ит, действительно совпадение. Чего только в жизни не бывает. — А ты… мимо, что ли, проезжал?
— Должен был проехать мимо, да, — иронично усмехнулся Эдуард, вновь наклоняясь к колесу. — У меня тут неподалёку деловая встреча. Ну как, неподалёку… Полчаса ещё ехать. Может, успею, если буду расторопен.
Я молча смотрела на то, как Дианкин миллионер ловко и споро управляется с колёсами, и диву давалась. Почему он не ездит с личным водителем? Мог бы нанять и не париться с подобными вещами. А теперь у него вон все руки грязные. Хорошо хоть рукава у рубашки засучил.
— У тебя салфетки есть? — пробормотала я, когда Эдуард закончил и выпрямился.
— Забыл, — он слегка поморщился. — Вчера закончились, а новые я не положил. Но есть водичка. Польёшь мне?
Я кивнула, и абсурд продолжился. Эдуард, нагнувшись, стоял возле бордюра, держа руки над газоном, а я поливала его ладони водой из бутылки.
— А почему ты не ездишь с водителем? — поинтересовалась я, пока он плескался.
— А должен? — внимательный взгляд Эдуарда кольнул, словно иголкой. Интересно почему? Считает моё любопытство неуместным? Возможно. Но это не причина смотреть так, будто он подозревает меня в составлении досье на себя.
— Нет, не должен. Просто это проще. Кто-то другой рулит, а ты можешь в дороге делами заниматься. Мне кажется, получается экономия рабочего времени.
— В чём-то ты права, — Эдуард после рук ополоснул ещё и лицо, выпрямился и улыбнулся мне, заставив внутренне напрячься. Всё-таки у него слишком очаровательная улыбка — если буду слишком часто таращиться на такую, точно влюблюсь. — И я ездил с водителем. Но мне с ними не везёт: первый и самый лучший скоропостижно умер, а остальные… Кто-то плохо знает город, а навигатор часто показывает не самый удачный путь. Кто-то позволяет себе опаздывать. А один вообще решил однажды, что может вмешаться в мой разговор с отцом.
Видимо, что-то такое отразилось в моём взгляде, поскольку Эдуард хмыкнул.
— Зря ты думаешь, что я самодур. Просто есть недопустимые вещи в поведении тех, кто на меня работает. Задача водителя — вести машину и вовремя доставить меня в нужное место. Это всё. Если он позволяет себе что-то ещё — значит, как профессионал ничего не стоит. То же самое касается и других должностей, абсолютно любых. Самый яркий пример — должность моего личного помощника. В его ведении моё расписание, ответы на телефонные звонки, через него проходят документы. Но, если этот человек решит стать более личным, чем указано в его трудовом договоре, он вылетит с работы быстрее, чем успеет сказать: «Извините».
— Не держишь, значит, любовниц на работе, — не удержалась от подколки я и сама смутилась от своей беспардонности.
— Точно, — подтвердил Эдуард с иронией. — Это неудобно и чревато проблемами. Но мне пора ехать, Алис. Подвезти тебя до дома?
— Не надо, — я энергично замотала головой. — Я прекрасно доеду на автобусе, тут всего-то три остановки. А ты спешишь…
— Мне всё равно по пути. Но даже если я немного опоздаю — ничего, подождут. Садись давай, для отказа нет причин.
— А если найду? — пошутила я, и он засмеялся. Тепло так, почти сердечно. Да-а-а, не удивительно, что Диана настолько влюбилась… От одного лишь смеха можно с ума сойти.
— Попробуй, — кивнул Эдуард и распахнул мне переднюю дверь. — Забирайся. Искать причины будешь по пути.
Мне ничего другого не оставалось, и я залезла внутрь салона.
Глава 21. Алиса
Пока Эдуард обходил машину и садился на водительское место, я размышляла о том, рассказывать Диане об этой странной встрече или нет. Не хотелось её нервировать, но и врать я тоже не желала. Решено — расскажу. Когда что-то скрываешь, ни к чему хорошему это не приводит. Если когда-нибудь до Дианы дойдёт эта история, ей будет неприятно.
Эдуард будто бы прочёл мои мысли — заявил, начиная выруливать с обочины на дорогу:
— Диане лучше ничего не рассказывай. Она только ревновать будет и нервничать зря.
— Ревновать? — Я поперхнулась воздухом. — Что ты, конечно, она не станет ревновать!
— Неужели? — Мужчина покосился на меня с весельем. — Быть того не может.
— Точно тебе говорю. Диана разумный человек. Конечно, она и не подумает ничего плохого. Это было бы даже странно!
— Ну тебя, допустим, она действительно вряд ли сможет подозревать в интересе ко мне, — невозмутимо изрёк Эдуард. А потом, мгновение помолчав, выдал: — А вот меня к тебе — очень даже.
Я улыбнулась.
— Смешная шутка.
— Это не шутка, — качнул головой собеседник, мимолётно взглянув на меня с каким-то странным выражением на лице. — Я вполне серьёзно. Ты правильно заметила: Диана — разумный человек. Значит, она понимает, что ты можешь меня заинтересовать. Не зря ведь она посоветовала тебе одеться как можно нелепее?
Я буквально онемела, не зная, чего сейчас во мне больше — удивления или раздражения. Вот, значит, какой вывод сделал Эдуард из моего первоначального наряда на субботней встрече! Диана, кажется, просчиталась, когда объясняла мне свою идею.
