– Представления не имею. Я вам все о моих похождениях рассказывал. Пошагово и дословно.
– Намекаешь, что шевелить мозговой извилиной придется мне?
– Вы из нас двоих аналитик.
– Повтори-ка, о чем тебя Влад в машине спросил?
– Что-то про рейс. Не рассказывал ли Вячеслав мне про утренний рейс. И о том, что рекомендовал салон.
Валерий Петрович записал что-то в свою тетрадь – ту самую, из давних советских времен. Поинтересовался:
– Что ты дальше собираешься делать?
– Поеду в Сольск. Мне почему-то кажется, что ключи к разгадке лежат там.
– На чем поедешь?
– Самолет и поезд исключаются – там документы предъявлять треба. Машину мою тоже, возможно, ищут. Значит, зафрахтую такси. А что – после невозвратного аванса от Вячеслава я теперь человек богатый.
– Когда собираешься ехать?
– Сейчас. Только кофе допью.
– Есть у меня один человечек – возит меня на своей таратайке по Москве по делам. Хочешь, ему позвоню, он тебя в Сольск отвезет?
– Зачем ему мотаться? Может, пусть он свое авто мне напрокат даст? Денька на три-четыре?
– Сейчас позвоню ему.
Полковник переговорил по телефону с водилой, и итог оказался положительным. Через два часа мы встретились неподалеку от северного входа на ВДНХ. Шофер, видать, не в первый раз промышлял сдачей своей тачки внаем, потому что в полисе ОСАГО у него значилась строка, что допущены к управлению все, кто угодно.
В итоге около четырех часов дня той субботы я стал обладателем восхитительного «Фольксвагена Джетты» с пробегом под двести тысяч, выпущенного в начале нулевых. Мы сторговались с хозяином на пять дней проката и двадцать пять тысяч рублей гонорара – разумеется, предоплата сто процентов.
В начале пятого я взял курс на Сольск. Впервые в жизни я путешествовал настолько налегке: ровным счетом никаких припасов и личных вещей. Куртка, телефонная зарядка, немного лейкопластыря и антисептика. Чужая машина и чужие запаска, домкрат и насос в багажнике.
Первые километры я заново приспосабливался к ручной коробке (у моей «бээмвухи» – автомат). Наконец освоился – и как раз оказалось, что выехал из ближнего Подмосковья с его толчеей и взял уверенный курс на Сольск. Навигатор предсказывал мне около тысячи километров пути и примерно двадцать часов в дороге без учета пробок. Отчасти трасса моя проходила по Костромской губернии, и я вспомнил, что уговаривал Зою уехать туда, к бывшей свекрови и сыну, от греха подальше. Интересно, послушалась она меня? Или осталась, как дура, в Москве?
В тот момент я понял, что Зоя, мать-одиночка с детенышем Артемом, чем-то запала мне в душу. Что все эти дни, прошедшие с момента нашего знакомства, я о ней не забывал. И будет чрезвычайно обидно, если она не вняла моим предостережениям и попала в новые неприятности.
Номера своего телефона я ей не оставил и ее, в свою очередь, не узнавал – на всякий случай. Вдруг к кому-нибудь из нас применят физическое воздействие, и он выдаст все, что знает? Но тоненькая ниточка связи все ж таки оставалась.
Не снижая скорости, я набрал номер сети салонов «Кейт и Лео», чистопрудненское отделение. Откликнулся голос, полный дежурной приветливости:
– Салон красоты «Кейт и Лео», Екатерина!
– Скажи, Зоя сегодня работает?
– Вы знаете, нет.
– А завтра?
– Она взяла отпуск на неделю.
– Слава богу! Катя, это Павел. Частный детектив. Я был у вас позавчера.
– Да-да, я помню, Павел, – продолжила она парадным голосом. – Не могли бы вы напомнить мне свой номер телефона? – И добавила тихо-тихо: – Это очень важно.
Я продиктовал ей свой «левый» мобильник. Раз очень важно, она стала третьей особой после Ходасевича и Римки, кто знал номер моего секретного аппарата.
Спустя минут десять она позвонила – наверное, доверила свою вахту кому-то из девочек и выскочила на улицу.
– Паша, мне Зоя поручила вам сказать, если вы будете интересоваться, что она уехала туда, куда вы ей советовали. И еще – что она вспомнила одну очень важную вещь и хотела бы вам ее рассказать.
«Бог с ней, с конспирацией», – подумал я, – а может, мне просто восхотелось увидеть Зою. Или хотя бы поговорить с ней. Вдобавок мы оба были уже вне Москвы. А двоих упырей, угрожавших ей, я сегодня вывел из строя. Как бы то ни было, я спросил:
– Как с ней связаться? – И Катерина продиктовала мне ее телефон.
Я уже упоминал, что без натуги запоминаю ряды цифр – десятизначный номер вообще в два счета. И обещал, когда стану свободнее, поделиться с вами своим секретом. Что может быть свободнее, чем дорога за рулем в одиночестве? Поэтому слушайте.
Главный секрет заключается в том, что с каждым набором цифр надо сопоставить соответствующий образ, и чем чудней он будет, тем лучше. Например, номер Зои, который по ходу моего движения зачитала Екатерина, был таким: 910–371–05–64. Казалось бы, трудно себе представить и не за что уцепиться. А вот и нет.
