и без двух минут десять у меня в заднем кармане джинсов завибрировал телефон. Я не стала смотреть на экран — и так понятно, что это Ди! — и кивнула родителям:
— Всё, они подъехали! Берём пакеты и выходим!
Мы взяли каждый свою часть поклажи, даже Ева не осталась без груза — она несла маленький пакетик, где лежал как раз лоток с овощами. Я должна была тащить на себе шашлык, папа — мангал, уголь, шампуры, жидкость для розжига и прочую техническую часть пикника, а мама — воду.
Мы успели спуститься вниз и выйти из лифта, когда подъездная дверь распахнулась — и шагнувший внутрь холла Эдуард со вздохом произнёс, непонятно к кому обращаясь:
— Больше никогда так не делай.
Я моргнула, непроизвольно останавливаясь — впрочем, как и все остальные. Даже Ева.
А потом я поняла, что Дианкин миллионер смотрит на меня, и подумала: может, он ко мне обращался?
— В смысле? — протянула я с недоумением, а Эдуард между тем подошёл ближе и отобрал пакеты у меня и мамы. Попытался отобрать и у Евы, но она сопротивлялась сильнее всего, и он через пару секунд сдался.
— Ладно, ты неси, — милостиво разрешил Эдуард, кивнув Еве. — У тебя груз вроде бы не тяжёлый. А пакеты Алисы и Анны Павловны понесу я. Я поэтому тебе и звонил, Алис. Хотел сказать, чтобы вы не торопились выходить из квартиры сами. Я бы поднялся и помог.
— Ты?.. — выдохнула я, и Эдуард иронично фыркнул.
— Я, я. У меня вон, две руки есть. Как раз для ваших пакетов.
— Да я не об этом! Ты звонил, не Диана?
— Нет. Я.
Мне хотелось воскликнуть, что я не давала ему свой номер, но я вовремя прикусила язык.
Конечно, Диана дала. Стоило Эдуарду только заявить, что он собирается помочь нам с сумками, и потребовать мой номер, и она ему всё предоставила, не спросив моего разрешения. А зачем?
Нет, я не сердилась на сестру — понимала, что Диана вряд ли смогла бы помешать Эдуарду узнать мой телефон. Да и что тут такого? Пусть у него будет мой номер, ничего в этом нет необычного.
«Он же будущий муж Дианы!» — съязвил кто-то особенно вредный внутри меня, и я мысленно цокнула на него языком. Молчать! Сёстрам Золушки слова не давали!
— Спасибо, Эд, — искренне поблагодарил Эдуарда папа, пока я просто таращилась на товарища миллионера. — Девчонкам моим и правда было тяжело, но мы бы, конечно, не стали просить о помощи. А ты сам догадался.
— Да это, прямо скажем, не такая уж и секретная информация, — усмехнулся Эдуард, продолжая смотреть мне в глаза. Тяжело так, проникающе. Будто мысли пытался прочитать. — Тяжести должны таскать мужчины, а не женщины.
— А что ещё должны делать мужчины? — не удержалась я от подколки. Хорошо, что рядом нет Дианы. Вот она бы мне задала потом за подобные дерзости.
— Мужчины… — протянул Эдуард и с таким намёком улыбнулся, что меня бросило в дрожь.
Твою… Он совсем офигел? Или мне почудился этот чувственный намёк в его улыбке? А на самом деле ничего такого там не было? А у меня это просто гормональное?..
— Давай это потом обсудим, Алис, — в конце концов сказал Эдуард, не переставая улыбаться. — А то я не завтракал. В первую очередь мужчина, понимаешь ли, должен хорошо кушать.
— Кушают дети. А взрослые люди едят, — поправила его я. Просто из вредности, да.
— Тебе виднее, — засмеялся Дианкин миллионер, перехватил поудобнее сумки с водой и продуктами, развернулся и первый направился к выходу из подъезда.
Глава 31. Диана
Она нервничала.
Даже едва не начала грызть ногти с идеальным французским маникюром — как в далёком детстве, когда Диане отчаянно хотелось быть во всём и всегда самой лучшей. Откуда взялось это желание, она понятия не имела, но оно осталось с ней с тех пор и, наверное, никогда не пропадёт. Чаще всего это желание удовлетворялось, поскольку Диана действительно хорошо училась, и пела, и рисовала, и играла на гитаре и пианино, — но чем старше она становилась, тем чаще ей попадались люди, которые многое делали лучше, чем она. Со временем Диана научилась с этим мириться, но всё-таки её каждый раз кололо недовольством — особенно если это «лучше» относилось к Алисе.
И сейчас Диану тоже кололо, но уже по другой причине.
Эдуард, подъезжая к дому её родителей и сестры, спокойно, невозмутимо даже, произнёс:
— Дай-ка мне телефон Алисы, я ей сам позвоню.
— Зачем? — вырвалось у Дианы почти испуганное, и Эдуард кинул на девушку недовольный взгляд. Диана тут же прикусила язык — она отлично знала, что Эдуард не любит подобных вопросов.
— За надом, — хмыкнул он, но всё-таки объяснил: — Попрошу, чтобы не спускались сами с сумками. Тебя она не послушается, а меня может.
— Тебя она тоже не послушается, — несмотря на недовольство Эдуарда, Диана не удержалась от ехидной улыбки. — Алиса никого не слушается.
— Охотно верю. И тем не менее — она не безрассудна. Думаю, поймёт, что так будет лучше.
