– Не люблю. Я не тусовщица, если ты заметил.
– Может, тогда пойдем пешком? Шесть интервью за один день многовато. Устал я что-то.
Она согласилась. И мы потопали пешком. Когда добрались до конспиративной квартиры, наши поисковики еще не вернулись, но Параманис уже был там, и я все обстоятельно доложил ему. По-моему, он остался доволен и скоро ушел, записав что-то в блокнот. А Маргарита принялась за готовку обеда, что-то напевая себе под нос. Правда, я не сказал ей, что всю дорогу за нами следили. По крайней мере, я чувствовал чей-то пристальный взгляд у себя на спине. Несколько раз я под разными предлогами оборачивался, но ничего подозрительного не обнаружил. И все-таки за нами следили. Интересно – кто?
16
Утром меня разбудила Багира. Она взобралась на постель, цепляясь на простыню, и стала играть с моими волосами. При этом достаточно ощутимо царапалась.
– Нельзя, – прошептал я ей.
Котенок проникновенно посмотрел на меня своими серо-зелеными глазами, насмешливо улыбнулся и цапнул меня по носу. Тогда я смахнул надоедливое животное на пол. Оттуда раздалось обиженное мяуканье. Разумеется, Маргарита проснулась.
– Что происходит? – зевнула она.
– Выяснение отношений, – вздохнул я.
Маргарита потянулась, коснулась меня бедром, грудью, потом я почувствовал ее руку у себя на причинном месте.
– Ты почти что в боевой готовности, – констатировала она. – Займемся?
Я действительно был или почти был в боевой готовности. И хотел этого. И каждое утро мы занимались этим до приобретения Багиры. Но как-то в самый ответственный момент я вдруг увидел Багиру на соседнем диване. Сложив вместе лапки и наклонив голову вправо, она наблюдала за моими движениями с большим любопытством. Честно говоря, у меня пропало желание. Стало как-то неуютно. Мне показалось, что своим поведением я совращаю малолетку. Удивленная моим ступором, Маргарита взглянула в ту же сторону, приметила Багиру и цыкнула на нее. Но Багира не тронулась с места. Она прищурила красивые миндалевидные глаза, довольно необычные для кошки, грациозно поменяла позу, но осталась на месте. С тех пор Маргарита, мне кажется, невзлюбила ее. Той же ночью она попыталась запереть котенка в пустой комнате. Но Багира так жалобно мяукала, так царапала дверь, что волей-неволей ее пришлось выпустить. И тогда мы решили запирать ее только на время секса. А потом снова выпускали. Видимо, стараясь подольститься к нам, какое-то время она больше не появлялась по утрам в нашей комнате. Но время от времени ее разбирало любопытство, и тогда правила вежливости снова нарушались. Как в то утро.
– Тут котенок, – пробормотал я.
– Ну и что?
– Как-то неудобно…
Маргарита хмыкнула, повернулась спиной и зарылась головой в подушку, игнорируя меня. Я посмотрел на часы. Без пяти восемь. Самый лучший способ поднять ей настроение – завтрак в постель. Булочку, джем, сыр и кофе. Я же предпочитал что-нибудь более плотное – яичницу с ветчиной, к примеру. И крепкий чай. Почти что чифирь.
Спустив ноги с постели, я нащупал тапки, которые притащил из своей квартиры. С началом рабочего дня я прятал их под диван, чтобы не вызывать ненужных разговоров. Вдев в них ноги, я прошаркал в ванную, вытащил из самого высокого шкафчика, куда никто не лез, бритвенные принадлежности, щетку и пасту, умылся, побрился, закинул все обратно и вышел в холл, намереваясь двинуться в кухню. И тут заметил, что входная дверь притворена, но не закрыта. Я прекрасно помнил, что сам запер ее на ночь. Сначала я подумал, что кто-то пришел намного раньше, чем обычно. Но в гостиной никого не оказалось. Не было никого и в кухне, и в пустой комнате. Я осторожно заглянул в нашу комнату. Маргарита лежала, все так же укрывшись с головой. Багира куда-то пропала, но в данную минуту Багира меня и не интересовала. Я снова вернулся в холл, приоткрыл дверь, заглянул на площадку. Никого. Потом внимательно осмотрел замок. Насколько я понял, он не был поврежден. Никто его не ломал. Я плотно закрыл дверь. Постоял с минуту, решая, что предпринять. Но в голову не шло ничего путного. Кроме того, что вчера за нами следили. И значит, кто-то мог выследить нашу конспиративную квартиру. И мог проникнуть в нее, когда мы спали. Но кто? И зачем? И почему этот кто-то не закрыл за собой дверь? Может быть, кому-то захотелось наглядно показать, что о нас знают? И поэтому дверь не закрыли специально? Вполне вероятно. Но кому это нужно? Как я не напрягался, ответы не приходили. И я решил просто доложить Параманису ситуацию. Пусть сам разбирается. Придя к этому простому решению, я прошел на кухню и приготовил нам с Маргаритой завтрак. Свой я быстро съел, остальное нагрузил на поднос и отнес в спальню. Она делала вид, что спит, или на самом деле снова уснула. Я потряс ее за круглое теплое шелковистое плечо, и Марго открыла глаза. Увидев меня с подносом, улыбнулась. И я понял, что прощен.
