го думал над этим. Скажите, ведь тогда, в магазине, вы нарочно создали конфликт?
– Да. Ну и что?
– А то, что вашим мучителям не удалось полностью уничтожить вашу личность. Зачем вообще это было нужно, мы еще узнаем. Теперь наверняка узнаем! У меня есть соображения насчет того, кем вы могли быть в той жизни. Я считаю, что вы могли работать в одной из секретных служб, возможно, в Интерполе. Здесь немалую роль играют ваши природные склонности. Вы способны выполнять такую работу. Жаль, что ничего больше мы пока не знаем.
– Игорь, ты нашел что-нибудь?
Он сидит за компьютером постоянно, даже похудел, бедняжка. Зачем ему это надо?
– Пока нет, здесь нужна осторожность. Наше вторжение не должны заметить. Я обещаю: скоро будут результаты, здесь миллионы комбинаций.
– Хорошо. Теперь нужно достать документы, которые находятся у Олега. Если они еще там.
– Хватит сейчас об этом. – Виталий, видимо, что-то уже решил для себя. – Юля, скажите, когда вы начали осознавать свое отличие от того человека, каким считали вас окружающие?
– Нет, не так. Я представляла себя определенным образом, если можно так выразиться. А когда я заглянула в зеркало, то увидела, что… Ну, вы знаете.
– Это, кстати, первое, что меня насторожило. Игорь, ты понимаешь? – Мужская солидарность, черт побери! Словно я сама не могу судить о своей внешности.
– Да. И многое другое. Но я считаю, что это не все. Далеко не все. Милая, ты что-то от нас скрываешь, правда?
– Да. Но у меня есть причины делать это. Даже не потому, что я кому-то из вас не доверяю. Но в таких делах я разбираюсь лучше, поэтому… Не будем торопить события.
– Юлька, ты окончательно спятила. Я… мы все просто спятили.
Бедная Светка, ей так тяжело поверить в реальность происходящего! Она живет в другом измерении. Она спит и видит сон о мире, где никто не умирает. Поэтому она так рассердилась на Виталия.
– Есть! Я вошел! – Этот возглас спас меня от длинной бесполезной дискуссии. – Вот, детка, иди сюда. Я уже вошел, я уже там… Клиника Сен-Кристель… нет. Это не просто клиника. Это – исследовательский центр. Доктор Магали Делюк… Невозможно. Она умерла в марте две тысячи пятого года. Вот, девятого марта. Она никак не могла лечить тебя от невроза, потому что ко времени твоего приезда была уже мертва.
– Может, это какая-то другая Магали Делюк?
– Нет, в списках она одна. Теперь посмотрим сюда… Так, еще немного… Вот, нашел. Списки пациентов, – я уже знаю, чего ждать. – Нет твоей фамилии. Документы, что ты привезла, липовые.
Я знала. Я понимала, что это было бы слишком просто, но я уже устала от всего этого. Кто-то очень умный спланировал мельчайшие детали операции. Единственным проколом стало то, что никто не предвидел последствий аварии. Интересно, из-за чего меня здесь пытались убить? И с какой стороны прилепить сюда Вишневецкого? Бред какой-то.
– Поищи кого-нибудь по имени Керстин.
Я рискую. Я ужасно рискую. Как говорится, если у тебя паранойя, это еще не значит, что они за тобой не следят. Каждый из трех присутствующих может оказаться врагом.
– Минуточку, – он даже не удивляется. Жаль, парень, я уже начала немного привязываться к тебе. – Керстин… Почему именно Керстин?
– Потом объясню. Ты поищи.
На мониторе мелькают колонки букв. Его пальцы быстро перебегают по клавиатуре. Он, конечно, помог мне, если помог. А если я просто теряю время? Я не могу сказать наверняка. Все, в конце концов, выяснится.
– За этот период нет. За год до этого есть одна Керстин. Керстин Смит. Но это не подходит, ей семьдесят лет. Ты не хочешь объяснить?
– Слишком поздно. Ищи. Что-то должно быть, какая-то частная клиника, секретная лаборатория – я уверена, что-то должно быть.
Я понимаю, что мне пора исчезнуть. У меня есть дела. Но… А что, если пропустить через компьютер эти снимки? С показа мод и с оргией? Я могу узнать, кто эти люди. А могу и не узнать.
– Вот, посмотрите. Я хочу, чтобы ты пропустил это сквозь систему поиска.
Фотография двоих людей, таких странно знакомых… Будто я слышу эхо, но не знаю, откуда идет звук. Светлана берет снимок в руки, потом удивленно смотрит на меня. У Виталия такой же вид. Я что, чего-то не понимаю? Они знают, кто эти люди, а я – нет?
– Золотко, где ты это взяла?
Не знаю, милый, но я голову себе оторву за то, что не показала это раньше.
– Мне переслала его Карина. Наверное, еще до аварии, потому что конверт я открыла уже после больницы.
– Ты и вправду не знаешь, кто эти люди?
Светик, да я мозги перенапрягла в поисках ответа.
– Говори.
