внутри периметра.
– В полицию не звонили? – невинно поинтересовался я.
– Нет, в полицию не звонил, – хмуро ответил он. – Ни тогда, ни потом.
Вопрос мой был из разряда провокационных. Разумеется, не станет губернатор ни в какой полиции признаваться, что стал жертвой обыкновенного гоп-стопа при марьяжном интересе. Что его, голого, наручником к кровати пристегивали. Все-таки: люди, население, электорат. А еще пуще: подчиненные, коллеги, руководители.
– А кому позвонили?
– Позвонил я Вячеславу. И Владу. Они оба находились в то время по домам в нашем областном центре. Велел прибыть немедленно. А вскоре мне с охраны поселка позвонили. Сказали, что машину мою нашли. Там, у нас, в Суворине, внутри периметра. Преступники оказались хитрее, чем я первоначально думал. Доехали по поселку до запасных, пожарных ворот. Там и бросили мой автомобиль. Кстати, ты прав, сыщик – насчет того, как сообщник в мой дом проник. У машины замок багажника оказался сломан. Значит, сначала я сам сообщника внутрь дома на своей тачиле ввез. А потом он в гараже замок багажника сломал и выбрался. А может, изначально авто мое вскрыл, пока мы с Аленкой в ресторане сидели.
– А как преступники из поселка ушли?
– Перерезали или перекусили несколько прутьев в воротах. Так и выбрались. Дальше их следы теряются. Наверное, за периметром поселка их ждала машина.
– Машина? Значит, был еще один сообщник?
– Необязательно. Может, свою заранее поставили-бросили в близлежащем лесу.
– Если судить по тому, как был подготовлен отход, они заранее знали, как у вас все устроено внутри поселка. Где запасные ворота находятся. Как туда от вашего дома доехать.
– Наверняка знали.
– А вы ранее Алене, как все у вас там устроено, показывали? Или рассказывали?
– Зачем?! Нет, конечно.
– Значит, у грабителей был наводчик? Или они провели рекогносцировку?
– Ой, Паша, да ты прям Шерлок Холмс, – иронично хмыкнул губернатор. – Да, вряд ли они, ограбив меня, на чужой машине по охраняемому поселку колесили, выезд искали.
– Значит, ночью вы позвонили в Сольск Вячеславу Двубратову. И – Владу. Теперь расскажите мне, кто такой этот Влад.
Лицо губернатора передернула неприятная гримаса.
– Знаешь, сыщик, так бывает… – пробормотал он. – У меня такое однажды было. Вот ты уверен в чем-то на все сто. А то, в чем ты уверен, вдруг подводит – в самый важный момент. Знаешь, в девяностые у меня своя иномарка была – одна из первых в области. «Бээмвуха». Новая. Специально под меня пригнали из Германии. И летал я на ней как подорванный. Молодой, горячий. Двадцать лет мне было, что ты хочешь? Лихие девяностые. И я в той своей машине тогда уверен был больше, чем в себе. И потому что иномарка, и потому что «немка», и потому что «бумер». И вот однажды ночью, на загородной дороге – был у нас тогда в области небольшой кусок хорошего асфальта, километров тридцать. Там все гоняли. Вот и я разогнался километров до двухсот. А там поворот. И я перед ним притормаживаю, а машина не тормозится. Тормоз проваливается. У меня, конечно, шиза: конкуренты шланги перекусили. Или черные, или с бумкомбината ребята – есть у нас такой район в городе, там в девяностых самые отморозки рулили. Но нет, потом, на следствии, оказалось – никакого злого умысла, шланг сам лопнул, тормозуха в момент вытекла. Я тогда ручником стал тормозить. В занос ушел. Но в поворот в итоге не вписался. С трассы к черту улетел. Кувыркался через голову, в дерево въехал. Но живой, ни царапины. Только потому, что я – хоть не круто считалось – всегда, когда гонял, пристегивался.
Он замолчал. Я понимал, что рассказ про аварию прозвучал не просто так, и держал паузу. Ворсятов продолжил:
– Вот так и в этот раз. Сильно я Владу доверял. Мы ведь с ним со школы вместе. В одном классе учились. И мы с Владом еще в девяностые, как он из армии пришел, стали вместе работать. Сейчас отдалились, конечно. У него свой бизнес, у меня своя работа. Но если мне что-то нужно было и Влад мог помочь, я ему всегда звонил. Так и в этот раз. Они с Вячеславом ко мне в Суворино утром в тот день прибыли, прямо из аэропорта, первым рейсом.
Слава предложил к частному сыщику обратиться – к тебе то есть. Сказал, что есть на примете со связями в полиции. А Влад сказал: фигня вопрос, сами душегубов найдем. У него ведь своя охранная фирма – там, у нас, в Сольске. Но все равно он закон знает, от и до. Связи имеет.
Влад тоже за дело взялся и – исчез. Дома не появлялся, в офисе тоже. Труба его не отвечает. Поэтому я тебя прошу, сыщик: Алена мне, честно говоря, сама по себе не нужна. Я, конечно, не отказался бы ее нагнуть в особо циничной форме, а потом спросить, почему и зачем она сделала то, что сделала. Но и без того все ясно: баба глупая, повелась на цацки рыжие, развел ее какой-то растрепай, опоил, убедил меня кинуть. Но не она, а сам мерзавец, ее сообщник, мне гораздо больше интересен. И – Влад. Про него я тоже просто не понимаю. Куда он делся и что вынашивает. Поэтому ты мне, сыщик, найди этого негодяя, что разбойное нападение на меня устроил. И Влада – тоже найди.
