ое блаженство – смыть с себя микробов, шампунь отлично пахнет. Против насекомых, правда, бессилен.
– Ты такая красивая!
Паршивый мальчишка вытаращился на меня. Ну, конечно же!
– Если ты не перестанешь пялиться, я оторву тебе яйца.
– Не буду, не буду!
С горем пополам стираю джинсы. Ничего, теперь будут чистые. Майка и белье стираются легче.
– У меня есть веревка. Тут и прищепки, сейчас вынесу.
А теперь почти совсем хорошо. Стелю на пол сарая полиэтиленовую пленку и ложусь. Ничего, нормально, пол из глины, солнце за день нагрело. Сумку кладу под голову.
– У меня есть кровать. Ложись туда.
– Прости, но мне здесь будет спокойнее. Как-то у вас тут с гигиеной проблематично. Не хочу ничего плохого сказать о вашем милом братстве, но я считаю, все-таки иногда стоит мыться..
– Наверное, ты права. Ты и вправду не хочешь развлечься?
– Нет, я польщена и благодарна за предложение, только мне это не нужно. И вообще, что это за разговоры? Извращение какое-то. Филя, я так хочу спать, что глаза сами закрываются.
– Так спи, не бойся. Правда, спи. Никто тебя тут не найдет.
А волны уносят меня, уносят куда-то. Да, я сплю. Я буду спать. По-настоящему, а не краешком мозга.
15
– Если ты немедленно не проснешься, я оболью тебя водой.
Гдe-то я уже слышала этот голос. Я открываю глаза. Дверь сарая открыта, видно полуденное солнце в небе, заросли сирени и свечи тополей. Красиво. Я выспалась, но хочу есть. Кто меня будил? Ну, конечно же!
– Вольдек, что ты здесь делаешь?
Он хмуро смотрит на меня. Наверное, я ему не очень нравлюсь. Ну что же, кто любит попа, а кто – попадью. Но почему он здесь? Именно он? Или началась новая погоня за Керстин? О, нет, только не сейчас! Я такая голодная!
– Меня прислал Способ, – его зеленоватые глаза изучают меня. – Из-за тебя он поймал пулю, а теперь прислал меня, чтобы я помог тебе. Не понимаю. Вот, возьми.
Он кладет мне на колени пакет из «Макдоналдса». Именно это было мне нужно, только не в таком количестве. Вольдек, наверное, при покупке ориентировался на собственный аппетит.
– Я столько и за месяц не осилю. Филя, где ты?
– Я тут.
Он наверняка стоял за дверью с куском трубы в руках. Я слышу, как она глухо ударилась о траву.
– Поди сюда, поешь со мной. Только руки вымой, вот мыло. О, да ты помылся? Молодчина. Иди завтракать, самой мне нипочем не справиться. Садись, не стой зря.
Я открываю пакет, и мы едим еще горячие гамбургеры.
– Вольдек, не стой над душой, ты мне портишь аппетит.
Он здесь неуместен в отглаженной рубашке, дорогих туфлях и хорошо сшитых брюках. Я здесь тоже неуместна, но мое черное платье меньше возмущает окружающих.
– Ешь скорей, некогда болтать.
И куда же мы поедем? Дай угадаю. Или к Гуре, где меня уже поджидают, или к ближайшей свалке, где уже вырыли глубокую яму. А возможно, Способ действует самостоятельно. И думает, что Вольдек будет подчиняться ему в любом случае.
– Ты возьмешь меня с собой? – Филя смотрит умоляюще. – Я не буду тебе в тягость.
Ох, малыш, если бы я сама знала, куда еду! Нет никакого смысла подвергать тебя опасности. Все, кто был мне близок, либо прячутся неизвестно где, либо уже на той дороге, с которой не возвращаются.
– Я сама не знаю, что со мной будет.
– Лучше уж с тобой, чем здесь. Возьми меня, Керстин! Я буду помогать тебе.
Если разобраться, то здесь его ждет незавидная судьба. Если не угостят куском трубы, если не замерзнет где-то под забором, сопьется или еще что-то такое. Возможно, я проживу столько, чтобы успеть как-то преодолеть ту ужасную несправедливость, которую учинила с ним жизнь.
– Только в том случае, если ты пообещаешь ежедневно мыться, менять белье и носки. И будешь чистить зубы.
– Нет. – Вольдек ожил. – Ты не можешь забрать парня.
– Могу. Я сделаю так, как посчитаю нужным, и ты не будешь мне указывать.
– Он принадлежит группе Блохи. Так нельзя.
– Он принадлежит только сам себе. И это – его дом. Я перестреляю, если потребуется, всю эту шушеру, но малыш пойдет со мной. Сходи, Филя, поснимай мою стирку с веревки. Наверняка уже все высохло.
Я должна забрать свои вещи из сейфа и сумку из камеры хранения. Но это уже проще.
– Куда мы поедем?
– Куда скажешь. Вот тебе билет. Через две недели все уляжется, и ты вылетишь в Тель-Авив, а уже оттуда – куда тебе надо. Это Способ придумал. К Гуре лучше не обращаться, он передает тебе привет и просит прощения – у него связаны руки. А Способ, по официальным данным, еще без сознания и очнется только тогда, когда ты будешь уже далеко. Ну, куда поедем? Надо где-то перекантоваться две недели. Вылетишь не из Москвы, а из Питера. У тебя есть куда податься?
– Да. Но у меня еще есть парочка дел. Почему ты помогаешь мне? Ведь я тебе не нравлюсь? – Он немного краснеет. Интересная реакция.
