– Понимаю. – Кивнула Васька.– Но именно мне в тот момент нужен был друг и его, к сожалению, не было рядом.
– Думаешь, он не сожалеет?
– Я не знаю, о чем он там думает.
– И не узнаешь, пока вы не поговорите. – Мама с грустью улыбнулась. – Кто-то должен быть взрослее, чтобы сделать этот шаг и подать руку. Васька, каждый может оступиться и совершить ошибку. Но не забывай, что время быстротечно. Сегодня оно у вас есть, а завтра его уже может и не быть. Потом еще жалеть будешь, что гордыню не отодвинула на второй план и не поговорила с ним.
Анна украдкой утерла слезинку в уголке глаза и сжала руку дочери. Девушка тем временем, погрузилась в свои мысли и тяжело вздохнула. А еще про себя решила, что мам все-таки права. И что если в тот момент, когда Васька будет возвращаться из магазина и Никита все еще будет на месте, то они поговорят. И вот теперь они стоят напротив друг друга, не зная, как правильно этот разговор начать. Девушка, молча, прошла мимо него к качели и заняла одно из мест. Вскоре и Ник присоединился к ней, раскачиваясь на соседнем сиденье. Они парили так, как это было в детстве, когда они спорили, кто выше подлетит к небу. Но сейчас этот полет оказался тяжелым, словно внизу к ногам приковали гири и не приносил былого удовольствия. Синхронно остановились и застыли, словно статуи. Первым заговорил Никита:
– Васька, я знаю, что ты очень зла на меня и заслуживаю этого. Моим действиям нет оправданий, я это знаю. Америка вскружила мне голову и понадобилось время, чтобы это осознать. А вместе с тем, я понял, что предал тебя и твою дружбу.
– Не прошло и года…
– Да, ты права. Я знаю, что мое "прости" прозвучит поздно, – Никита в упор посмотрел на нее, ловя ее взгляд в капкан своих синих глаз, – но я виноват перед тобой и прошу у тебя прощения за это. Не жду, что ты бросишься мне навстречу, но хотя бы подумай над тем, чтобы пересмотреть свое мнение по поводу меня.
Васька отвернулась и прикусила губу. Вот она и услышала то, о чем мечтала. Никита приехал и умолял о прощении, признавая свою ошибку. А ведь раньше она думала, что сможет с легкостью рассмеяться ему в лицо и послать на три буквы. Вот только сейчас отчего-то было тяжело. Да и посылать никого не хотелось. Устала она вечно подпитывать свою обиду, устала злиться.
– Ты просишь меня о прощении, – тихо заговорила она, – и насколько оно тебе надо?
– В смысле?
– По времени. Я так понимаю, года на два, пока ты здесь? – Василиса снова повернулась в его сторону. – Потом ведь ты снова уедешь и забудешь обо мне. Нет, не возражай, мы это уже проходили и ты обещал, что для меня всегда останется место в твоем сердце. Но на деле, все оказалось не так. Понимаешь, мое доверие для тебя утеряно. Я больше не хочу так сильно разочаровываться в людях, понимаешь? Не хочу, чтобы мне делали больно. А ты ведь сделаешь.
– Не правда, – Ник возразил и в порыве чувств, схватил ее за руку.– Я повзрослел.
– Я тоже, – девушка мягко высвободила свою ладонь, – поэтому и хочу быть готовой ко всему. Если тебе станет легче, то я тебя уже давно простила. Просто подпитывала свою злость ради того, чтобы не податься порыву и не искать тебя вновь, не ждать твоих сообщений. И тебя тоже не ждать. О человеке легче не переживать и не думать, когда ты его ненавидишь. Понимаешь? И если ты решил поиграть снова в хорошего друга сроком на два года, то лучше не стоит. Давай не будем привыкать друг к другу и не строить напрасных надежд.
Девушка улыбнулась, но эта улыбка получилась вымученной. Разговор вышел не простым, но зато она сказала все, о чем хотела. Поэтому она встала с качели и медленно зашагала к подъезду. Но Ник быстро нагнал ее и перегородил путь:
– Лиса, постой. Я намерен доказать тебе, что в этот раз все будет по-другому.
– Да?
– Да. И я собираюсь завоевать твое доверие обратно, как бы мне тяжело не было бы это сделать.
– И зачем оно тебе надо? Я же сказала, что все в порядке. Спи спокойно, никто тебя не ненавидит.
– Ну уж нет, – лучезарно улыбнулся парень. – Во-первых, я здесь пробуду гораздо дольше и мне очень-очень нужен мой лучший друг обратно.
– Наглость – второе счастье? – Васька удивленно уставилась на него. – А ты меня спросил? Ты мне нужен?
– Нужен, – последовал исчерпывающий ответ, – буду брать осадой и измором.
– И ради чего?
– Ради того, чтобы однажды твои губы произнесли такое до боли родное и желанное "Скай".
– Не жди, что этого легко будет добиться, – осадила его девушка.
– Не жду, но очень на это надеюсь. Я знаю, Лиса, все будет. Все непременно будет!
Глава 9. Один год спустя.
Ей казалось, будто он сошел с ума. Иначе как объяснить все то внимание, которым он ее окружил. Цветы, подарки, постоянные предложения пойти в кино, кафе или еще куда-нибудь. Ваське было некомфортно и к тому же, она очень переживала, что в офисе пойдут слухи, которые ей были не нужны. Она стеснялась такого напора и крайне деликатно старалась избегать встреч, чувствуя, что еще чуть-чуть и ее бастион падет под этой осадой. Трудно противостоять такому напору, особенно, когда привлекательный парень жарко шепчет тебе на ухо о том, как он тебя хочет. Без прикрас и прочей мишуры, только голые факты, которые Матвей не стеснялся озвучивать.
– Хватит бегать, – урчал он ей на ухо и притягивая к себе еще ближе, – Василиса, я ведь не железный.
– Я не бегаю, – девушка крутанулась в его объятиях и попыталась высвободиться. Но с таким же успехом можно было бороться и со стеной. – Отпусти, пожалуйста.
– Нет.
– Матвей! – шикнула на него Васька. – Я не хочу, чтобы кто-то увидел нас в такой… позе!
– Дверь закрыта, секретарь отправлен за покупками. – Парень отстранился немного, чтобы посмотреть в ее глаза. – Черт, Василиса, я тону в тебе… разве ты этого не понимаешь? Сколько еще ты будешь сопротивляться? Разве тебе не говорили, что с мужчинами так играть нельзя?
Василиса не знала, что ответить. Ведь она могла спокойно оборвать эту связь или даже приструнить нахала заявлением о домогательстве на рабочем месте. Однако вместо этого непроизвольно отвечала на каждый его жест и взгляд. Матвей искусно разбудил в ней неведомую до этих пор кокетку, которая тянулась к нему. Васька прекрасно знала, чем это закончится. Но вот тут просыпалась и гордость, которая не позволяла ей перешагнуть черту. Быть еще одной побежденной барышней в списке харизматичного Матвея не слишком улыбалось.
– Я не играюсь, – она уперлась ладошками в его грудь, – просто не уверена, что готова идти дальше, зная, что ты не мой.
– Не твой? Твою мать, Василиса, открой глаза! Посмотри в кого ты меня превратила… я в жизни никогда так себя не вел и не чувствовал. Ты лишила меня сна, девочка! Да я думать не могу о чем-то другом, кроме тебя! Чего ты еще хочешь?
– Немного уверенности, – ответила Васька, – в том, что ты не шутишь.
Серые глаза напротив опасно блеснули. Матвей резко перехватил девушку и опустил на свой рабочий стол. Васька не успела пикнуть, как он быстро смял ее юбку и вклинился между ног. Одна его рука скользнула по бедру и уперлась в преграду в виде капроновых колгот. Но и они не прослужили даже секунды в пользу хозяйки, жалобно треснули и разошлись уродливой дырой, пуская стрелки со всех сторон. Пока его руки хозяйничали на ее теле, сам Матвей жадно целовал девушку и всячески обрывал ее попытки выскользнуть из хватки. Кажется, он сошел с ума с той минуты, как его пальцы прошлись по мягкой коже и теперь царапали ее белье. Он не лгал. Еще ни разу в жизни и так до сноса крыши он не хотел ни одну девушку. Целый год, словно щенок, вился у ее ног. Окружал вниманием, тонул в ней каждый раз, когда успевал настигнуть. Для нее это был всего лишь безобидный флирт, а для него настоящий вызов. Но больше так продолжаться не могло. Теперь Матвей намеревался взять то, что считал своим. Заглушая поцелуями ее протесты и удерживая ее руки, он вошел в нее одни толчком и прямо до упора. Девушка в его руках пискнула и замерла, роняя горячие слезы. Он что-то шептал, собирая своими губами эту соленую влагу, но продолжал двигаться, вызывая адскую боль внутри. Вот так без всяких сантиментов, без свечей и мягкой постели, Ваську лишили девственности прямо на дубовом столе. Она словно отключилась от происходящего и смотрела на все со стороны. Как же это смотрелось… гадко. Распятая на столе девушка со стеклянными глазами и яростно двигающийся в ней молодой человек, который в тот момент потерял все привлекательные черты и превратился в какое-то животное.
– Прости… прости меня слышишь, – шептал Матвей, когда закончил. – Я же не думал, что ты еще девственница. В наше время это можно назвать чудом. Если бы я знал…я бы действовал аккуратней....
Парень с какой-то странной заботливостью приводил замершую Ваську в порядок. Вытирал ее бедра от разводов крови и помогал снять порванное белье с колготками. Стоя перед ней на коленях, он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя:
– Теперь я твой, Василиса, а ты моя. Знаю, что ты сейчас в шоке и вряд ли слушаешь меня. Возможно, даже возненавидишь после этого. Можешь подать на меня даже в суд, но я тебя так просто не оставлю в покое, поняла? Мне кажется, что я без тебя теперь больше и дня не проживу…
Васька, почти не моргая, поднялась с кресла и сморщилась от саднящего чувства между ноги. Без единого слова и эмоции, девушка покинула кабинет. Благо, что вокруг кипела работа и на нее вообще не обратили внимания, пока она шагала в туалет. С настенного зеркала на нее смотрела бледная, как мел девушка и искусанной до крови губой. На голове беспорядок, но его можно принять за искусственно созданную прическу. Разводы туши Матвей услужливо вытер, как и размазанную помаду. Бледная, испуганная мышь, которая попалась в лапы дикому коту. Вот кем она себя ощущала. Холодные, как мрамор пальцы вцепились в край раковины. Внутри бушевала боль. Какой глупой она все же была… в чем-то Матвей был прав. Не понимая масштаба проявлений его чувств, Василиса сама себя загнала себя в этот угол. Да еще и будто красной тряпкой махала перед глазами разъяренного быка.