Джейсон перестал улыбаться и уставился на нее. Колени Келли задрожали, но она напрягла их, набралась смелости и посмотрела ему прямо в глаза.
— Вы говорите, что, раз у моей семьи есть деньги, со мной не может случиться ничего плохого? — спросил он обманчиво ровным тоном.
Нет, она не это имела в виду.
— Я просто хочу сказать, что вы валяете дурака, когда могли бы сделать гораздо больше, что деньги позволяют вам выходить из любого положения, — попыталась объяснить Келли.
Взгляд Джейсона похолодел, и она приложила все усилия, чтобы не дрожать.
— Так почему же деньги моего отца не уберегли меня от травмы плеча? Почему не помогли моему брату избежать инвалидной коляски? Скажите мне, Келли.
Она сглотнула. Да, в прессе появлялись какие-то статьи о нем, но кто запоминает все эти факты из недосягаемой жизни знаменитостей. Хотя кое-что она все-таки вспомнила…
— Газеты писали, что это ваша вина, что вы спровоцировали несчастный случай, после которой ваш брат остался калекой. — Выпалив это, Келли тут же пожалела о своих словах.
Краска отлила от лица Джейсона, и он уставился на нее.
— Вы правы, — сказал он. — Агрессивный секс действительно плохая идея. На самом деле любой секс с вами был бы ни к чему. — Он развернулся и пошел в сторону бара.
Вообще Келли не были знакомы угрызения совести, но на этот раз они мучили ее все выходные, и к утру понедельника она чувствовала себя разбитой и измотанной. Меньше всего ей хотелось видеть Джейсона, но она приехала на работу пораньше, чтобы поймать его, пока в офисе было тихо.
Вбежав в здание, она поднялась на нужный этаж, от нетерпения притопывая ногой в кабине лифта, пока та бесшумно скользила вверх. Через несколько мгновений она уже стояла перед дверью кабинета, прислушиваясь к предательскому стуку этого идиотского баскетбольного мяча. Она одернула блузку, глубоко вздохнула и постучала.
— Войдите, — раздался глухой безэмоциональный голос.
Келли толкнула дверь и просунула голову внутрь:
— Сейчас неподходящий момент? Я могу зайти позже, если вам так будет удобнее. Я не хочу вас беспокоить, так что я…
Ее прервал короткий, резкий смех Джейсона.
— Вы не хотите меня беспокоить?
Его голос звучал недоверчиво. Саркастически. Втайне она надеялась, что за прошедшие выходные он снова превратился в старого доброго Джейсона, который сводил ее с ума. К сожалению, перед ней все еще сидел молчаливый и угрюмый Джейсон.
Келли вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, все еще держась за дверную ручку. Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Джейсон поднял бровь: по-видимому, ее внезапная немота его позабавила. Она сглотнула и откашлялась.
— Я сожалею, — сказала она немного хрипловатым голосом, — о том, что наговорила в пятницу вечером. Я перешла определенную грань.
Он уставился на нее.
— Мне… не стоило упоминать ту глупую сплетню о вас. Я ничего не знаю о том случае.
— Кажется, вы знаете все, что нужно, — сказал Джейсон и развернулся в кресле к огромному окну во всю стену. — Вы были правы. Это по моей вине брат оказался в инвалидном кресле.
Келли неожиданно обнаружила, что ей не так часто приходилось выслушивать подобные признания, хотя сама она без оглядки резала правду в глаза. Ей стало не по себе. Она не решалась ни сказать что-то, ни пошевелиться. Значит, вот так чувствуют себя другие люди, когда она напускается на них? Мертвая тишина, наступающая после каждой ее вспышки, означает именно это? Келли хотелось выбежать из кабинета и притвориться, что этого разговора не было, но она словно оцепенела. Нет, трусихой она определенно не была — пришлось напомнить себе о недавно одержанной победе над раком. Все-таки ей многое по плечу.
Келли подошла к книжному шкафу, чтобы рассмотреть фотографию: Джейсон с двумя мужчинами. Один из них был поразительно похож на ее шефа, только старше и суровее. Он и Джейсон стояли рядом, за спиной молодого человека, сидящего в инвалидной коляске. Хотя чертами лица и цветом волос — песочный с золотистым оттенком — этот парень не походил на Джейсона, Келли могла с уверенностью сказать, что они братья. В его глазах была та же решительность… На фото брат Джейсона был в спортивном костюме, а на шее у него висела большая золотая медаль.
— В каких соревнованиях он участвовал? — спросила Келли и услышала скрип кресла, когда Джейсон повернулся к ней.
— Плавание, — ответил он с легким удивлением в голосе.
— Как и вы.
Джейсон фыркнул:
— Не как я. У Брэда есть медали, а у меня нет, к тому же он делает это без ног. — Их взгляды встретились. — Давайте, скажите мне, какой я жестокий. Что я рассуждаю как ребенок.
Келли сглотнула. Она услышала горечь в его голосе. О соперничестве между детьми ей было известно все — Келли сама росла с двумя упрямыми братьями, и в детстве ей приходилось постоянно соревноваться с ними, — но пустота в глазах Джейсона говорила о чем-то большем. Она снова взглянула на фотографию: рука старика спокойно лежала на плече Брэда; казалось, что изображение Джейсона добавили позже, что его легко можно заретушировать и баланс композиции ничуть не нарушится.
