Потребовалось немало времени, чтобы успокоить безутешную Софию. Будто конец света наступил. Чего же такого наговорил ей Майрон? Он с самого начала не делал секрета из причины своего приезда, и София, казалось, не имела ничего против. А теперь вдруг взялась сопли по лицу размазывать. А реву-то, реву! Наверное, соседям слышно, хоть они и не близко. Да не подступишься к ней, будто и Кармайн вместе с Майроном виноват. Интересно чем? Что тоже мужчина или потому, что еще один папа? Ответа Кармайн не знал, но горестные всхлипы дочери резали его будто тупым ножом по груди.
Дездемону Кармайн тоже никогда раньше не видел в таком расстройстве, хотя отчасти его это радовало; значит, жена действительно любит Софию, раз принимает ее обиды так близко к сердцу.
— Нет, ты только подумай! Уехал в гостиницу! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Как ему такое в голову пришло! Этому «Кливленду» скоро сто лет стукнет!
— Если Майрону не понравится, как работает слив в туалете, у него хватит средств заплатить сантехнику. Кстати, в прошлом году номера подновили, так что не беспокойся за Майрона — коротать одинокие вечера в убогой каморке с видом на магазины он не будет. Он спит с Эрикой.
София ужинать не стала, улеглась спать, а Дездемона немного успокоилась. Кармайн, наконец, смог выпить.
— Где он с ней познакомился? — спросила Дездемона.
— Мы получим эти сведения в надлежащее время.
— Неужели чиновники на самом деле так выражаются? Так высокопарно.
— Есть основания полагать, что да. Но сейчас меня больше волнует другой вопрос — как там Джулиан? Парня даже сан-францисское землетрясение не разбудит — во всяком случае, шумовая составляющая. Другое дело София. Я уже и забыл, когда она так рыдала, бедняжка.
— Эрика Эрикой, но, по-моему, Майрону следует пообедать с Софией и купить девочке перидотовый комплект, на который она уже несколько недель облизывается.
— Он не очень дорогой? — обеспокоенно спросил Кармайн.
— Нет, милый, что ты. Перидоты — полудрагоценные камни, яблочно-зеленые, примерно в середине шкалы Мооса, в оправе из золота в четырнадцать карат.
— Думаешь, Майрон сможет ее подкупить?
— Нет, конечно! Она простит его, потому что любит как отца, но он должен уяснить, что прощение требуется заслужить. Сегодня София перешла по узкому мосту на другую сторону бездны, растеряв при этом последние крупицы детства. Мы убедились в суровой жизненной истине — самые крепкие узы в конце концов дают трещины. София и Майрон связаны таким глубинным родством, какого у нее нет даже с тобой. Она будет любить Майрона не меньше, чем прежде, но уже никогда не сможет ему полностью доверять. Он предал ее доверие, показав, что новая женщина для него важнее.
— Нельзя съесть пирог так, чтобы он остался целым, — запротестовал Кармайн. — Если бы София не переехала к нам, Майрон не был бы так одинок и не оказался легкой добычей.
— Да, мы оба это понимаем. И София тоже. Только до сих пор в ней было слишком много от ребенка; она верила, что пирог никуда не денется. Теперь она осознала, что так не бывает, и тем больше переживает из-за своего отъезда.
— Моим детям страшно повезло, что у них такая мудрая мать, — сказал Кармайн, притягивая ее к себе и нежно целуя.
— Нет, просто довольно старая. — Она поцеловала его в ответ и уселась к нему на колени. — Ну вот, ужин испорчен. Дом на Эмилию не оставить, пока у Софии не пройдет дурное настроение — нет-нет, глупостей она не натворит, но накручивать себя будет, и лучше я за ней присмотрю. Выбирай, с чем будешь сандвичи — с колбасой или с сыром. Или с тем и другим вместе.
Глава шестая
Убийство Дезмонда Скепса по-прежнему целиком занимало Кармайна, когда на следующее утро он, не взяв с собой Эйба и Кори, пришел в столовую «Корнукопии» на встречу с Тедом Келли. Они заняли столик в уголке поспокойнее.
— Содержимое шкафа оказалось малополезным, — сказал Кармайн, увлеченно поглощая омлет с тостами, поджаренные ломтики бекона и тушеные бобы; сандвичи с колбасой ужина не заменили, а едва Дездемона достала сковородку, как у Джулиана начались колики.
— Откуда ты знаешь, что в шкафу? — насторожился Келли. — Ты когда успел посмотреть?
— Э-э… как насчет копировальных аппаратов?
Агент Келли беззвучно открыл и закрыл рот.
— Нельзя просто так копировать секретные документы! За это в два счета можно «вышку» схлопотать!