Первые три цифры, девятьсот десять – это ведь недоделанные девять-один-один из американских фильмов. Так и видишь перед собой навороченный штатовский полицейский кар, у которого что-то не в порядке. Например, отсутствует одно колесо. Что ж, прекрасный образ, так и запомним: штатовская тачка без колеса. Далее, мне повезло, что с цифр 371 начинался некогда домашний телефон моего вышеупомянутого армейского и ментовского дружка Санька Перепелкина, с которым мы настолько хорошо корешились в давние годы, что номер намертво отпечатался в моей голове, не испорченной тогда раздуминами и алкоголем. Тогда я жил в самом центре, но в коммуналке, Саня – на Рязанском проспекте, зато в отдельной квартире, где, правда, порой появлялись родители. Но и погуляли мы тогда здорово. Перепелкин собственной карьерой тогда был не озабочен. Эх, портят годы и время русских мужиков!
Но вернемся к номеру и методам запоминания. Последние два дуплекса – совершенно просто. 05 – какой же русский не знает этого магического сочетания! Перед глазами сразу встает классическая пол-литра. И, наконец, 64 – да это же количество клеток в шахматной доске, число, любому культурному человеку, и даже мне, прекрасно известное!
Итак, что получается вместе? Американская полицейская машина без колеса, молодой Санька Перепелкин, пол-литра и шахматная доска. А вместе: в сломанном штатском каре сидит Санек за бутылкой и над шахматной доской. Все! Пять секунд, и образ накрепко записался у тебя на подкорку. Настолько, что его оттуда теперь ничем не вытравить. Попробуйте! Спорим, даже у вас, людей незаинтересованных, эти фигуры – а значит, телефон – вожглись в жесткий головной диск навсегда?
Правда, есть небольшой шанс, что ты перепутаешь порядок и забудешь, кто идет сначала – юный Санек или сломанная тачка. Но тут вступает в дело мотивация. А я телефон Зои забыть никак не хотел. И рисковать, что запамятую, конечно, не стал – сразу, не отрываясь от руля и дороги, набрал его.
– Зоя? – уточнил, когда она ответила.
– Павел? – узнала она меня. Да, количество тех, кто знает мой секретный мобильник, нарастает с угрожающей быстротой. Надо будет его, пожалуй, сменять в Сольске на номер местного оператора. – Как ваша рука?
После руки, раненной третьего дня, со мной произошло столько событий, что я даже забыл про нее. Кроме того, она совершенно не болела. Поэтому я даже слегка завис, прежде чем ответить.
– Рука… э-э… Все прекрасно.
– Я рада. Слушайте, Павел, я хотела вам рассказать одну вещь, – как часто бывает с воспитанными малознакомыми девушками, она путала «ты» и «вы».
– Ты в безопасности? – перебил я ее. – Находишься там, где мы говорили?
– Да, да. Я еще позавчера уехала, сразу после работы. Все в порядке. Мной больше никто не интересовался. Из плохих парней, я имею в виду. А как ваши дела?
– Прекрасно, – я не стал хвастаться, что те двое неприятных типов, которые нам угрожали, скорее всего, моими стараниями находятся сейчас в больнице. – В настоящий момент еду в Сольск.
Я сообразил, что Зоя понятия не имеет, почему я вдруг собрался в Сольск, когда она спросила:
– По работе или отдохнуть?
– По работе. На машине. Только что проехал Сергиев Посад.
– Значит, ты почти что будешь проезжать наши края.
– Да?
– Знаешь что? Заезжай ко мне в Кострому. Проедешь лишку километров семьдесят, не больше. Зато поговорим – лично, не по телефону.
– Что ж, бешеной собаке семьдесят кэмэ совсем не крюк.
– Тогда будешь подъезжать к городу – позвони.
– Это часа через три будет.
– Не гони и приезжай через пять. На всякий случай, если со связью вдруг проблемы случатся, давай встретимся в центре, у пожарной каланчи. Они тут все это место «сковородкой» называют.
– А официальное название? Для навигатора?
Она отвлеклась на минуту, у кого-то уточнила. Потом ответила мне:
– Сусанинская площадь.
Я нажал «отбой» и припустил резвее.
Не доезжая Ярославля, свернул с федеральной трассы М8 на Кострому. И сразу меня тормознул ленивый и злобный гаец. Полагая, что при любых жизненных обстоятельствах лучшая защита – это нападение, я спросил у него:
– По какой причине вы меня остановили, товарищ старший лейтенант?
Он глянул на меня, набычась, и отрезал:
– Операция «Солитер».
– А-а, глисты ищете.
– Да, тех, кто нам мешает жить. Ваши документы.
Права мои он разглядывал долго, и сердце у меня, честно говоря, упало: вдруг припоминает меня в связи с недавней ориентировкой? Но нет – хмуро вернул документы и, не попрощавшись, пошел дальше охотиться на субботних вечерних поддавальщиков.
В Кострому я въехал, когда время клонилось к одиннадцати. Однако – да здравствует северный край и июньские ночи! – на улице даже окончательно не стемнело, лишь слегка посерело.
Я позвонил Зое. Она ответила, запыхавшись:
– Да, увидимся, где договорились, я сейчас буду.
Кострома, на беглый взгляд из окна автомобиля, мне понравилась. Уютный, теплый город. Вот только многие улицы – со страшными дырами, как после бомбежки. Возможно, здешний губернатор тоже, как Ворсятов, коллекционирует бриллианты. Впрочем, наговаривать не буду, я в его сейф не лазил.