– Эвакуатор, что ли? – присматриваясь к шеврону, спросил вице-адмирал.
– Он самый, – ответил Цейтлих. – Задержать, говорит, арестовать, доставить.
Полковник и вице-адмирал усмехнулись.
– Бумаги? – спросил полковник.
– А как же, – капитан полиции щелкнул пальцами, и сзади кто-то вложил ему в руку папку Аслана. – Вот, извольте. Полномочия – широчайшие. Оказывать содействие незамедлительно. Миссия чрезвычайной важности. Мобиль даже есть, где-то.
– Серьёзно, – непонятным тоном сказал вице-адмирал. – Только почему он один?
Вопрос, судя по всему, был юмористическим, так как все трое рассмеялись.
– Положение обязывает, – сказал полковник Иностранного легиона. – Безумец ведь.
– Должны быть ещё, – сказал вице-адмирал. – Прокуратура, и эти, как их…
– Легардюкор и криминалите, – подсказал полковник.
– Да, ищейки, – сказал вице-адмирал. Глянул на Цейтлиха. – Ничего личного.
Цейтлих кивнул равнодушно.
– Есть только этот.
– А эти кто? Эй, ты кто?
– Я Корентин, ваше превосходительство, – ответил старик.
– Епископ, что ли? – воскликнул полковник. – Из Кемпера?
– Он самый и есть, – наклонил голову старик. – Обвинён в ереси, низложен в мир. Препровождён сюда с целью противуборства с Шарлем Фуке, во исполнение собственного пророчества.
– Да хорош, – сказал вице-адмирал. – Ты тот самый Корентин? Тебе сто лет, что ли?
Корентин поклонился ещё раз. Адмирал покрутил головой и обратился к Бюнэ.
– Ты кто?
– Я Бюнэ, – торопливо ответил юноша. – Я в гвардию хочу, к Фуке.
– В гвардию, – усмехнулся Цейтлих. – Поросёнка зачем украл, гвардеец?
– Я искуплю, – быстро сказал Бюнэ.
– Драться будешь с Фуке? – строго спросил полковник.
– А куда мне деваться. Только, чур, не насмерть.
– Да кому ты нужен, насмерть, – добродушно сказал вице-адмирал.
– И который? – слегка нетерпеливо спросил Цейтлих.
Вице-адмирал и полковник задумались. Затем адмирал оглядел потолок, стену, узкие окна, решётки. И сказал негромко.
– А все трое.
– То есть? – очень спокойно переспросил капитан полиции.
– У тебя что-то с ушами, капитан? – зловещим голосом осведомился вице-адмирал. – Офицерское собрание постановило – Шарль Фуке будет драться с тремя безумцами.
– Вас понял, – чётко ответил Цейтлих и отдал честь по всей форме. Вице-адмирал и полковник откозыряли небрежно, одновременно развернулись и покинули полицейское управление. Аслан сел на нары, обдумывая услышанное, собирая всё, что он увидел, в единую картину.
Картина не собиралась.
Капитан Цейтлих коротким кивком то ли попрощался с охраной, то ли приказал им вновь заступить на место, пошёл по коридору к своему кабинету, но до него не дошёл, а свернул в неприметную узкую дверь. За ней обнаружился небольшой архив. На пыльных ящиках с бумагами и разным барахлом сидел ярко-рыжий веснушчатый парень, держа между колен холщовый мешок с чем-то длинным и узким.
– Слышал? – коротко спросил его Цейтлих. Рыжий кивнул.
– Справитесь?
Парень усмехнулся и ничего не ответил.
– Ну пойдём, – сказал Цейтлих. – Надо выбрать… как это называется?
– По-зи-ци-ю, – по слогам выговорил рыжий. – Лёжку, то бишь. Пять лёжек.
9
Вице-адмирал Мармут проснулся за час до рассвета. Он со вчерашнего дня был крайне доволен собой. Всё шло по плану, а если что-то шло не по плану, на этот случай тоже был предусмотрен план. Так, к примеру, быстро заменили настоящего деревенского дурачка на вполне вменяемого Бюнэ. Непредсказуемого сумасшедшего отпустили с миром, а Бюнэ же подходил идеально – сделает всё. Но особенно вице-адмиралу нравилась его идея о трёх безумцах вместо одного. Конечно, было в этом что-то от давней нелюбви флотских к Иностранному легиону и вообще к армии. Но, с другой стороны, ты принц будущий или кто? Если принц – то три безумца тебе не помеха, тем более, что пророчество – вот оно. Под водой ходил? Наверное, ходил. Дальний свет видел? Ну ещё бы, Иностранный легион ведь. Вернулся? Конечно. Остались безумцы. Мелочь.
И очередные летние учения армии и флота, под предлогом которых в Бризе собрались почти тысяча офицеров и несчётное количество солдат и моряков, подходили для плана просто идеально. Если Фуке не тот, о ком говорится в пророчестве, армия увидит это своими глазами, а генералы тут как бы и ни при чём. Если же Фуке справится, то генералы – и адмиралы, конечно, – это всё организовали и дали ему саму возможность исполнить пророчество. К слову, не так-то это оказалось просто организовать. Но пока выходило всё просто отлично, именно поэтому его превосходительство был в отличном настроении – ровно до тех пор, пока ему не доложили, что «зрители собрались».
Уже выйдя из штаба, он услышал неясный гул; поглядел на небо и увидел серые рассветные тучи. «Будет шторм, однако», решил про себя адмирал, не обращая более внимания на этот звук. Однако, взойдя на западную башню – она носила имя Мадлен – он понял, что это не погода.