– Нет, почему сразу – не нравишься? Просто ты… Ну, не люблю я таких прытких бабенок. Что-то есть в тебе такое… Не могу сказать.
– Ты что, считаешь меня монстром?
– Нет, ты же не убила меня тогда, хотя и могла. И собак не убила. И к парнишке так прониклась. О лейтенанте мне уже известно – ты ему всю наличку отдала. Но это не делает тебя менее опасной.
– А-а-а, вон как! Ладно, проехали.
– Тогда скорее собирайся и поехали. Не бери парня, он только помешает тебе.
– Нет. Если я его оставлю, он здесь пропадет.
– Ты упрямая.
– Ты не первый, кто это говорит.
Филя приносит мои вещи. Джинсы выглядят жесткими, как рогожка. Это ничего, лишь бы чистые. Хорошо пахнут, и у меня сразу поднимается настроение.
– Закройте двери и сидите здесь – оба. Я должна помыться.
Это когда еще мне удастся добраться до воды! Меня начинает поташнивать при мысли о том, какой длинный день меня ждет. День, полный неожиданностей, пыли и микробов.
– А у тебя хорошая фигурка. – Вольдек даже не улыбнется. – Ну, чего ты? Просто в дверях щели. Я случайно взглянул.
– Ты знаешь, Вольдек, вот если бы ты купался, мне бы и в голову не пришло за тобой подглядывать.
Он довольно долго молчит, нахмурив брови, словно обдумывая сказанное, потом смеется. Странно слышать его смех. Приблизительно так, если бы засмеялась статуя.
– Твой юмор слишком тонкий для меня, я не въезжаю. Может, со временем немного привыкну. Способ сказал, что мне будет полезно пообщаться с тобой.
Он что, хочет долго со мной общаться? Но для того чтобы ему научиться понимать иронию, жизни не хватит. Хотя, возможно, это у меня предубеждение, не знаю.
– Способ передает тебе привет. Ты спасла его шкуру тем, что привезла к этому доктору. Даже я признаю, мы бы не сообразили и потеряли время. С ним теперь все будет в порядке. Кстати, если тебя это интересует… Твой знакомый лейтенант нашел себе пристанище, кот тоже в порядке. Ты можешь сказать, куда мы едем?
– Да. Сначала – на центральный автовокзал. Потом – в какой-нибудь магазин, купим одежду нашему мальчишке.
Филя сидит на заднем сиденье… ну, не голый, он завернут в мою полиэтиленовую пленку. Я не рискнула в небольшом пространстве машины оказаться наедине с какой-нибудь деталью его туалета. А волосы просто сбрила. Вдвоем с Вольдеком нам удалось его отскрести. Ничего, привыкнет.
– Тогда давай сначала его приоденем, потому что если кто-то заглянет в машину…
– Твоя правда. Останови здесь, я сбегаю в магазин. Вы оба подождете тут.
Через полчаса Филя уже красовался в майке, шортах и новых кроссовках. В спортивной сумке нашлось место для всего остального – одежды, белья и особенно предметов личной гигиены. Я не позволю ему превратиться в свинью. Себе я тоже приобрела неплохой костюм и сразу же переоделась. Просто на душе полегчало.
– Ну, как, Филя, нравится?
– Ага. Очень хорошо пахнет, – он совсем еще ребенок. – У меня никогда такого не было. Как я смогу отблагодарить тебя? Хочешь, я с тобой…
– Нет. Давай договоримся: как партнер по сексу ты меня не интересуешь. Ты ребенок.
– Я не ребенок!
Знаю. Но так мне будет проще строить с тобой отношения. Ты, друг мой, слишком рано повзрослел. Так что стоит немного вернуться назад.
– Ты – сопляк – Вольдек хмурится. – Но раз уж мы взяли тебя с собой, то сделаем из тебя человека.
«Мы»? Интересно. Он настроен на длительное сотрудничество. Я к этому не готова, но… Мне слишком одиноко живется. По крайней мере в последнее время.
Центральный автовокзал привлекает меня тем, что здесь всегда столпотворение. Мы сворачиваем с Краснозвездного проспекта – странное название! – и попадаем в другой мир. Тут никто ни на кого не обращает внимания: кто-то изучает расписание, кто-то стоит в очереди возле касс – если есть очередь, кто-то жует хот-доги или пирожки, которые продают здесь же, кто-то читает газеты. И все куда-то едут, все ужасно озабочены, чтобы обращать внимание на что-то еще. Я открываю дверцу камеры хранения и вижу свою дорожную сумку. На душе становится грустно: ведь я знаю, кто ее здесь оставил для меня. Я не хотела, чтобы так получилось, правда!
– Теперь куда? Приказывай, босс.
– Наверное, нелишним будет где-то поесть горяченького.
Когда еще нам это удастся? У меня от сухомятки уже желудок болит. Тем более что вот он, ресторан, прямо напротив вокзала.
– Согласен. А еще там можно заказать еду с собой. Надо купить термосы.
Вольдек настроен хозяйничать. Клад, а не мужчина!
– Тогда идем. Филя, вылезай, заснул там, что ли?
Прошел почти час, пока нам удалось реализовать наши планы. Хорошо еще, что мы взяли отдельный кабинет, потому что Филя, мягко говоря, игнорирует столовый этикет. Нам с Вольдеком пришлось вооружиться терпением, сдерживать гомерический хохот и объяснить маленькому дикарю, что к чему. Бедняга, наверное, уже не раз проклял свое безумное решение присоединиться к нам – сидел бы сейчас на свалке, ковырялся бы в пищевых отходах, так нет: мойся, следи за манерами, теперь еще эти пытки за столом.