– Ты самый лучший, – пробормотала она все еще сонно. И села в постели. А так как спала она голой, то ее высокие груди нахально уставились на меня. Я тут же почувствовал возбуждение. Любая тайна возбуждает меня сама по себе, а если при этом еще присутствует и красивая девушка, возбуждение усиливается вдвойне. Маргарита уловила мое состояние. На ее лице промелькнуло удовлетворение: она получила подтверждение своей неотразимости. Я водрузил поднос на стул, притянул ее к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась. И произошло то, что происходит, когда мужчина и женщина еще только в начале совместного пути. После она сладко потянулась всем телом и выразительно взглянула на поднос. Я галантно передал его и решил, что самое время рассказать ей о том, что ночью кто-то побывал у нас в гостях.
– Сказать тебе кое-что? – спросил я.
– Смотря что, – усмехнулась она.
– Кое-что очень интересное.
Она надкусила бутерброд с джемом и отпила из чашки. Потом кивнула.
– Вчера вечером, когда мы возвращались сюда, за нами следили. А полчаса назад я заметил, что входная дверь открыта. Ну… не совсем открыта. Притворена. Кто-то тут был в то время, когда мы спали…
– Ты уверен? – Она перестала жевать.
– Уверен.
– И кто это был?
– Понятия не имею.
Она снова зажевала, сосредоточенно нахмурив брови.
– А сейчас тут никого нет? – спросила она.
– Никого. Я посмотрел везде. По всем углам.
– Значит, тот, кто был, уже ушел? А почему он оставил приоткрытой дверь?
– Видимо, чтобы мы знали, что он тут побывал. А может, просто забыл. Может, забывчивый грабитель. Или шпион.
– А может, это Параманис? Может, он зашел, а потом, увидев нас вместе в постели, решил, что неудобно получилось… И ушел?…
Это версия не приходила мне в голову.
– Ты думаешь, он такой деликатный? – усомнился я.
– Не знаю. Я просто размышляю вслух.
– В любом случае скоро он придет, и все выяснится, – вздохнул я.
– А если это не Параманис? – предположила она, поглощая бутерброд с сыром.
– Может, и не Параманис. Я знаю одно – у меня нет врагов, которым нужно было бы выслеживать меня. Думаю, у тебя тоже. Значит, это связано с тем, чем мы тут занимаемся. Пусть он и выясняет, кому понадобилось вламываться на их конспиративную квартиру.
– Это и наша квартира, – упрекнула меня Маргарита.
– На короткое время. В любом случае я не сыщик и не могу выяснить, кто это сделал.
– Все же нам надо подумать.
– Давай думать, – согласился я.
Она допила кофе и отложила поднос. И тут появилась Багира. Так как она оставила нас одних, я оценил ее великодушие и, когда она вскарабкалась на постель, не стал ее отгонять. А Маргарита просто не заметила котенка. Она была занята дедукцией.
– Ты заметил, кто за нами следил? – поинтересовалась она.
– Нет. Я просто чувствовал слежку.
– Тебе надо было сразу же сказать мне об этом.
– Не хотел тебя пугать.
– Я не пугливая, Макс.
Я посмотрел на часы. До прибытия членов нашей группы оставалось минут двадцать.
– Давай покурим. Время еще есть, – проговорила Маргарита, отогнав ногой котенка.
Я взял Багиру на руки и встал.
– Я покормлю ее, а то она не отстанет. А тебе все-таки лучше встать. Едва успеешь привести себя в порядок. Да и прибрать тут надо. Слушай, может, мы им скажем, что живем тут? Кому какое дело?
– Хочешь, чтобы нас выперли из группы? – насупилась Маргарита.
Я пожал плечами и пошел на кухню с котенком в руках. Он нетерпеливо вился вокруг. Вскрыл банку с кошачьим кормом, плюнул несколько ложек в пластмассовое блюдце. Пора было сматываться из квартиры. Чтобы потом снова заявиться. Честно говоря, мне надоела эта ежедневная комедия, но выбора у меня не было. Натянув плащ, я открыл дверь, вышел на лестничную площадку и, пренебрегая лифтом, стал спускаться вниз. На нижнем пролете валялся окурок. Я подобрал его. Может, это след? Кто знает. Окурок был от «Житана». Целлофанового пакета у меня с собой не имелось, поэтому я просто сунул окурок в карман и продолжил свое нисхождение. Выйдя из подъезда, я посмотрел вправо, потом влево. Как в боевиках. Ничего подозрительного. Честно говоря, ничего такого я и не ожидал. Зябко поведя плечами, я двинулся к «Елисеевскому». Мне хотелось какого-нибудь торта. Сладкое успокаивает. И стимулирует умственную деятельность. Да и сигарет надо было купить. Несколько пачек. Даже блок. Я и не заметил, как снова втянулся и курил уже по две пачки в день.
У входа в магазин стоял какой-то старик, с виду похожий на бомжа. Нелепо, не по сезону одетый, со спутанной бородой и длинными седыми волосами, не видевшими шампуня несколько месяцев, он кутался в старый, непомерно широкий пиджак, подобранный с какой-то помойки. Видимо, старик вылез на свет божий из переулков за Тверской и теперь маялся в ожидании доброхота, готового поделиться денежкой на опохмелку. У меня доброе сердце. Особенно по утрам, пока я не столкнулся с грубостью и нахальством улицы. Сунув руку в карман, я вытащил измятую сторублевку, которой могло хватить на дешевую бутылку, и, поравнявшись со стариком, протянул ему купюру. Сначала он оглядел меня из-под припухших век. Взгляд оказался неожиданно живым и острым. Затем протянул руку и с поклоном принял деньги. Рука не дрожала. И вообще с близкого расстояния он никак не смахивал на алкоголика.