- Что ты имел в виду, говоря, что был с Джеффом в одной ячейке? - спросила я с целью его заинтересовать. - Социалисты группируют вас так, чтобы вы не имели возможность познакомиться ни с кем, кроме соквартиранта? Это уже походит на терроризм. (игра слов: cell - ячейка и камера - Прим. пер. )
Пегг взорвался смехом.
- Нет, – ответил он, с трудом переводя дыхание. - Нет, они не используют такие методы. Предпочитают большие сборища с мишурой на трибунах. Чертов социализм, не так ли? Нет, меня и Джеффа засунули вместе в камеру после одной из таких новосоциалистических демонстраций. Я думал, что озверею. Это была одна из этих желтых камер, таких ярких, что било по глазам, а в ней только мы, я и Джефф, который зудил без конца. Я чуть не применил к нему его собственные методы.
Тут он увидел мою удивленную мину.
- Ты не знаешь, в чем дело, правда? Джефф ударил кого-то по голове большим фанерным плакатом. Поэтому его посадили. А меня за то, что всегда - оскорбление полицейского. Но на демонстрации были еще какие-то марксисты, и Джефф сцепился с одним из них, знаешь ли, по поводу второго тома “Капитала” Маркса или чего-то там еще. Сам этого я не знаю. – Он отвлекся на минуту, пригубил глоток пива и посмотрел, какое впечатление удалось ему на нас произвести. А мы ловили в нетерпении каждое его слово.
- Так или иначе, Джефф вспылил и стукнул того типа по голове. Парень получил сотрясение мозга, но полицейские его посадили. Фашистские свиньи, - прибавил он вдруг. Трудно, видать, избавиться от привычек со времен новых социалистов.
Я посмотрела на Тома, который открыл рот от удивления.
- А он, в конце концов, выздоровел? - спросил Том.
- Кто? - не понял Пегг. - А, этот марксист, которого стукнул Джефф? Да. В порядке. Для марксиста. - Съел еще горсть чипсов. - Джефф задира, согласен, но не убийца.
Глава 21
- Я не знаю, что делать, - сказала грустно Джейни. - Хозяин утверждает, что сделал все, что мог. Применял три вида ядов, но они никак на них не реагируют. Если бы квартира не была такой красивой, без сомнения переехала бы.
- Видно, их желудочно-кишечные тракты могут снести все. Подумай, что они едят на улицах.
Джейни вздохнула и встала. Была она очень красива, как восемнадцатилетняя нимфа. Пышная, деликатная и белая, как вельветовая подушка с потертой текстурой. Глаза имела большие, а руки, складывающие в настоящий момент тарелки после ужина в стройную стопку, почти круглые, с короткими маленькими пальчиками.
- Я могу тебе помочь? - спросила я.
- Нет, все войдет в посудомоечную машину.
- Тогда я пойду в туалет.
- Замечательно, - сказала Джейни с удивительным удовлетворением в голосе. – Они как раз на месте. Ты увидишь, в чем дело.
Едва я села на унитаз, как услышала шорох перьев и топот ножек, а потом с каждым разом все более громкое воркование. Выступ, на котором давали представление голуби, был в принципе предназначен для прикрытия вентиляционных решеток над умывальником. Сейчас, очевидно, решетки были почти полностью закрыты. Но небольшая ниша, площадью несколько десятков квадратных сантиметров, стала популярным местом отдыха для колонии птиц, проживающих в окрестности. Птички летали над крышами соседних домов, потом становились на выступы, как фарфоровые фигурки, и снова стартовали в небо.
Когда я выходила из туалета, они перелетали с одного окна на другое. В маленькой гостиной Джейни, увешанной тканями из парчи, носился насыщенный и такой желаанный аромат кофе. Джейни посмотрела на меня мрачно вопросительным взглядом.
Так, они там?
- Боже! Снова наделают, и утром я найду эти черные размазанные какашки по всей стене. Порой мне кажется, что они целятся прямо в мою зубную щетку. И с незапамятных времен гнездятся на подоконнике. Я приоткрываю окно лишь на миллиметр. И хозяин не хочет завесить решетки. Говорит, что это противоречит санитарным нормам.
Я опустилась на стул. Во мне росло чувство вины за то, что спровоцировала эту тему.
- Прекрасный ужин, - сказала я, пробуя отвлечь ее внимание от голубей. - Жаль, что я не умею так готовить.
- Ты умеешь. С той лишь разницей, что ты не заморачиваешь этим себе cdj. голову, - ответила твердо соседка. Ее вид, все эти позвякивающие цепочки, ожерелья и слои вышитых одежд в сочетании с ее необычайной красотой создавали ширму, за которой скрывался деятельный сильный характер Джейни. Очевидно, исключительно перед теми, кто не знал ее близко. На самом деле она была крайне успешным амбициозным телевизионным редактором, но выглядела, как учительница гончарного ремесла в частной школе для девушек, которую любили как школьницы, так и некоторые из родителей.
Она налила кофе.
- Едят и трахаются весь день. Ничего, кроме этого, – сказала Джейни, неуклонно возвращаясь к голубям. - И гадят мне на стены. Маленькие дряни.
- Ах, это примитивный секс так тебя выбивает из равновесия, - сказала я. - Я могу поклясться, что будь это колония голубиц-лесбиянок, культивирующих свободную любовь, без сомнения, ты была бы добрее.
Джейни не снизошла, чтобы ответить. Подняла лишь брови и поправила один из многочисленных перстеньков на цепочке.