— Всё не так, — вздохнула я, испытывая привычное желание оправдать сестру. — Она просто…
— Просто не хотела, чтобы я тебя рассмотрел. Вот и придумала образ «синего чулка».
— Слушай, но это же полный бред! — возмутилась я. Даже кулаки сжала. — На меня сколько ни смотри — не рассмотришь, я с Дианой даже рядом не стояла по красоте и обаянию. Нелепость какая-то! Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
— По-моему, ты слишком самокритична, — пожал плечами Эдуард, ничуть не впечатлившись моей пылкой речью. — Красота — понятие относительное.
— Ну да, ну да, — я закатила глаза. — Эта фразочка — утешение для тех, кого природа ею обделила. Посмотри любой конкурс красоты! Там все девушки более-менее одного типа, различаются только цветом волос и кожи. Таких, как я, туда на пушечный выстрел не подпустят.
— Ты путаешь тёплое с мягким, — усмехнулся Эдуард. — Ты ещё сравни фотографии со своего телефона с фотографиями звёзд в инстаграме. Существует индустрия красоты, там свои стандарты, мы же говорим про личную жизнь и личные вкусы. У меня есть друг, которому нравятся полные девушки. Другой, наоборот, тащится от очень худеньких — чтобы аж рёбра на спине торчали. Понимаешь, о чём я? Диана, как разумная девушка, понимала, что мне нравится. Поэтому и попросила тебя одеться определённым образом. Чтобы я тебя не рассмотрел.
— Уверяю, это совсем не так, — я помотала головой. — Она…
Я запнулась: ну не выдавать же Эдуарду Дианкины планы? Если я сейчас начну объяснять, что она собирается убедить его в своей благонадёжности, это будет некрасиво с моей стороны. Но и оставлять Эдуарда в убеждённости, что сестра у меня способна на подобные подставы, я не желала. И никак не могла придумать достойный ответ, хмурилась и нервно перебирала пальцами по поверхности сумки, что лежала у меня на коленях.
— Ты всегда её оправдываешь? — заинтересованно произнёс Эдуард. — Что бы она ни творила?
— Да она ничего такого и не творила ни разу в жизни.
— Идеальная Диана, — засмеялся Эдуард, и я слегка разозлилась.
— Слушай, ну хватит! Ты сколько месяцев знаешь мою сестру? Три, четыре, пять? А я — всю жизнь! Я её из бутылочки кормила, водила в детский сад и школу, помогала ей с уроками, вытирала её первые слёзы. Не надо мне рассказывать про то, на что способна Диана, а на что нет. Она не хотела меня обидеть, это я знаю точно. Как и то, что она не боится, будто я могу тебя заинтересовать.
— Зачем тогда было то дурацкое платье? Ты можешь объяснить это нормально, Алиса? Если ты боишься выдать тайну, что твоя сестра рассчитывает выйти за меня замуж и для этого решила попросить вас создать имидж благонадёжной и простой семьи, то зря. Я и так это отлично понимаю. Другие аргументы есть?
Мне захотелось залезть под сиденье от стыда. И от того, что сказал Эдуард, и от звука его слегка насмешливого голоса.
Господи, Диана! Куда ты меня втянула?!
Глава 22. Алиса
Мне было безмерно неловко. Хотя, каюсь, я и раньше подозревала, что Эдуард видит Дианины ухищрения насквозь, но не знала точно, теперь же все сомнения рассеялись.
Представляю, как он веселился!
— А ты и рад был развлечься, — съязвила я, решив, что лучшая защита — это нападение. — Если всё заранее понимал, зачем вообще пришёл? Можно было потратить полдня на что-то более полезное!
— Я и так трачу на полезное кучу времени, почему бы не потратить несколько часов на бесполезное? — легко парировал Эдуард. — И да, ты права — я развлекался. Мне было забавно, что вы так заморочились. Совершенно зря, кстати. Можно было не стараться до такой степени. Тем более что на Диане я всё равно не женюсь.
— Ну и не надо! — я поджала губы, обидевшись, что он с такой лёгкостью отказывается от моей самой лучшей в мире сестры. — Тоже мне, предел мечтаний любой женщины. Ты бы ей только об этом сказал, а то водишь её за нос.
— Я не вожу, — усмехнулся Эдуард, покосившись на меня вновь со странным выражением лица. — Я ей об этом говорил. Вполне однозначно и чётко. Но она не хочет проникаться информацией, как видишь. И тебя не слушает, да? Раз уж она и тебя не слушает, меня она тем более не воспринимает. Сама же сказала — ты всю жизнь Диану знаешь, а я — пару месяцев.
Справедливо. И тем не менее — обидно до слёз. Диана ведь влюбилась! А ему это до лампочки.
— Каждый человек — сам кузнец своего счастья, но и несчастья тоже, — пробурчала я, отворачиваясь, чтобы скрыть повлажневшие глаза. — Сам отказываешься от прекрасной девушки — значит, сам дурак.
Эдуард расхохотался.
— Дураком меня давно никто не называл, — фыркнул он, отсмеявшись. — Что называется, дураков нет, уж прости за каламбур. И смертников. Значит, ты считаешь, что я недостоин Дианы?
— Определённо, — кивнула я с непоколебимым убеждением. — И чем скорее она это поймёт, тем лучше.
Эдуард молчал. Мы уже выруливали к моему дому, поэтому я думала, что диалог закончен, но мужчина неожиданно поинтересовался с искренним любопытством: