— Как так? — изумилась и Олия, и Мар; правда, вредный Мар сразу же поинтересовался:
— Семён, а поджигать дом со спящими людьми вполне соответствует твоим принципам гуманизма? Или гуманизм сам по себе, а работа — сама по себе?
— Не буду я ничего поджигать, — твёрдо сказал Семён для медальона, а Олии пояснил:
— Мар предлагал запалить дом, чтобы князь выбежал с самым для него ценным... Варварский способ, чесслово! Нет, мы пойдём иным путём, более верным. И более... э-э... смешным, что ли.
— Каким? — заинтересовался Мар; Олия же промолчала — она слушала.
— Значит так, — Семён посмотрел на дом. — Находим кухню и подсыпаем в еду князя...
— Яд! — с сарказмом подсказал Мар. — Из чувства немереного гуманизма травим всех подряд, а после не торопясь находим медальон и дуем к помойному магу спасать Хайка. Мда, не ожидал от тебя, Семён, такого предложения... — Семён и бровью не повёл на столь провокационное заявление:
— Подсыпаем в еду какое-нибудь средство, от которого князь на время становится больным: мощное слабительное или что другое, но не менее действенное... а утром приходим к князю под видом лекарей и сообщаем ему, что на него пало отсроченное колдовское проклятье — мол, в доме хранится нечто магически опасное, вызвавшее ту болезнь. Забираем медальон для снятия с князя злых чар и заодно вылечиваем пациента с помощью железного стакана. — Семён подмигнул Олии:
— Справишься с ролью? Твой маскировочный комплект, кстати, может превращаться в какую-нибудь подходящую для лекаря одёжку? Желательно мужскую: как правило, в известных мне Мирах лекарями-аптекарями работают в основном мужчины. И одежды, кстати, у них тёмные, учти.
— Надеюсь, что может, я пока не пробовала, — Олия оглядела себя: её платье медленно превратилось в безразмерную чёрную куртку с капюшоном; под стать куртке были и брюки, и высокие сапоги. Мешковатая одежда скрадывала очертания девичьей фигуры и Олия в ней вполне могла сойти за парня. Ежели, конечно, спрятать волосы и особенно к Олии не приглядываться.
— Сойдёт, — одобрил Семён. — Волосы уберёшь под куртку, а на голову не забудь накинуть капюшон. Теперь насчёт слабительного...
— Нафиг то слабительное! — прервал Семёна медальон. — Ещё не сработает, или сработает, да не так, как надо... Знаю я те самопальные лекарства в отсталых Мирах, от них недолго по-настоящему заболеть. Есть у меня в запасе одно замечательное, изумительное средство... Поверь, Семён, князь будет рыдать от восторга, когда ты его вылечишь!
— А что за средство? — насторожился Семён. — Надеюсь, не опасное?
— Для здоровья — нет, — хихикая ответил Мар. — Разве что для самолюбия... Весёлый карнавальный порошок, контрабанда из Пузырькового Мира! Лежал у меня за ненадобностью уж не помню сколько лет... Как ты там говорил — пойдём смешным путём? Ну, тогда пошли.
— На кухню? — уточнил Семён. — В княжий ужин порошок сыпать?
— В ужин ненадёжно, — рассудительно сказал медальон. — Съест ещё не тот, кто нам требуется... В вино, только в вино! В то, которое один лишь князь пьёт.
Глава 12Скорая Лекарско-Извозчичья Муниципальная Помощь
Семён и Олия для начала обошли весь дом, осторожно, чуть ли не на цыпочках, знакомясь с его планировкой и обитателями: на первом этаже находились холл с ведущими наверх лестницами, просторный зал для приёмов, людская, кухня и какие-то подсобные помещения, куда Семён заглядывать не стал; второй этаж полностью занимал князь, возле массивной двери на стульях дремали двое слуг-посыльных, и потому заходить в княжеские апартаменты Семён не решился; третий этаж походил на гостиничный вариант — длинный коридор с дверями по обе стороны. Наверное, здесь отдыхали после пирушек званные гости князя...
На кухне орудовал повар с четырьмя помощниками-поварятами, стряпал ужин — все печки были уставлены кипящими и скворчащими кастрюлями-сковородками, поварята носились как угорелые, а повар безостановочно ругался; десятка полтора человек прислуги сидели в людской и без особого азарта перебрасывались в карты, чего-то ожидая. В общем, расстановка сил была ясна, пора было переходить к намеченному Семёном плану.
Бочки с вином нашлись в холодном подвале, здоровенные, лежащие на железных козлах и пока что запечатанные; с латунными кранами было всего лишь две — одна поменьше, да и находилась она поодаль от всех остальных. Ничуть не сомневаясь в том, что князю наливают именно из этой бочки, Семён залез на неё, уселся верхом, с трудом выдернул деревянную пробку и всыпал в бочку предложенный Маром порошок. Последствия сделанной добавки показались Семёну довольно необычными, если не странными: в бочке тут же весело заклокотало, из отверстия ударил переливающийся разными цветами луч, на миг превратив унылый подвал в праздничный калейдоскоп — Семён быстро воткнул пробку на место, потушив разноцветное сияние, спрыгнул на пол и отряхнул руки.
— Готово, — возвестил Семён, — а теперь...