– Вот этот красавец – известный голливудский актер Эрик Гамильтон, а девушка с ним – его невеста, Керстин Бартон. В четвертом году, в начале сентября, она бесследно исчезла в Лондоне. Об этом писала вся мировая пресса. Такая любовь, как сказка! Они познакомились случайно, в каком-то магазине, за два года до ее исчезновения. У него была жена, Элайза, и проблемы с наркотиками, он играл только негодяев и психопатов. Он медленно катился вниз – из-за скверного характера его попросту перестали приглашать на роли. И вот в его жизни появились красотка Керстин. Никому из журналюг так и не удалось пронюхать, откуда она вынырнула. И Эрик бросил Элайзу, завязал с наркотой и получил первого в жизни «Оскара». И объявил о помолвке. А через два месяца после этого она исчезла. Вещи остались в номере, драгоценности тоже – кроме кольца, которое Эрик подарил ей в день помолвки… Боже мой! Невозможно…
Голос Светланы звучит так далеко. «Ты – Керстин…» Но эта девушка на снимке… Она очень красивая. Это не я. Не может этого быть. «Керстин там найдет колечко. Наша Керстин-любушка…» Кольцо у меня на пальце. Дом моды «Эрика». Сходные пристрастия. Проклятье! Что они со мной сделали?
– Куда ты идешь?
Я что, куда-то иду? Да, я должна куда-то идти. Но я не знаю, ничего не понимаю. Почему? Казалось бы, куда уж сильнее шок? Но пустые файлы в моей голове так и остаются пустыми. Неужели я так и не вспомню? Ведь теперь я точно знаю, кем являюсь. И еще знаю, что когда-то любила этого мужчину. Он неотразим – с черными волосами, волнами падающими на плечи, ярко-синими удлиненными глазами, и его улыбка, такой удивительный рисунок губ… Я хочу знать, какой у него голос. Как он ходит. Какой он. Неужели я была помолвлена с этим мужчиной? Вот кольцо на моем пальце.
– Ничего, все в порядке.
Ничего не в порядке. Они хорошие люди, но ничем не могут мне помочь. Почему? Почему со мной сделали такое? Почему именно со мной? Просто потому, что я подходила им на роль двойника? И ради этого они меня изуродовали? Теперь понятно, почему я чувствовала такое отвращение к собственной внешности! Естественно, ведь где-то в подсознании я помнила, как выглядела раньше. А теперь… Неизвестно еще, можно ли все вернуть назад? А если нет, мне придется до конца своих дней встречать в зеркале это уродство? В стране, где я чужая. И где меня по крайней мере три раза пытались убить. Я устала. Я не смогу с этим жить. И не хочу. Нет. Нет! Я еще должна достать сукиного сына, который это со мной сотворил, и если он жив, то тогда пожалеет, что не успел умереть. Я умею спрашивать. А потом… Потом я решу, что делать со своей жизнью.
– А что Эрик?
– После исчезновения Керстин он словно сошел с ума. Лучшие детективы искали ее. Спецслужбы с ног сбились. Теперь он живет на вилле, где-то на острове. Снимается в кино, а в обществе его уже несколько лет не видели. Время от времени эта тема еще всплывает, но…
Вот почему я не терпела рядом с собой мужчин. Интересная штука – подсознание. Как же теперь быть? Игорь… Но зачем я теперь Эрику – такая? Меня больше нет, Керстин кто-то стер. Он был достоин иметь рядом ту красотку, а я – нет, никогда. Я не имею никакого права напоминать ему о себе, я больше не Керстин. Я – никто.
– Юлька, немедленно прекрати. Я знаю, о чем ты думаешь. Перестань.
Все знают, о чем я думаю. Кроме меня.
– Я могу отыскать его, и ты позвонишь ему – прямо сейчас.
Милый, ты сошел с ума.
– Нет. Что я ему скажу? И как мне показаться ему на глаза – в таком виде?
– Юля, вы все преувеличиваете. Изменения не настолько значительные, как вы это представляете. Пластическая хирургия…
– Спасибо за конфетку. Очень сладкая. Но Керстин больше нет.
Наступило длительное молчание. Я понимаю, что они потрясены не меньше, чем я, но им не надо в это вмешиваться.
– Ой, смотрите! – Светка рассматривает какую-то фотографию. – Гадость-то какая! Извращенцы! А этого парня я уже видела. Вот этого, глянь.
Да, действительно, лицо отлично видно. Оно обезображено нечестивым экстазом, если его вообще можно обезобразить больше, чем это сделала природа. Бывают такие люди, которых словно что-то отмечает при рождении: какая-то печать вырождения и порока, словно красный сигнал светофора. Очень смуглый, с большим носом, с близко посаженными глазками. Во всем его облике есть что-то неимоверно… грязное. Так, словно даже этот его взгляд будет потом трудно отмыть. Мерзость.
– Это тот самый мужчина, на которого ты указала тогда, в кафе. Тот, что приехал на синем джипе. Тот, из-за которого ты так нервничала.
Тот, что сбил старую учительницу, которая пыталась дать показания. Ну, подожди же! Тебя найти мне будет намного проще.
– Юль, ты что уже придумала?
Игорь… Что мне теперь делать? Как нам с тобой быть дальше?
– Нужно связаться с лейтенантом Волошиным. Я хочу показать ему эти фотографии. Может статься, что он кого-то узнает.
– Я считаю, это неудачная идея. Юля, он же из милиции! У него совершенно определенная система ценностей.
Нет, док, в человеческих мозгах вы разбираетесь намного лучше, чем в самих людях. Лейтенанту до чертиков надоели бандиты, и он будет совсем не против того, чтобы еще кое-кто из них отправился в гости к патологоанатому. Смерть в результате несчастного случая.
– Док, у меня к вам просьба. Попробуйте найти для меня пластического хирурга. Настоящего. Не какого-нибудь коновала. Вы понимаете?