- Как там Хелен?
- Бросила меня ради кого-то с производства. Камбала.
- Она актриса, так ведь?
Джейни подтвердила.
- И всегда ждет своего большого шанса. Курт был более полезен.
- Курт - это несомненно мужское имя, если не ошибаюсь.
Она коротко засмеялась.
- Хелен переспала бы даже с чайным ситечком, если благодаря тому могла бы получить роль в телесериале. – Джейни скорчила гримасу. – Давай не будем говорить обо мне, хорошо? Эти голуби и неудачный роман... поговорим лучше о тебе. Расскажи, как дела. Я должна немного отвлечься.
- Как странно получается, - сказала я, кокетничая, - что я могу доставить тебе удовольствие.
В течение часа я пересказывала Джейни события последних нескольких недель. Я ничего от нее не скрывала. Она была превосходным слушателем, время от времени, когда что-то точно не поняла, задавала мне вопрос. В конце глубоко вздохнула.
- Это все крайне сложно. Если бы я получила такой сценарий, попросила бы, чтобы вырезали пару событий. Из тех, что наименее вероятны.
Только сейчас до меня дошло, что это было самое разумное замечание, которое кто-либо до сих пор произносил на эту тему.
- Сдается мне, что наиболее вероятным подозреваемым является Джефф, – продолжила Джейни. - В конечном счете, он питает слабость к насилию.
Я согласилась.
- Но с другой стороны, Джефф обеспечил алиби мне и Рэйчел, хотя совсем не должен был этого делать. К Рэйчел он всегда чувствовал слабость. Но почему же сделал одолжение мне?
- Да, действительно, я понимаю. Засвидетельствовал, что видел Линду, так, кажется, звали убитую, в коридоре после того, как Рэйчел пошла уже наверх на занятия. Так ведь?
- У тебя превосходная память, – признала я.
- И никаких сомнений? Не мог ее принять за кого-то другого?
- Абсолютно нет. Никто не выглядит так, как Линда, ну, может, за исключением Лесли, но она одевается и ведет себя совсем иначе. Трудно было бы их перепутать.
Я замолчала. И почувствовала, как сердце встало у меня в горле. У меня в голове проносились мысли, факты, которые до сих пор я не соединяла, и укладывались в логическую целостность, в полную модель, объясняющую все, точно все, что происходило. Джейни не отрывала от меня взгляда.
- Что произошло, Сэм? - спросила она торопливо. - Ты выглядишь, словно кто-то прошелся по твоей могиле.
* * *
Я должна была обсудить выводы, к которым пришла, с кем-то более вовлеченным в дело, чем Джейни, а счастливым стечением обстоятельств на следующий день я встретила Рэйчел. Вопреки обычному положению вещей, она в этот раз пришла раньше, а я опоздала. Когда я вошла, она уже сидела за нашим столиком у окна и читала газету, обставленная с обеих сторон полными сумками покупок.
Она подняла шутливо брови, делая вид, что гневается.
- Где ты шляешься? Я могла обойти Сэйнсбери еще раз!
- Прошу прощения. - Я заказала ромашковый чай, подождала минуту у прилавка и понесла кувшин к столику. Присев, я сказала без лишних вступлений:
- Я знаю, кто убил Линду.
- Что? - Рэйчел в удивленнии открыла широко глаза. - Ты шутишь!
Я покачала головой.
- А ты знаешь, что мне помогло? Ужасный вкус Лесли.
- Я не понимаю. - Рэйчел явно полностью растерялась. Нагнулась вперед, вопросительно глядя на меня.
- Мы возвращаемся к Джеффу, - сказала я. – Он утверждал, что видел Линду, живую и здоровую, в коридоре. Был так абсолютно уверен, потому что сначала принял ее за Лесли, а лишь потом, когда она повернула голову, увидел краем глаза часть ее лица. Джефф перегнул палку. Никому не пришло в голову, как мог Джефф перепутать Линду, женщину моего роста, всегда одетую в темное, с невысокой Лесли, самое темное платье которой может быть только светло-розового цвета. Да, обе были блондинками, но это единственное сходство. И, наконец, Линда закалывала волосы, а у Лесли короткая пушистая стрижка.
Рэйчел впитывала каждое мое слово.
- Тогда я подумала о Дженис. Ты знаешь, о ком я говорю, у Дженис рост Линды и можно их перепутать, даже если французский пучок отличается от обычного пучка. Сколько раз я видела Дженис, одетой в черное. Джефф мог ее легко принять за Линду. Но тогда сказал бы просто, что видел Линду. Не вспоминал бы совсем об этой ошибке с Лесли. Ведь, как на это не посмотри, выглядит абсурдно.
Я коснулась сигарет Рэйчел. Я почувствовала вдруг, что хочется закурить.
- Можно?
- Конечно. Говори. Я вся внимание.
Я закурила.
- Кроме того, вчера я ужинала с моей подругой Джейни. Она занимается сценариями и у нее превосходный нюх на всякие истории. Когда (я?) ей это все рассказала, она подтвердила, что слишком много здесь сложностей. И прибавила, что если бы это был сценарий, то предложила бы непременно вырезать наименее вероятные фрагменты, вот тогда я задала себе вопрос, что здесь собственно наименее вероятно. Ответ оказался легким. Джефф сказал, что Линда подкатывала ради забавы к Энди, а Флисс страшно это не нравилось. Я не поверила ему тогда и не верю сейчас.