— Как я выгляжу, Алис? — спросил папа, глядя на себя в зеркальную поверхность шкафа. Нет, никаких зеркал там не было — просто мама отмыла всё так, что смотреться можно было едва ли не в обои.
— Прекрасно, — ответила я искренне. Светлые брюки, белая рубашка, абсолютно седые пышные кудрявые волосы — как у Пьера Ришара, — по-моему, папа выглядел очаровательно. Я даже не выдержала, подошла и чмокнула его в щёку. — Как голливудский актёр!
— Скажешь тоже, — пробормотал папа, потрепав меня по плечу. — А ты зачем это платье надела? Диана попросила?
— Ага, ты правильно понимаешь.
— Ну, я же знаю тебя. Сама ты подобный кошмар можешь надеть если только на похороны бабушки Дуси.
— А, точно! — Я щёлкнула пальцами. — Вот чьи похороны это были — твоей двоюродной бабушки! Которая называла меня прицепом!
— Не надо повторять чужие глупости, — пригрозил мне пальцем папа. — Хм… Тебе не кажется, что с кухни подозрительно пахнет?
Я шмыгнула носом и возвестила:
— Кажется!
Выяснилось, что мама слегка подпалила свой фирменный персиковый пирог. Ну как слегка… С одного бока он здорово сгорел внизу. В принципе, можно обрезать, но…
— Ох-ох… — качала головой мама, едва не плача от огорчения. — Дианочка расстроится, это же её любимый десерт! Что делать, Алис?
Я вздохнула. Так, воспитательница детских садов! Пока брать дело в свои надёжные руки.
— Идите, отдыхайте пока. А я испеку ещё один пирог. Мука же осталась?
— Да, но… — Мама посмотрела на часы над дверью. — До прихода Дианы и её жениха осталось двадцать минут…
— Ну они же не начнут с десерта, — резонно возразила я. — Так что идите. Телевизор пока посмотрите. Вдруг там что-нибудь интересное идёт? Короче говоря, не нервничайте, я всё исправлю.
Родители удалились, а я взялась за дело. Готовить я любила и умела, но главное — я всё-таки не настолько нервничала, поэтому испортить персиковый пирог была не в состоянии.
Я как раз ставила основу пирога в духовку, когда в дверь наконец позвонили — и сразу после этого в гостиной раздался громкий звон разбившегося стекла.
Ох, надеюсь, это был не графин с черничным морсом, иначе сейчас вместо встречи дорогих гостей придётся срочно отмывать ковёр!
Глава 5. Алиса
Повезло — мама разбила не графин, а всего лишь бокал, решив в очередной раз протереть его от несуществующих пятен. Ну, это с одной стороны повезло, а с другой была катастрофа — потому что таких бокалов под безалкогольные напитки у нас дома в наличии ровно шесть. Считаем по головам — папа, мама, я, Диана, Ева, Эдуард. Шесть. Но теперь на столе находилось только пять бокалов — место, предназначенное для гостя, зловеще пустело отсутствием посуды для морса или воды. Алкоголь миллионер Эдик не пил, потому что сегодня был за рулём, поэтому мы тоже собирались строить из себя трезвенников.
Что делать? Я почесала макушку, сметая осколки бокала в совок, пока родители, слегка подрагивая, будто два холодца на тарелке, отправились в прихожую — открывать дверь Диане и её гипотетическому мужу.
Так, ну для начала стоит сделать очевидное — а именно переставить мой бокал товарищу Акопяну. Но что дальше? Сделать вид, что я на безводной диете? Тогда придётся и не есть, потому что иначе я просто подавлюсь маминым салатом. Хотя салат ещё ничего, может, и проскочит, а вот курица точно встанет поперёк горла. Но других бокалов у нас нет. Если приходили гости, то как-то хватало этой шестёрки, а если вдруг нужен был бокал, я с чистой совестью ставила пивной. Мы же рабочий класс — нам нормально, не развалимся, если морс или сок из пивного стакана выпьем. Но аристократический взор Эдуарда, наверное, подобное оскорбит.
Итак, варианта четыре — граненый стакан, которым мама обычно по дедовскому методу отмеряла муку (я тоже, кстати), пивной бокал, бокал для шампанского или обычная белая чашка. Что лучше?
В прихожей уже раздавались голоса, в том числе Дианкин непринуждённый смех, нежный и звенящий, как колокольчик, и я, чертыхнувшись про себя — некогда рассуждать! — метнулась к шкафу с посудой, молниеносно достала оттуда один из высоких пивных бокальчиков и, протерев его фартуком, поставила перед своей тарелкой. Потом закинула веник и совок на кухню и побежала в прихожую. А то невежливо — мама, папа и Ева там, а я тут.
Да, квартира у нас своеобразная — на кухню обязательно надо идти через гостиную. Из прихожей попадаешь сюда, и только потом можно либо пойти направо — на кухню, либо прямо — в бывшую комнату Дианы, либо налево — в нашу с Евой комнату. Через пару лет, когда сестра пойдёт в школу, будет жить отдельно от меня, в прежней комнате Дианы, ну а пока так.
На самом деле я забыла ещё одну деталь, но осознала это, только когда распахнула дверь и с вежливой улыбочкой шагнула в прихожую, где сейчас теснилась остальная наша семья, плюс Дианкин миллионер. Фартук! Заляпанный мукой и немножко персиковым соком фартук, конечно же, следовало оставить на кухне. Но я так торопилась, что заявилась на первое знакомство с Эдиком в форме прислуги.