— Никогда толком не знал, что делают федералы с государственными преступниками — вешают, расстреливают или поджаривают на электрическом стуле. В газетах давно не писали про подобные случаи. По поводу твоего утверждения, Тед, могу сказать, что с тех пор как копии вышли из ксерокса, их не видел никто, кроме Делии Карстерс и меня, а у нас обоих есть допуски. К тому же ты можешь себе представить Улиссов, шастающих по зданию полицейского управления в поисках государственных секретов? Все копии заперты в камере для вещдоков, вместе с окровавленными топорами,
поддельными номерными знаками и парой фунтов героина. У нас маленькое отделение, дежурные сержанты знают в лицо каждого копа, входящего в камеру. В плане безопасности «Корнукопии» до холломенского полицейского управления как до звезд, и ты это прекрасно знаешь. Недоумки, которых вы назначили в здешнюю службу безопасности, даже собственных задниц у себя в штанах не найдут обеими руками. Главное в охране — знать в лицо всех, кто входит в помещение, и записывать в журнал. Если бы это делалось, вы бы уже знали, кто Улисс, хотя б им сам Дезмонд Скепс оказался. Люди ленивы, Тед! Все любят сачкануть. А фирмы вроде «Корнукопии», увы, щедры на высокие зарплаты только для членов правления. Как говорится, платишь орехами — наймешь обезьяну. Как часто делаются записи в журналы? Ведутся ли они вообще? Да-да, я понимаю, что вы это напрямую не контролируете, хотя следовало бы. Эти авгиевы конюшни наполняются дерьмом быстрее, чем ты способен их вычистить, несмотря на свое гераклово телосложение.
В продолжение всей речи Кармайн не переставал есть, поражая Теда Келли своим аппетитом: можно подумать, капитана ужином не кормили! Однако, будучи беспристрастным слугой юстиции, Тед лишь согласно кивал.
— Ты во всем прав, Кармайн. Нам нужно ужесточить законы и наказания, в этом смысле такие вот улиссы приносят пользу. — Тед невесело усмехнулся. — Я даже рад, что ты заглянул в шкаф. По крайней мере, теперь я не стану надеяться, что из него выудят что-нибудь толковое.
— В смысле? Разве он не у тебя?
— На пути в Вашингтон, с вооруженной охраной. Что там внутри, мне сообщат через несколько недель.
— Хм, значит, ФБР ничем не уступает прочим государственным конторам — куча канцелярских крыс, которым необходимо чем-то оправдывать свое существование.
Когда на тарелке не осталось ни крошки, Кармайн выпил кофе и с удовлетворенным видом уставился на Теда Келли.
— Скажи-ка мне, что ты стащил из пентхауса Дезмонда Скепса?
— Ничего!
— Чушь! Ты успел что-то стащить оттуда до приезда судмедэксперта со своей бригадой.
— У тебя нет никаких оснований для таких выводов.
— Есть. Иначе, мой друг, с какой стати тебе лететь на мое место преступления раньше криминалистов? Ты не хуже меня знаешь, в чьей юрисдикции находится преступление, не выходящее за пределы штата, если только явно не пахнет чем-то пикантным вроде шпионажа. В апартаментах Скепса обнаружилось нечто, что ты посчитал неподходящим для нас, провинциальных телепней, и я собираюсь выяснить, что именно.
— Я даже скрепки оттуда не взял! Только посмотрел на тело и обошел комнаты.
— Ты трогал тело?
— Нет!
— Опиши, как оно выглядело.
— Прошло больше суток. Издеваешься?
— Не валяй дурака! Наблюдательность — твой хлеб. Опиши тело.
Специальный агент Тед Келли опустил веки.
— Скепс лежал навзничь на массажной кушетке. В руке торчала внутривенная игла. Из нее сочилась прозрачная розовая жидкость, не кровь. Не буду отрицать — я промокнул ее тампоном. Скепс был голый. Низ живота небрежно обрит, до основания пениса, не дальше. На животе, помимо других ожогов, выжжено имя. Соски на груди отрезаны тупым толстым лезвием. На запястьях и щиколотках — странгуляционные борозды. Вот все, что я видел.
— Черт тебя подери, Келли! Ты лжец. Это называется «не трогать тело»?
— Я к нему не прикасался! Только тампон.
— Как скоро после твоего ухода прибыл доктор О’Доннелл?
— Через полчаса.
— Ты находился поблизости?
— Нет, я спустился в офис Скепса.
— Так ты не скажешь, что стащил?
— Я ничего не брал!
— Ну вот что, Тед, к черту мне сдался ваш шпионаж?! Если бы ты не сунулся не в свое дело, мы бы с тобой сотрудничали. Жаль, на нашей трассе одностороннее движение. И не рассчитывай на мое чувство профессиональной солидарности.
— Скепса убил Улисс! Это федеральный уровень.
— Покажи мне доказательства.
— Не могу.
— Точнее, не хочешь.
— Честное слово, Кармайн, у меня связаны руки!
— К счастью, у меня нет. — Кармайн встал. — Что ни говори, а кофе в столовых всегда паршивый, где бы они ни находились, верно, Тед? Если захочешь пообедать и выпить хорошего кофе в этом карликовом штате, где полно ненормальных, отправляйся в «Мальволио». Это рядом с окружным управлением. — Он остановился. — Ты женат? — Похоже, этот вопрос вызывал у собеседников Кармайна особенное раздражение.
— Был, — с кислым видом ответил Келли. — Ей не нравилось, что я редко был дома. Считала, у меня есть любовница.
— Ты когда-нибудь работал под прикрытием?
— При моем-то росте?
Усмехнувшись, Кармайн продолжил свой путь к выходу.
— Приятно сознавать, что у кого-то в ФБР есть мозги. Еще увидимся.
— Из вены не должно было ничего сочиться, — заявил Патси, выслушав рассказ Кармайна о Теде Келли. — Мы, конечно, прибыли позже, но Скепс умер задолго до того, как обнаружили тело. Не представляю, как Келли мог что-то собрать. Между прочим, это значит, что он прибыл туда со всеми причиндалами — пробирками, банками, тампонами. Наверняка взял мазки из всех отверстий и рассмотрел все в лупу. И уж точно никто не обратил внимания, было ли у него с собой что-нибудь.