Я рассказал ему о нашем коротком разговоре.
– Если она и собиралась убить Мириам, то предпочла об этом не распространяться.
– Но ведь она даже не знала, что Мириам жива.
Я медленно кивнул:
– Верно. Она рассказала о разговоре с адвокатом насчет ее доли наследства. Хотела заявить права на получение чего-нибудь, правда, не знаю, на что именно. Если она потом вернулась, то могла видеть, как Мириам подъехала к дому, где и обнаружила меня.
– Представляю, как обалдела эта дамочка.
– Не мне подсказывать тебе, что делать, но, возможно, ты и сам захочешь с ней поговорить.
Я дал Барри адрес Фелисии.
– Жаль, что ты больше у нас не работаешь, – улыбнулся он.
Намек на мое увольнение из полиции, переезд в Гриффон к канадской границе и переход на частную практику.
– Ты был отличным полицейским.
Но у меня не было выбора. Я избил до полусмерти виновника аварии с человеческими жертвами, который скрылся с места преступления. Это было заснято моей бортовой камерой. Тогдашний шеф полиции изъял запись с условием, что я подаю в отставку.
Сейчас, оглядываясь на прошлое, понимаю, какие катастрофические последствия это повлекло за собой. Если бы я не избил этого водителя, то не потерял бы работу, мы не переехали бы в Гриффон и я бы не влип в ту проклятую историю, которая унесла жизнь моей жены Донны и сына Скотта. Минутная потеря самообладания перевернула все мое существование.
– Нет, я был паршивым полицейским. Очень глупым.
– Не настолько глупым, чтобы я не мог с тобой посоветоваться. Это не имеет отношения ко всему остальному дерьму.
– Ты о чем?
– Об этой хреновине с числом двадцать три.
– И что?
– У тебя есть какие-то идеи? Кроме того, что это тот возраст, когда ты наконец потерял невинность.
Я покачал головой:
– Двадцать третий псалом.
– Это первое, что приходит в голову. Но даже если так, то чего этот парень добивается? Что он хочет этим сказать?
Я доел свой пирог.
– За это тебе и платят такие бабки. Спасибо за угощение, Барри. Пойду посмотрю на свою бывшую берлогу.
Фасад дома, где располагался книжный магазин Намана, был огорожен желтой лентой, которая перекрывала вход на второй этаж. Я немного постоял на тротуаре, оценивая масштаб разрушений.
Наман с подручным заколачивали фанерой то, что осталось от окон.
– Наман! – окликнул я его.
Он повернулся с каменным лицом. Ни намека на улыбку, но вряд ли его можно за это винить.
– Кэл, посмотри на это, – махнул он рукой в сторону магазина. – Ты только взгляни.
– Мне очень жаль.
– Все кончено.
– Может быть, и нет.
– Да брось ты. Сегодня должна прийти особа из страховой компании. Она уже сказала мне: все мои книги ничего не стоят, потому что они старые и подержанные. Кэл, у меня книг на несколько тысяч долларов. А они говорят, что я ничего за них не получу. Зачем тогда страховка? Книги не сгорели, они просто подмокли. Эти дураки пожарные их загубили.
– Но им же надо было погасить огонь, – возразил я. – Если бы книги не намокли, они бы в конце концов сгорели. Но здание ведь не пострадало. Внутри все можно отремонтировать. И сам ты тоже уцелел. Ведь эти идиоты могли тебя убить.
И меня, кстати, тоже.
Наман бросил на меня уничтожающий взгляд.
– Ты не лучше других: «Скажи спасибо. Могло быть и хуже. Не гони волну. А то опрокинешь лодку».
– Я этого не говорил. А просто рад: ты не пострадал. Постараюсь тебе помочь. Что могу для тебя сделать?
– Мне не нужна твоя помощь. Ищи себе другую квартиру. Ты ведь за вещичками пришел?
Я посмотрел на дверь в свое жилище. Пожарные наклеили на нее объявление, предупреждавшее, что можно входить туда только в сопровождении их представителя.
– Поговорим позже, – сказал я Наману и, сорвав с двери наклейку, пошел наверх.
Квартира не пострадала, но в ней стоял жуткий запах. Наман был прав – жить здесь нельзя. Во всяком случае, какое-то время. Надо ждать, пока отремонтируют здание и подключат электричество.
Так что я стал собирать вещи. Вытащив из шкафа два чемодана, сложил туда папки, счета, ноутбук и кое-какие книги.
Ценность для меня представляли лишь фотографии Донны и Скотта, висевшие над комодом.
Имущества у меня набралось до удивления мало. Когда я освободил дом в Гриффоне и перевез все вещи в Промис-Фоллс, большая часть из них, и прежде всего мебель, отправилась на склад. Сначала я подумывал купить здесь дом, но очень скоро понял, что это пустая затея. Зачем мне дом? Достаточно скромной квартирки. Поэтому через год я продал мебель и освободил склад.
Перспектива начать совместную жизнь с какой-то другой женщиной была настолько туманна, что я ее даже не рассматривал. Но Люси с Кристал внесли свои коррективы.
Конечно, говорить о чем-то серьезном пока рано. И все же со смерти Донны она была первой женщиной, встреча с которой навела меня на мысль о семейной жизни. Возможно, я был одурманен сексом – ведь долгое время не позволял себе ничего подобного, считая это предательством по отношению к Донне.
