного стекла.
Было тех осколков ровно двадцать пять штук, Семён не поленился их сосчитать, прежде чем приступил к делу; все фрагменты двери оказались разбросаны по обратной стороне мавзолея, противоположной от того места, где Шепель сейчас собирал свою трубчатую пентаграмму.
— Как будто кувалдой по двери стукнули, — заметил Семён, еле-еле прикасаясь подушечкой пальца к одному из осколков. — Стеклянная такая дверь была, непрочная... Ну-ка, — чёрный фрагментик, размером с ладонь, легко скользнул по стене, следуя за указательным пальцем Семёна.
— Отлично, — Семён отошёл на шаг и, что-то прикидывая в уме, оглядел россыпь чернильных осколков. — Принцип ясен: надо сложить кусочки вместе, тогда мы и получим то, что получим. Надеюсь, что дверь, а не суровую надпись: «Выхода нет».
— Входа, — учительским голосом поправил Семёна медальон. — Выход, это когда выходят. А вход — это когда входят. Понятно?
— Не может быть! — притворно изумился Семён, подходя к стене поближе. — А я и не знал... Ты, Мар, в нашем метро не был, — Семён принялся деловито передвигать чёрные осколки, подгоняя их друг к другу, — там на станциях когда-то таблички с такими надписями висели... Много народу, начитавшись тех надписей, под колёса побросалось! От жизненной безысходности. Нет, мол, выхода и точка... Сняли потом те таблички, чтобы людей зря не губить. Сообразили.
— А-а, — с пониманием протянул Мар, — письменное эхо, колдовство через беззвучное чтение... Знаю, встречался с такой магией, было дело! Попали мы как-то с одним из моих очередных хозяев, Уриком Шмыгой, в Эбонитовый Мир — надо было спереть у тамошнего погодного шамана дождевую книгу. Между прочим, заказал ту книжку тоже шаман, но из другого Мира, он там министром по мелиорации работал... Заказал и строго-настрого предупредил — в книгу ни в коем случае не заглядывать!
Вот мой хозяин и отправился дождевую книженцию тырить. А надо сказать, что Урик отродясь ни читать, ни писать не умел...
Семён кивал, слушая рассказ Мара, и продолжал состыковывать фрагменты, изредка отходя от стены подальше и любуясь своей работой: всё же получалась дверь, а не что-либо другое. Не запрещающая надпись.
Дверь была уже собрана более чем наполовину, верхняя её часть, — и своим обозначившимся контуром определённо напоминала Семёну то ли веретено, то ли кошачий зрачок... Занятная такая дверь получалась. Нестандартная.
— ...и, значит, пока Урик с книгой добрался до заказчика, то штаны на нём уже начали дымиться. Снизу, от ботинок до колен. Хорошо, что обувка добротная была, — Мар хихикнул. — Ботиночки-то арестантские, крепкие, они у Шмыги ещё с последнего срока в Исправительном Мире осталась! Им сносу не было. В Исправительном Мире у начальства принцип железный: арестанта дешевле обуть один раз, но качественно, чем много раз, но абы как... Эк я скаламбурил, — изумился медальон, — ай да я!.. М-м, сбился... О чём это я говорил? А, вспомнил — о молниях, бьющих из земли. Так вот: молнии трещат, штаны дымятся, обувь постепенно обугливается... Кошмар, одним словом. Ну, отдал хозяин книжку заказчику, а сам рыдает и просит: мол, хрен с ней, с оплатой, только молнии убери!