– А вы что-то из личности Алениного сообщника запомнили? Вы говорите, он в маске был? Что за маска? А рост? Телосложение? В чем одет? Особые приметы?
– Маска – белая, на все лицо, типа карнавальной венецианской. Одет во все черное, на голове шапочка. На руках нитяные перчатки. Рост – средний. Метр семьдесят пять, наверное. Может, метр восемьдесят. Физически крепкий. Но я его почти не видел. Он как-то у кровати сбоку стоял, чтобы мне посмотреть, приходилось сильно голову поворачивать, а тут наручник.
– Может, он чем-то вам знакомым показался?
– Нет, это точно нет. Да я не видел, говорю, его толком.
– Теперь к украденному. Чего и сколько у вас пропало? На какую сумму? Есть ли фотографии похищенного? Напомню, что большинство краж и ограблений раскрывается обычно на попытке сбыть награбленное.
Хозяин кабинета усмехнулся.
– Фотографии! Эк ты махнул! Может, тебе еще и опись дать? Донос на самого себя изобразить? Много там всего было. Золото, бриллианты, рубины, изумруды. Подвески, колье, кольца, браслеты. Часы. Миллионов на двадцать товара.
– На двадцать миллионов долларов? – уточнил я.
– Ну, не рублей же, – со значением хохотнул губернатор.
Я ехал на такси домой – точнее, на квартиру к Валерию Петровичу – и думал, почему столичная полиция меня до сих пор не повязала. Это могло объясняться двумя разными и взаимоисключающими причинами. Первая – это то, что работает она плохо и потому на меня до сих пор не вышла. Вторая – что работает она хорошо, но меня все-таки прикрыл мой старый друг, полковник Перепелкин. Так как решения эта задача, исходя из имевшихся данных, пока не имела, я решил не тратить на нее свое скромное серое вещество и подумать о чем-то конструктивном.
Например, куда делись Алена и ее сообщник. И почему и зачем исчез приятель губернатора по имени Влад. А главное – с чего мне начинать новое расследование дела.
Почему я вообще за него взялся? Мне был нимало не симпатичен мой заказчик, губернатор Ворсятов – равно как и не прельщало раскрывать кражу у него рыжья на двадцать миллионов долларов. Однако, как я говорил пару дней назад своей Римке, если все время помогать только симпатичным людям, я останусь без штанов. Вдобавок личности грабителей – Алены и ее неизвестного сообщника, что ломал голому человеку пальцы, – нравились мне гораздо меньше. Равно как вызывали отвращение те, кто убил Алениного мужа и Вячеслава, а также нападал на маникюршу Зою. К тому же оперативное чутье подсказывало мне: пока эти архаровцы, сообщник и Влад, живы-здоровы и на свободе, мне самому покоя не будет. Они либо окончательно меня подставят, как попытались сделать в случае с убитым Вячеславом, либо просто прикончат. В это дело я погрузился слишком глубоко и плотно, чтобы на полдороге соскочить – целым и невредимым отойти сейчас в сторонку.
Под конец нашего разговора с губернатором я напомнил ему поговорку про двух зайцев и спросил, кто ему более ценен – Аленин сообщник или Влад. И он сказал мне: «Работай по обоим».
Ворсятов снабдил меня и чем-то вроде объективки на Влада – точнее, я записал под его диктовку. Итак, фамилия его была Соснихин. Лет ему было около сорока пяти, уроженец Сольска. Женат, супруга проживает там же, имеется взрослый сын, который учится в универе в Питере. Жена никуда не пропадала – она женщина самостоятельная, на шее у мужа не сидит, держит оздоровительный салон.
Я спросил, имелась ли у Соснихина любовница. Ворсятов как-то сморщился и махнул рукой: «Да при чем тут любовницы!» – и дальше развивать эту тему не стал.
Чтобы не наводить таксиста на жилье полковника, я остановил машину у южного входа ВДНХ. Пока я перетирал с губернатором, давно стемнело, и в тихих многоэтажках на улице Эйзенштейна зажглись многочисленные огни. Перед моим уходом из квартиры мы договорились с Ходасевичем о старом, как мир, сигнале на случай провала. Никаких комнатных цветов у него сроду не водилось, поэтому выставлять на подоконник было нечего. Условились, что в случае чего он закроет форточку на кухне. Я глянул на окно. Свет горел, фортка была гостеприимно распахнута.
Валерий Петрович ждал меня, да еще с ужином. Сроду девушки, с которыми я пытался строить отношения, включая Римку, не предоставляли мне подобный сервис. Полковник попотчевал меня бефстрогановом и картофелем по-деревенски и даже налил чарку водки из охлажденного в морозилке сосуда. Потом мы полакомились привезенным мной днем тортом, а когда с трапезой было покончено, он велел мне рассказывать.
Когда я изложил наконец близко к тексту свой разговор с губернатором, было далеко за полночь. Полковник сказал, что постелил мне на диване, и велел идти спать.
– А вы?
– А я еще посижу, покумекаю. Старческий сон короток.
Я разделся в гостиной, бухнулся на свежие простыни и немедленно уснул.