— Я вовсе так не думаю.
Выражение лица Джейсона смягчилось, гнев сменился удивлением.
— В самом деле? Келли сухо рассмеялась.
— Разве я когда-нибудь лгала?
На этот раз у Джейсона не нашлось умного замечания или шутки, чтобы парировать. Он был похож на маленького мальчика, которого незаслуженно наказали, и его вид заставил сердце Келли сжаться, чему она вовсе не была рада. Ей не хотелось, чтобы Джейсон напоминал ей сыновей.
— Как бы то ни было, мне на самом деле жаль, — сказала она, поставив фотографию обратно на полку и направляясь к Джейсону. Она оглянулась на фоторамку. — Если это причиняет вам такую боль, зачем вы держите там этот снимок, чтобы он смотрел на вас весь день?
Джейсон мрачно улыбнулся:
— Чтобы помнить.
— О чем? — мягко спросила она.
Он посмотрел ей в глаза. Это был шок: впервые Келли почувствовала, что видит настоящего Джейсона — без блеска, без игры. Ее ноги стали ватными.
— Чтобы ревновать. Чтобы заставить себя двигаться вперед и доказать, что я на что-то способен.
И чтобы наказать себя, подумала она. Но не произнесла это вслух.
Теперь она поняла, почему эти кроссовки были так важны для него. Почему он не мог смириться с отказом. Почему пытался отвлечься тем пятничным вечером и сделать вид, что ничего не произошло.
— Я соберу свои вещи, как только раздобуду какую-нибудь коробку, — сказала она ему. — Пойду поищу где-нибудь.
Джейсон выпрямился в кресле.
— Не нужно.
Келли открыла рот от удивления.
— Но я… Но вы…
Он пожал плечами:
— Я не думаю, что вел себя как святой в пятницу. Обычно я не принуждаю женщин.
Келли опустила плечи.
— Вы этого не делали. Не совсем. — Следом у нее вырвались слова, за которые она сразу же возненавидела себя. — Я имею в виду, что мы оба принимали в этом участие.
В глазах Джейсона вспыхнул веселый огонек.
— Вовсе не значит, что я считаю это хорошей идеей и что нам стоит повторять подобное, — быстро добавила она. — Все слишком сложно.
Он грустно взглянул на нее.
— Не хочется признаваться в этом, но я думаю, что вы правы.
Келли выдохнула. Это ведь хорошо, что он согласился с ней? Она должна чувствовать удовлетворение. И она действительно чувствовала его. Просто утро оказалось слишком эмоциональным и напоминало ей американские горки — смысл сказанного Джейсоном не сразу доходил до нее.
— Тогда мы договорились, — сказала она, внимательно наблюдая за его реакцией.
— Думаю, да.
— Что теперь? — выдохнула Келли.
Джейсон посмотрел на нее.
— Начнем все сначала. На свете есть много других спортсменов, которые с огромным удовольствием будут рекламировать меркьюри. Нам просто нужно выбрать себе одного из них и убедить.
Келли улыбнулась ему. Старый Джейсон не вернулся, но его пещеру занял другой — рычащий, ощерившийся. И ей вроде даже нравился этот новый, который смотрел на нее как на союзника, а не как на трофей.
Он встал и протянул ей руку через стол — тот же самый жест, как при их первой встрече. И Келли поняла значимость этого рукопожатия — новое начало, свежий старт.
Сглотнув, она протянула ему руку, и Джейсон слегка сжал ее пальцы. Несколько секунд они стояли не шевелясь, молчанием скрепляя все, о чем только что договорились. Казалось, все урегулировано и возвращается в правильное русло, но Келли почувствовала, как ее кровь начала пульсировать сильнее, быстрее, нервные окончания задрожали, и она уже не могла игнорировать настойчивый звон где-то глубоко внутри.
В смущении она убрала руку, не решаясь взглянуть на Джейсона, потом повернулась и вышла, закрыв за собой дверь кабинета.
Не будь идиоткой, Келли. Это просто рукопожатие, вот и все. У тебя нет причины драматизировать. Обычное рукопожатие.
Она обошла вокруг своего стола, опустилась в кресло и уставилась на темный экран компьютера. Они ведь смогут работать вместе? Так чтобы тема секса не становилась у них на пути?
В течение следующих нескольких месяцев им действительно удалось вычеркнуть секс из своих отношений — по крайней мере, внешне. Что было уже достаточно хорошо для Келли. Правда, влечение никуда не делось, оно кипело где-то внутри ее, но Келли привыкла к нему, как к тупой зубной боли, которую откладываешь до похода к дантисту.
Она не сожалела о том, что пресекла то, что назревало между ними. И все это время Джейсон только укреплял ее уверенность в собственной правоте. Он не встречался ни с кем из офиса, но абсолютно точно ходил на свидания.
На столе у Келли лежал блокнот со списком женских имен.
Новые подружки, звонившие ему по телефону, звучали всегда свежо, радостно, были полны надежд. Келли добавляла женщин в этот список, только если слышала конкретный тон на другом конце провода. Те, чьи имена стояли в верхней части списка, давно потеряли былой оптимизм. Если они вообще звонили, то нервничали и готовы были расплакаться в любой момент. Некоторые кричали на Келли по телефону, когда она говорила им, что Джейсона нет в офисе или что он недоступен: им казалось, что она покрывает его.