Так что прошлая ночь стала своего рода вехой. Я позволил себе думать о будущем, не омраченном старыми горестями. Люси мне нравилась. Меня к ней тянуло.
Но сначала дела.
Открыв ящик комода, я вытащил оттуда белье и поднес его к носу. Оно пропахло дымом. Если он проник даже в комод, значит, все, что висело в шкафу, включая пару костюмов, благоухает еще сильнее.
В тумбе под раковиной стояла коробка с мешками для мусора. Вытащив три штуки, я стал запихивать туда одежду. Костюмы и белые рубашки я отнесу в химчистку, остальное можно постирать в прачечной.
В холодильнике спасать уже нечего. Электричество отключили, и там все испортилось. Молоко и сливки я вылил в раковину, остальное покидал в мешок для мусора. Все, что стояло в шкафу, – крупы, сахар, арахисовое масло – решил с собой не тащить.
Потом все собранное я в четыре захода отнес в машину. Чемоданы положил в багажник, мешки с одеждой – на заднее сиденье.
Осталось забрать из квартиры еще одну вещь.
Пистолет я хранил на верхней полке шкафа в запертом ящике. Сняв его оттуда, я открыл крышку, поскольку не хотел оставлять оружие в машине даже в закрытом ящике. Его ведь могут и так украсть. Поэтому я сунул пистолет в кобуру и повесил ее на ремень. Спортивный пиджак надежно скрывал оружие, разрешение на которое у меня имелось.
Кажется, все.
Сначала я заехал в химчистку. Оставив там костюмы и рубашки, взял квитанцию и отправился в прачечную. Втиснув машину на свободный пятачок, я подхватил все три пакета и вошел в зал.
– Привет, – поздоровалась Сэмми, ссыпавшая монеты в полотняный мешочек с кожаными завязками.
– Как дела? – спросил я.
Потом извинился, что накануне не смог вовремя подъехать к школе.
– Но ведь тебе помог тот, другой парень. Дэвид.
– Еще как, – улыбнулась Сэмми.
– Если опять попадешь в историю, не стесняйся, звони. Но надеюсь, второго такого случая не будет.
– Спасибо.
– Того типа поймали?
Сэмми поставила мешочек на крышку стиральной машины. Он глухо звякнул.
– Его ищут, а также родителей моего бывшего мужа. Это они наняли этого парня.
– Теперь понимаю, почему ты ушла из этой семейки.
– Гарнет, мой свекор, вообще-то приличный человек. По большей части. Но вот его жена Иоланда… Та еще стерва. У нее с головой не все в порядке. Она думает, что вот так просто может увезти Карла и воспитывать его сама и ничего ей за это не будет. Для нее законы не писаны. Она очень опасная женщина.
– Ты не боишься?
Сэмми чуть задумалась.
– Да нет. Когда отвезла Карла в школу, то всех там предупредила, что забирать его буду только я. Пока не поймают Эда. Надо быть совсем ненормальным, чтобы сунуться туда опять.
– Будем надеяться.
Сэмми посмотрела на мои мешки.
– Что бы там на свете ни творилось, а стирать все равно надо, верно?
Я кивнул.
– Хорошо, что никого нет. Могу выбирать любую машину.
– А почему у тебя столько белья?
Я рассказал ей о пожаре.
– Господи, в этом городе уже все рехнулись, – вздохнула Сэмми, поднимая мешочек с монетами.
Перед отъездом я не сортировал белье по цветам, и сейчас мне пришлось этим заняться.
– На вид оно совсем чистое, – заметила Сэмми.
Вытащив из кучи майку, она понюхала ее и сморщилась.
– Ну и запашок. Словно ее коптили.
– Да уж.
Сэмми запустила руку в свой мешочек и выгребла оттуда горсть монет.
– За счет заведения, – сказала она, кладя мне на ладонь мелочь.
– Что ты, не надо.
– Ты же вчера хотел мне помочь. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.
Затянув завязки, она обернула их вокруг талии.
– Спасибо, – поблагодарил я.
Сэмми продолжила собирать монеты, а я загрузил с полдюжины машин, залил мыло, опустил четвертаки и нажал на кнопки. После чего собрался залезть в Интернет и посмотреть, что сейчас сдается в Промис-Фоллсе, но тут вспомнил: не запер свою машину, и чертыхнулся.
– Что такое? – спросила Сэмми.
– Забыл запереть машину.
Выйдя на улицу, я собрался воспользоваться пультом, но заметил: переднее окно наполовину опущено. Пришлось влезть в машину и включить зажигание, чтобы поднять стекло.
И тут я увидел на сиденье комикс Кристал – вернее, графический рассказ.
И пакет с ее завтраком.
– Блин, – пробормотал я и посмотрел на часы.
До обеда еще оставалось время, так что я успею постирать, а потом отвезти пакет Кристал. А пока можно посмотреть ее рисунки, чтобы при встрече высказать свое мнение.
Забрав пачку листов, я запер машину и вернулся в прачечную. В зале было пусто, а дверь в подсобку закрыта. Наверное, Сэмми ушла туда.
Устроившись на пластиковом стуле, я чуть сдвинул кобуру, чтобы она не врезалась мне в бок, и положил на колени произведение Кристал. На первой странице большими печатными буквами было выведен