По всей Замковой площади, ото рва до берега моря и от берега реки Панфельд в сторону города, были люди, и люди эти были в форме. Повернувшись в сторону Обходного моста, вице-адмирал увидел, что из другой части Бриза прибывают ещё. Броненосец у рва, единственный корабль, который мог встать так близко к берегу, был обсажен моряками, словно муравейник. Похоже, что это были самые массовые военные учения за всю историю существования Альянде.
В смущённых чувствах вице-адмирал, сопровождаемый адъютантами, стал спускаться с башни, и увидел капитана Цейтлиха. Полицейский адмиралу не нравился, уж слишком вольно себя вёл. Кроме того, он был не очень опрятен и при этом хромал на левую ногу. В данную секунду впечатление усугубило и то, что вид у Цейтлиха был измотанный совершенно неподобающе.
– Капитан! – гаркнул вице-адмирал. – Что за вид, капитан!
– Виноват, ваше превосходительство, – сказал Цейтлих.
– Немедленно приведите себя в порядок!
– Слушаюсь, ваше превосходительство.
Вице-адмирал Мармут отправился к центральной башне. Она носила игривое название Райская, и была сдвоенной, так как содержала в себе крепостные ворота с выходом на равелин – хитроумную придумку древних фортификаторов, представлявший собой что-то вроде носа корабля, выдвинутого вперёд, этакая каменная треугольная площадка или же невысокая башня. Его задачей было взрезание атакующих порядков противника и обстрел тех, кто прорвётся через ров и начнёт брать стены. Именно на равелине предполагалось провести всё действо, для чего силами инженерной роты на нём был воздвигнут деревянный помост, отлично просматривавшийся практически отовсюду. Прямо у ворот он увидел трёх безумцев под конвоем.
Аслан сидел неудобно, но повернуться было трудно, скованные руки и ноги мешали. Поэтому он терпел, ждал и внимательно осматривал окрестности. Посмотреть было на что. Крепость Бриз, западный форпост Альянде, шедевр инженерной мысли великих предков, внушала ощущение полной безнадёжности любых попыток её штурма. Хотя Аслан не собирался его штурмовать, но ощущение мощи врага – в данный момент замком владели его враги – и собственной ничтожности мало способствовало бодрости духа и сил. К тому же их разбудили заполночь, и привезли сюда через весь город под мелким ночным дождиком на открытой телеге.
– Слушать меня, вы трое, – сказал вице-адмирал. Один из конвоиров слегка наподдал ногой Бюнэ, чтоб тот получше изобразил внимание. – Если что-то пойдёт не так, знайте: уже к вечеру в Бретани начнётся такая резня, что не снилась ни Жози Второму, ни отцам-основателям, никому. А после коронации эта резня начнётся и всей стране и заденет всех, может быть, и ваших родных, друзей и близких. Хотите этого?
– Никак нет! – неожиданно дружно ответили Аслан, Бюнэ и дед Корентин. Вице-адмирал Мармут кивнул удовлетворённо.
– Бейтесь по-настоящему, потому что если он не настоящий король, погибнут тысячи.
– То есть как это – взаправду, что ли? – слегка взвывая на гласных, спросил Бюнэ. Легионер, стоявший рядом, тут же отвесил ему мощную оплеуху. – Ай!
– Именно, парень, – сказал адмирал. – А если будешь мухлевать, он тебя просто убьёт. Что королю какой-то безумец?
– Э, э, мы так не договаривались, – повышая голос, завопил паренёк. – Это что же это…
Бац! Ещё один удар, теперь уже рукоятью сабли, прервал его нытьё.
Через десять минут пришёл Цейтлих и бросил им оружие и доспехи – три сабли, три кольчуги. Корентин со знанием дела осмотрел все три клинка, подержал каждый в руках, сделал пару выпадов и взял себе один; легионеры, стоявшие неподалёку, заржали – скованный старик, машущий саблей, показался им смешным. Аслан тоже попробовал клинки. Бюнэ затравленно смотрел то на него, то на деда, и эвакуатор понял, что парень никогда не держал в руках настоящего холодного оружия, не говоря уж об огнестрельном. Аслан выбрал саблю получше и, не думая, протянул ему, держа за гарду рукоятью вперёд.
– Дурак, – сказал Корентин, глядя в сторону. – Возьми себе, всем лучше будет.
Бюнэ тут же выхватил саблю из рук эвакуатора. Легионеры, которых стало больше, снова разразились хохотом.
– Снимите кандалы, бараны, – с презрением сказал Корентин, с отчётливым хрустом наклоняя голову то вправо, то влево и поводя плечами.
– Положи саблю и подойди сюда, – сказал сержант-легионер. Пророк фыркнул так, что из гнёзд над оконцами башен вылетели ласточки.
– Ты что, боишься столетнего старика с тупой железякой?
Сержант оскалился, и под хохот своих солдат подскочил к старику и уже замахнулся, чтобы ударить его. Пророк сделал неуловимое движение, сверкнуло железо – и с сержанта упали штаны; а в рядах конвоиров несколько человек упали от смеха. Легионер подтянул штаны, подошёл к конвою и пинками разогнал их; двое по его приказу подошли и сняли кандалы с Аслана, Корентина и Бюнэ. Старик более не шутил, стоял и смотрел на серое рассветное небо.
Аслан накинул плохонькую кольчугу, покрутил саблей. Клинок был отвратительный – несбалансированный, тяжёлый, со слишком длинной рукоятью, хилой гардой, из мягкого «деревенского» железа, и к тому же тупой как три копыта сразу. Корентин смотрел на него одобрительно.