Но Эдуард Алисе не дозвонился и отправился наверх, не дождавшись ответа. Проворчал только перед тем, как уйти:
— Вот коза упрямая…
И Диане, наверное, следовало бы обрадоваться — всё-таки Эдуард охарактеризовал Алису как «козу». Но радоваться совсем не получалось. Раз он так говорит — значит, Алиса своим поведением его задевает, ему не всё равно.
А вот это уже плохо.
Диана задумчиво постучала по асфальту носком изящных сандалий в греческом стиле — своих любимых — и нервно облизнула губы.
Кажется, угроза исходит с той стороны, откуда она её совсем не ждала, — со стороны Алисы. Всерьёз, разумеется, Эдуард её сестру вряд ли будет рассматривать — слишком уж простая, — но может захотеть дать Диане отставку, чтобы заняться Алисой. Хотя… нет, вряд ли. Он же не встречается с обычными девушками, только заказывает определённые услуги. Значит…
Да ничего это не значит. За полгода, что Диана находилась рядом с Эдуардом Акопяном, она поняла одно — если он решит, что ему что-то нужно, он это что-то возьмёт. Она изо всех сил стремилась стать таким вот нужным, но пока безрезультатно. И если Эдуард захочет Алису…
Стало страшно.
С Денисом всё было совсем просто, но что ей делать с Эдуардом в том случае, если он решит, что её сестра-дурнушка нужна ему хотя бы на время, и прогонит Диану?
Зря она затеяла те семейные посиделки. И вчера… тоже зря сказала Эдуарду про пикник. Надо было соврать отцу, да и всё.
Но уже поздно. Теперь оставалось пожинать плоды собственной глупости.
И, конечно, быть предельно осторожной.
Глава 32. Алиса
Я сразу поняла: Диана чем-то встревожена, и понадеялась, что она переживает не из-за того, что Эдуард потащился помогать нам с сумками. Это было бы глупо. В принципе, ещё с прошлой субботы можно было сделать вывод, что он так воспитан. Не давал мне спокойно прислуживать за столом, теперь не даёт таскать тяжести. Считает женщин цветочками, которые должны только цвести? Максимум варить борщ и рожать детей? Да, вполне вероятно. Думаю, это в его духе. Тем более что его мать когда-то сама отказалась от карьеры, о чём я неоднократно читала в статьях, посвящённых Эдуарду.
Нет, всё-таки ревностью это быть не может — значит, Диана переживает из-за чего-то другого. Надо будет пообщаться с ней вечером.
Поздоровавшись и пообнимавшись с Дианой — это сделали все, кроме Эдуарда, разумеется, — мы отправились в парк, который находился поблизости от нашего дома. Никаких беседок для мероприятий мы не бронировали, хотя возможность такая была, но мне там не нравилось — шумно, грязновато и народу навалом, беседок-то много. Я предпочитала просто заходить подальше в парк, где начиналась почти совсем безлюдная зона, а кусты между дорожками становились всё гуще — вот там у нас с родителями и Дианкой давно было примечено отличное укромное местечко. Полянка, окружённая высокими вишнями и ещё какими-то кустами, — с дорожек её было не рассмотреть. Очень уютно. Главным было не забыть дома плед, чтобы сидеть не на голой земле, а ещё, разумеется, не посадить клещей. Что было вполне возможно, поэтому мы не взяли с собой Джес — в прошлый раз я с неё после такого пикника сняла двоих кровососов и дико нервничала, не заразные ли они. Но обошлось.
Я ничуть не удивилась, когда Эдуард сразу после прибытия нашей компании на поляну начал хозяйничать — будто это он организовывал пикник и был главным, а не кто-то другой из нас. Я даже грешным делом усомнилась — действительно ли папа пригласил их с Дианой, а не они нас? По крайней мере, выглядел и вёл себя Эдуард как хозяин положения. Но он, видимо, всегда так себя ведёт, независимо от ситуации. Раздавал указания — кто чем занимается, кто где сидит, — но и сам не бездельничал. Заявил мне, как только мы с Дианой расстелили на траве два больших пледа:
— Алис, ты будешь нанизывать мясо на шампуры, а мы с Иваном Алексеевичем займёмся мангалом.
— А что буду делать я? — поинтересовалась Диана, глядя на Эдуарда влюблёнными глазами. Она явно тащилась от его командного голоса, в отличие от меня. Хотя… нет, я, наверное, тоже тащилась, но не до такой степени. Потому что я всё-таки не слишком люблю, когда мне указывают, по сути, посторонние люди.
— Ты занимайся сервировкой, — Эдуард кивнул на плед, — вместе с Евой и Анной Павловной. Тарелки раскладывайте, приборы, овощи, хлеб. А как закончишь — поможешь Алисе с шашлыком, его же много.
— Диан, ты не забудь сказать: «Слушаюсь и повинуюсь, товарищ генерал», — вырвалось у меня невольно. Сестра замерла, глядя на меня со смущением и укоризной, а Эдуард… Ну, его вряд ли можно смутить такой фигнёй. И вообще хотя бы чем-то другим. Он просто расхохотался, кивнул — и легко парировал, заявив:
— Молодец, товарищ прапорщик.
— Почему прапорщик-то? — проворчала я, когда Эдуард уже отвернулся, чтобы отправиться собирать мангал.
— Потому что именно прапорщики в армии заведуют хозяйственной частью.
Я чуть не шлёпнулась на землю.
— Э-э-э… — протянула и, не выдержав, выпалила: — А ты служил в армии?