— Папа, может, все проще? Мужчина в годах полюбил хорошенькую девушку, да и, слава богу, она продлила ему жизнь. Каждый мужчина получает женщину, которую заслуживает.
— Ты права, ребенок. Что бы ты ни дал женщине, она даст тебе больше.
— Папа… — Голос Юли задрожал. — А твоя любимая женщина, моя мама, что дала она тебе и как погибла? Мы ездили с ней куда-то на поезде? Почему мне снится один и тот же сон? Я догоняю уходящий поезд, плачу, в нем уезжает мама, а сегодня во сне она взяла меня за руку…
Юля с трудом сдержала слезы.
— Папа! Ну почему в нашей семье до сих пор хранятся страшные тайны?! За окном двадцать первый век, а я не могу ничего узнать про самого близкого человека, маму. Папочка, оглянись вокруг, я выросла, а ты меня продолжаешь оберегать, как будто мне пять лет. Папа. — Она погладила его по плечу. — Я помню ее, смутно, но помню, особенно когда убеждаю себя, что мне она запомнилась. У нее были такие красивые глаза и такая замечательная улыбка. — Она все-таки расплакалась. — Ну что ты молчишь. У нас нет ни одной ее фотографии! Это ненормально! Я вру, что моя мама погибла в ДТП. Я не могу сказать своим друзьям, своим коллегам, что в нашей семье разговор о маме — запретная тема. Что я ничего не знаю про свою мать. Меня сочтут сумасшедшей! Может, ты когда-нибудь расскажешь мне о ней?
— Это не моя тайна.
— Ну, я же появилась на свет каким-то образом?! Может, меня зачали в пробирке? Или я от суррогатной матери? Сейчас это модно. В моем свидетельстве о рождении в графе «мать» стоит имя бабушки. Бабушка действительно заменила мне маму, но она не могла быть фактической моей матерью, она была матерью тебе. У нас с тобой ведь не может быть одна мать? Тогда ты должен быть моим братом, а не отцом. Может, вы взяли меня из детского дома?
— Юля, не говори ерунды. Ты моя родная дочь.
— Ну хоть скажи, при чем тут поезд, который я догоняю чуть не в каждом сне? Я устала гоняться за призраками прошлого. Я скоро стану шизофреничкой.
— Не станешь, у тебя хорошая наследственность. — Голос отца звучал хрипло. — У нас есть водка?
— Коньяк годится? — Она достала стопки и бутылку.
Ночной чай плавно перешел в ночные откровения отца и дочери. Отец налил себе полную стопку и выпил.
— Ты права, ребенок, но у меня все время не хватает смелости рассказать тебе о матери. Раньше об этом нельзя было говорить, нельзя распространяться и сейчас, хотя уже прошло столько времени, но тайна осталась тайной. Я не знаю, почему тебе снится поезд. Может, потому, что ты хочешь изменить свою жизнь, поезд — это движение.
— Папа, я приму любую правду, даже если моя мама умерла в тюрьме, где сидела по статье за измену родине. Я все пойму. — Она увидела, что в глазах у отца появились красные прожилки, как будто в них капнули гранатовый сок.
— Не было никакой измены родине. А ее родиной были Соединенные Штаты Америки.
— Папа, что ты говоришь? — Юля ожидала всего чего угодно, но сейчас просто растерялась. — Какая Америка? При чем тут Америка? Я ничего не понимаю!
— Ты меня не простишь.
— Папа, я не банк, который выдает кредиты прощения. Я живая, папочка! Пожалуйста, не молчи!
Он набрал полную грудь воздуха и произнес на одном дыхании:
— Твоей мамой была американская космонавтка Оливия Грин. Она погибла шестнадцатого января тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года при запуске космической экспедиции. Корабль взорвался через минуту после старта. Почти никто не знал, что у американской космонавтки есть дочь в России. Материалы о катастрофе, в которой погиб весь экипаж, до сих пор не рассекречены. Об этом нельзя было говорить долгое время, прости меня, Юлечка.
Он вытащил из портмоне старую затертую фотографию.
— Вот, это Оливия. Твоя мама была учителем истории, жила в штате Джорджия и выиграла в конкурсе «Женщина в космосе», который проводила американская корпорация «Ранс». Она так мечтала о полете.
Юлька не могла вымолвить ни слова, ее словно оглушило, и она потеряла свое место в пространстве. Она растерялась настолько, что ее как будто несло огромным безудержным течением, она не могла с ним справиться. Но в этом странном, болезненном состоянии души, когда размываются грани реальности, исчезают условности, она вдруг увидела себя со стороны и поняла, что все сказанное отцом правда. Слезы текли по ее лицу. Юле казалось, что она узнала миловидную женщину, которая приходила к ней в снах.
— Мамочка, мамочка, милая моя мамочка. Это была ты, я сразу поняла. Это ты, мамочка.
Отец и дочь обнялись и плакали вместе о несбыточном, о невероятном, о невозможном, о неожиданном, о том, чего нельзя вернуть и никогда нельзя забыть.