Мар закончил мысль за него:
— А теперь для верности надо подождать, когда князю захочется ещё винца дёрнуть. Хм, судя по его настроению, это произойдёт скоро, кого-нибудь из своих шестёрок пришлёт... Ага, вот и гонец, лёгок на помине, молодец, вовремя, — в подвал вошёл один из слуг-посыльных с расписным кувшином в руке. Нацедив из бочонка, слуга воровато огляделся и приник к кувшину; вытерев губы рукавом, он долил вина и пошёл к выходу.
— Раз, — негромко сказал медальон.
— Что — раз? — Семён проводил взглядом слугу: тот чуть не столкнулся в дверях с поваром, который тоже был с кувшином, но поменьше и попроще; повар, дождавшись, когда слуга закроет дверь, подошёл к бочонку, набрал вина и, отхлёбывая на ходу, ушёл из подвала.
— Два, — сказал Мар. — Расхитителей княжеского добра считаю, непонятно, что ли? Ох и жулики...
...За полчаса, что Семён и Олия провели возле бочки с особым вином, в подвал заглянули многие, почти все обитатели дома, за исключением поварят и самого князя. Дело шло к ужину, самое время промочить горло, тем более после великой победы над драконом: вино в кувшины-графины набирали из другой бочки, побольше, но каждый из посетителей обязательно хоть на чуть-чуть, но прикладывался к княжескому бочонку.
— Жадность фраеров сгубила, — посмеиваясь, сказал Мар, когда паломничество к винным бочкам наконец закончилось. — Однако, завтра утром будет весело всем, не только князю! Ох и весело... — как Семён не упрашивал Мара объяснить, что же произойдёт поутру, открывать тайну медальон отказался наотрез. Сказал, что сами увидят. Мол, объяснённый розыгрыш не даст ребяткам-заговорщикам никакого удовольствия, а он, Мар, не из тех, кто любит портить доброе развлечение. Даже по необходимости.
Дело близилось к вечеру, пора было подумать о ночлеге. Семён предложил внаглую устроиться на третьем этаже, всё равно комнаты зря пустуют, но Олия и Мар отговорили его от столь рискованного поступка: того и гляди гости к князю нагрянут, день-то особый! Вон и повар готовил на целую толпу, аж поварят загонял...
Олия была права: в зале для приёмов накрывали длинный стол. Слуги в парадных ливреях шустро сновали по всему этажу — покрикивая друг на дружку, таская туда-сюда стулья, тарелки, графины, катая столики-тележки с судками-лотками-супницами из кухни в зал и возвращаясь обратно с пустыми столиками за следующими судками-лотками; пару раз на Семёна чуть не наехали тележкой, один раз едва не сбили с ног Олию — в общем, на этаже творился сущий бедлам!
Благополучно удрав из шумного дома, ребятки-заговорщики остановились под балконом, с которого днём выступал князь: надо было прийти в себя и спокойно решить, что делать дальше.
Первые гости, по-видимому, уже прибыли — возле подъезда стояла розовая коляска с низкорослой лошадкой, украшенной живыми цветами и оттого похожей на мультяшную пони; возница суетился вокруг коляски, стирая с неё тряпкой дорожную пыль.
— Интересно, — задумчиво сказал Мар, — а какое вино подадут гостям? Надеюсь, не... — как будто услышав вопрос Мара, из комнаты князя донёсся рык:
— ...в мой день рождения, совпавший со знаменательной победой, вино на стол подавать самое лучшее, понял? То, которое в новом бочонке, в малом! Если замечу, что слуги под шумок дуют моё вино, выпорю и слуг, и тебя, собственноручно. И смотри, чтобы всё было на высшем уровне — сегодня у меня в гостях ожидается владетель лесного города, барон Тризи. Ступай!.. Так ты говоришь, дорогая, барон приедет с супругой? — на балкон вышел князь в белом мундире, в сапогах и при обязательной сабле, неожиданно трезвый, а вместе с ним появилась статная дама в розовых шелках, то ли жена, то ли любовница.
— С ней, с кошкой драной, — дама сердито поджала алые губки. — Сплетница в нашем городе известная! Пусик, будь осторожен и не давай ей понять, что мы с тобой давно и хорошо знакомы, — дама улыбнулась бравому пусику, кокетливо погрозив ему пальчиком.
— Прелестница! — томно выдохнул князь, подкручивая ус. — У нас ещё есть время, пойдём в спальню, я тебе книжку почитаю... интересную, с картинками.
Чем там закончилось дело с чтением художественной литературы, ни Семён, ни Олия не узнали — парковые ворота распахнулись и в сад въехала карета, чёрная, запряжённая четвёркой вороных: возница вовсю сигналил резиновой грушей-клаксоном, безостановочно выдавая что-то вроде знакомого Семёну «Спартак — чемпион!» Наверное, это приехал долгожданный барон Тризи или какой другой, не менее знатный гость, но выяснять кто именно Семён и Олия не собирались — они проскользнули в открытые ворота и были таковы.
В одном из закоулков винные диверсанты сменили одежды на более подходящие, такие же как у прохожих; Семён убрал колпак невидимости и вместе с Олией отправился искать ужин и ночлег.
С ужином проблем не возникло: в небольшой забегаловке Семён и Олия наелись до отвала. И хотя меню было неизысканное, простое меню — чебуреки и сухое вино в ассортименте, — но всё оказалось вкусным и сытным. А вино вполне приемлемым, не слишком кислым.