Неудивительно, что, увидев меня, наш гость поинтересовался, обращаясь к моей маме:
— Анна Павловна, это ваша домработница?
Я засмеялась от нелепости ситуации. У мамы был настолько обескураженный вид — она явно не знала, что ответить. А вот Диана, наоборот, метала глазами громы и молнии, предрекая мне страшную кару за неподобающий вид.
Вообще в чём-то сестра права — надо было сразу представиться. А я, ворвавшись в их идиллию, на несколько секунд замерла, рассматривая Эдуарда. Хорош. Как Диана — слишком красивый. Высокий, статный — ни одна фотография не передавала, насколько прекрасен этот мужчина вживую. Идеально выглаженная голубая рубашка облепляла стройный торс, и я невольно задумалась, пытаясь представить, что под ней. Кубики небось. Сколько их должно быть по классике? Шесть или восемь? Всю жизнь путаю, как и количество лап у пауков и насекомых. Вроде бы у пауков их восемь, а у насекомых — шесть? Или наоборот?
— Нет, Эд, — ответила Диана слегка укоризненно. — Это Алиса. Я тебе про неё рассказывала.
— А-а-а, — протянул товарищ миллионер, кивая. И, вопреки моим ожиданиям, его взгляд из равнодушного стал заинтересованным. Меня из-за этого даже слегка в дрожь бросило — глаза у Эдика тёмно-карие, почти чёрные. Дьявольские какие-то. И когда такие глаза смотрят на тебя с интересом — это настораживает. Сразу начинаешь подозревать у себя кефирные усы или поплывшую тушь. А может, его мои уши впечатлили? Они у меня забавные. — Здравствуйте, Алиса. Рад с вами познакомиться.
— Я тоже, — ответила я абсолютную неправду и решила немного подсластить Диане пилюлю: — Извините, что я в таком виде. Десертом занимаюсь. Забыла фартук снять.
— Ничего страшного, — пожал плечами Эдуард, по-прежнему с любопытством меня изучая. Наверное, удивляется, почему я настолько непохожа на Диану. — Это вы меня извините, я не подумал и назвал вас домработницей. Это было невежливо.
Ух ты, вежливый какой.
— Ничего страшного, — повторила я вслед за нашим гостем. — А что вы стоите? Я вижу, мама уже дала всем тапочки. Значит, можно проходить в гостиную. А, нет! Сначала руки помойте.
Эдуард неожиданно улыбнулся — широко так, весело, — и меня словно молнией ударило.
Боже, ну и улыбка у него! Зубы белые, ровные, большие, а на щеках сразу ямочки появляются, да и глаза задорно блестят. Очаровательно. И невероятно, что человек, который и не улыбаясь выглядит офигенно, стоит ему улыбнуться — получает плюс миллион очков к привлекательности.
— Конечно, Алиса, — ответил Эдуард, по-прежнему глядя на меня с улыбкой. — Только я не знаю, где у вас ванная.
— Я сейчас покажу, — спохватилась Диана и, взяв своего кавалера под руку, потащила его в ванную.
Глава 6. Алиса
Мы с мамой изначально договаривались, что «на подхвате» сегодня буду я. То есть за столом останутся сидеть все остальные, а я стану всё подносить, убирать и вообще всячески ухаживать за гостями. Ну не папе с мамой же с тарелками бегать? Да и Эдуард уже успел принять меня за домработницу — значит, задумка рабочая.
После того как Диана и её почти жених помыли руки, явились в гостиную и уселись вокруг накрытого стола, я поинтересовалась, сама не спеша садиться:
— Что будем пить? Эдуард, у нас есть черничный морс, яблочный сок, вишнёвый сок, минеральная вода без газа…
— А морс вы сами делали? — почему-то спросил гость, рассматривая тарелки на столе. — Насчёт остального я не сомневаюсь, видно, что сами готовили. А морс?
— И морс, — я улыбнулась. — Чего там делать-то? А вот соки покупные. Значит, вы будете морс?
— Точно, — он кивнул, поднял голову… и вдруг нахмурился, заметив, что я по-прежнему стою, ещё и тянусь к графину. — Погодите… Вы будете обслуживать?
— Ну да, — подтвердила я, и Эдуард нахмурился сильнее. Даже попытался встать из-за стола, но куда там — Диана предусмотрительно посадила его на диван, в самый центр, села с одной стороны, а с другой опустилась мама. Поэтому встать наш гость теперь мог только после кого-то из них — ну, или если он умеет летать, в чём я сомневаюсь.
— Нет, так не пойдёт, — покачал головой товарищ миллионер. — Вы будете бегать, а я — сидеть? Диан, выпусти меня.
— Но это неразумно, — попыталась воспротивиться сестра. — Эд, ты же не знаешь, где и что лежит, ты не сможешь…
— Значит, я буду просто помогать Алисе, — с нажимом повторил Эдуард, а затем почти рявкнул, повелительно так: — Выпусти, я сказал!
Я аж подпрыгнула. Ого!
— Вы так с подчинёнными разговариваете? — непроизвольно вырвалось у меня, и Диана сделала страшные глаза. Что, запретный вопрос? Вроде обычный. Хотя всё-таки сестра права — не слишком вежливый.
— Что-то вроде того, — усмехнулся Эдуард, выбираясь из своего укромного местечка. И тут же начал раздавать указания: — Ева, ты садись на диван. На моё место. Нечего тебе делать на стуле, рядом с мамой будет удобнее. Иван Алексеевич, вы оставайтесь, где сидите. А тарелка и приборы Евы станут моими, и я пересяду поближе к месту Алисы… — Говоря, Эдуард п