Глава 21
Роман Шарулев вернулся из командировки в отличном настроении. Любовное приключение привело мужчину в романтический восторг. Так бывает, когда мужчина средних лет впервые изменяет жене. Роман, несомненно, уважал свою супругу и продолжал к ней хорошо относиться, но свежих ощущений ему давно не хватало, и наконец он их получил. Роман никогда не пользовался услугами девушек легкого поведения, считал даже разговоры об этом ниже своего достоинства, тем более это требовало расходов, а тут попался просто и примитивно.
Девушка ему понравилась, она не напрягала, не требовала, она отдавала себя, и это было самым главным преимуществом их встречи. Более того, его метания, быть или не быть, закончились тоже в тот вечер. Роман вдруг почувствовал силу, не только мужскую, которая в нужный вечер не подвела, но и мощную энергию своего человеческого ресурса. Он словно ощутил себя лидером, способным завладеть всем миром. Сила его энергии будто реализовывала мысли и принимала нужную форму, заряжала его как батарейку энерджайзер. Шарулев был готов свернуть горы, исчезло раздражение, напряжение, утомление. Он был готов к переменам.
Жена Татьяна встретила его вопросом:
— У тебя что-нибудь случилось? Вокруг тебя словно воздух наэлектризован. Как ты съездил, Роман?
— Да сразу и не расскажешь. Задачу решил, с Нестором встретился.
— Ну и что Павел Анатольевич? Как он там? Когда приедет в гости?
— Ну, что ты докопалась, Таня?! Дай в себя прийти, такая сложная была поездка. Устал с дороги.
Он прошел мимо жены в душ, а потом плюхнулся с наслаждением на кровать.
— Я переживаю. — Она застыла у двери. — Несторов тебе что-нибудь пообещал?
— Он пообещал передать мои деньги в надежные руки, поговорить с нужными людьми.
— Какие деньги? Тебе что-нибудь обещали?
— Таня, тебе сколько лет? Пообещать — не значит жениться. Сколько он от этих денег отщипнет — непонятно, да и передаст ли кому надо, тоже вопрос. Всем только и нужны что деньги, деньги, деньги. — Роман начал раздражаться.
— Ладно, не заводись.
— Пока одни вопросы. Конкурсная комиссия начинает прием заявлений.
— Я так понимаю, что ты решение уже принял. Скажи мне какое?
— Наверное, я рискну, Татьяна Алексеевна, рискну. Соберу последнее, что отложено на безбедную старость, в туесок и поеду к Нестору на поклон. Характеристика и послужной список у меня самые что ни на есть положительные. Ученой степени нет, но справку из аспирантуры, что я защищаюсь через три месяца, я достану.
— А что будет через три месяца?
— Ты как будто вчера на свет родилась! Будет нормальная ученая работа, кандидатская диссертация, и на это деньги найду. Кандидатская, конечно, больше для понтов. Кандидат или доктор новый директор — зачем и кому это надо? Предприятием должен руководить опытный практик. Почему, ты думаешь, слетают с орбиты спутники? Да потому что делают их руки-крюки, один винт не довертит, другой шайбу не дотянет. Всего ничего, кажется, а разлетается космический блочок на кусочки, а потом важная комиссия с таким же важным видом говорит — человеческий фактор. У меня, когда очередная сборка идет, я из цеха не вылезаю, не сплю, не ем, сам проверяю все сложные сборки, и у меня отказов нет.
— Что-то боязно мне, Рома. Слишком тяжела шапка Мономаха.
— А ты не боись, Таня, я тоже не лыком шит. Ну проиграю я конкурс, меня с начальника цеха пока никто не увольнял, буду работать как работал. Но, — он поднялся с постели на локте, — я буду генеральным. Буду!
— Отдыхай, утро вечера мудренее. Ты хорошо подумаешь завтра.
— Я все сказал. Закрой дверь.
Роман был, как никогда, уверен в себе и вдруг подумал о том, что в следующий раз он сделает Маше подарок. Эта мысль была для него настолько дикой и неправдоподобной, что он захохотал во весь голос.
Татьяна спустилась в кухню, она какой-то женской интуицией почувствовала, что с мужем произошла перемена, но еще не могла определить, какой здесь поставить знак, плюс или минус. Но перемена есть, и значительная, и она повлечет за собой следующие изменения в их жизни.
Татьяна не зря проработала всю долгую производственную жизнь в отделе кадров и знала, что проверка таких персон, как генеральный директор значимого оборонного предприятия, ведется основательно, глубоко и структурой ФСБ.
Много лет назад молодой и наивный Роман ничего не сказал жене о своих многочисленных родственниках, которые у него имелись, но это не значит, что она про них ничего не знала. Кадровики обычно поддерживали отношения с фээсбэшниками, а у Татьяны эти отношения были очень близкими, там работал ее одноклассник Николай. Николенька, с которым они периодически встречались и были полезны друг другу в производственной деятельности и личной жизни. Ту информацию, которой делился с Таней любовник, она складировала в своей памяти, зная, что сведения ей обязательно пригодятся. Сейчас наступил как раз тот случай, когда Николай должен помочь, и при проверке личного дела ее мужа никак не должна всплыть информация, что его родственники живы и здоровы, более того, один из братьев осужден за кражу на три года. Роман про это не знает и не ведает, но Николай, держащий руку на пульсе, ей об этом рассказал. Эта информация сейчас очень опасна, и Татьяна решила наведаться к любовнику.