Мы поднялись с дуриана (на всю жизнь теперь запомню!!!) и направились к Леониду, который маячил между стволами деревьев.
«Лодочник» предложил путешественникам на выбор банановые блины или креветочный суп. Я с сомнением посмотрела на горку серо-желтых лепешек и нерешительно заказала суп. Остальные решили попробовать и то и другое.
— Вкусно! — Леонид широко улыбнулся, первым попробовав странное на вид варево. — Приятного аппетита! — Мужчина незаметно подмигнул мне левым глазом. Кевин сидел напротив и с невозмутимым видом жевал блины.
— Попробуй, это действительно вкусно. — Полина положила мне на тарелку банановый блин. Я с сомнением отломила кусочек и отправила в рот.
— Съедобно, — улыбнулась я. — Я бы от вина сейчас не отказалась, чтобы снять усталость…
— Не пьют здесь! — неожиданно грубо отозвался Кевин. — Спиртное здесь запрещено законом, это вам не ночной клуб, барышня…
Светлана негромко захихикала, а я так и осталась сидеть с открытым ртом.
— Кевин? — Валентин оторвался от трапезы и с удивлением посмотрел на мужчину. — Ты чего? Она же в первый раз здесь, могла просто не знать…
— Я уже в этом убедилась, — подала голос Светлана. — Девушка знает крайне мало…
— Спасибо! — буркнула я и поднялась из-за стола. — Пойду прогуляюсь…
Я побрела к лесу, стараясь унять дрожь в руках. Если все будет продолжаться таким образом, то три месяца я здесь просто не выдержу.
Немного подумав, я свернула с дороги и пошла к «причалу» — маленькому деревянному помосту у реки. Я села на помост и уставилась на воду.
— Как водичка? Теплая? — Ко мне подошла Полина.
Я оглянулась и промолчала.
— Здесь полно гадов. — Полина села рядом. — Ты знаешь, Сьюзи, я когда с ними в первый раз поехала, вообще, думала, повешусь…
— Есть такая мысль, — ухмыльнулась я. — А гады в воде или среди людей?
Мы снова рассмеялись.
— В воде. Пошли в дом? Отдохнешь перед дорогой. — Она потянула меня за руку. Я поднялась на ноги, и мы вернулись к хижине.
— А где здесь туалет? — тихонечко спросила я у Полины.
— Под каждым кустом, — хихикнула она. — Вон, видишь? — и показала на надворную постройку. — Иди туда…
Я поблагодарила и побежала к туалету. Но едва я сняла джинсы и присела на корточки над выгребной ямой, как услышала позади себя шумное дыхание. Похолодев, я оглянулась. Огромная, чудовищно огромная жаба смотрела на меня своими жуткими глазами навыкате. Потом она громко зашипела и прыгнула прямо на мою голую задницу. Я заорала как резаная и вылетела из туалета.
— Что случилось? — Естественно, я наткнулась на Кевина, который был ближе всех к этому месту. — Чего вы орете?
Он подбежал ко мне.
— Жаба!!!
— О господи! — фыркнул Кевин. — Наденьте джинсы и прекратите орать — она не ядовитая…
И ушел прочь. Я взглянула на себя и покраснела — я снова предстала перед Кевином «в самом лучшем свете».
Я осторожно ступила ногой в скособоченную лодку и перекрестилась — я не слишком хорошо плаваю. И одно дело море, а другое — тропическая река, где живет всякая нечисть…
— В Африке нет воды? — зло пошутила Светлана.
— Нет, нет воды. — Я оглянулась и встретилась с ней взглядом. — Нет воды и нет хамок, потому что у нас принято сжигать нахальных бабешек на костре…
Я расслышала, как закашлял от смеха кто-то из мужчин, еще остававшихся на берегу.
— Это ты что, про меня? — Светлана даже дышать перестала от возмущения.
— Упаси бог! — Я вежливо улыбнулась. — Это краткий курс истории по африканскому праву. Наверное, ты плохо училась в школе…
Мы с ней опустились на сиденья, и в лодку погрузились все остальные.
— Он говорит, — Полина прошептала мне на ухо, косясь на лодочника, — что здесь можно перевезти пятнадцать человек с грузом, но я что-то не верю…
— А как добирались до госпиталя другие? — удивилась я. — Как туда доставляют оборудование? Медикаменты?
— А, это все самолетами, — Полина вздохнула, — а мы уж своим ходом, потому что нас мало. Экономически невыгодно.
— А в прошлый раз вы были там же? — Последние приготовления, и старик с помощью огромного весла оттолкнул лодку от мостика и заученным движением выровнял ее по центру реки. Заревел моторчик, и лодка двинулась вверх по течению, постепенно набирая скорость. Мокрое весло упало на дно лодки, невольно заставив вздрогнуть всех пассажиров неказистого суденышка, и меня в том числе.
— Нет, но рядом. — Полина вцепилась в борт лодки. — Не хочу искупаться…
Прошло полчаса, я успокоилась и теперь с удовольствием рассматривала одинаково живописные берега, сплошь увитые лианой, а когда на отмели заметила отдыхающего буйвола, то, позабыв про всякую опасность, громко закричала:
— Ой! Смотрите! Смотрите!
Но буйвола уже заметили и без меня. Полина вскочила на ноги, и лодка угрожающе накренилась. Лодочник завопил в голос, тряся кулаком.
— Простите, — сконфуженно пробормотала Полина и смирно села на свое место.
— Давайте-ка поосторожней! — неодобрительно буркнул Леонид. — Река все-таки…
Я улыбнулась и в тот же миг оказалась за бортом лодки — это произошло так быстро, что я не успела сообразить: может, лодка накренилась снова, а может, мы напоролись на корягу…
— Руку давай! — Светка, которая сидела со мной рядом, почти вывалилась из лодки, протягивая мне руку. — Держись!
Я лишь удивленно хлопнула ресницами и пошла ко дну. И снова фонтан брызг, кто-то прыгнул за мной в воду. Это был Кевин, он подхватил меня на руки, поддерживая над водой мою голову. Леонид и Валентин втащили меня в лодку и уложили на дно.
— Будет жить! — улыбнулся Леонид, осмотрев меня быстрым взглядом.
Кевин сам вскарабкался в лодку и отряхнулся, словно мокрая собака.
— Спасибо! — Я повернула к нему лицо.
— Не за что! — буркнул мужчина, стягивая с себя мокрую футболку. — От вас одни проблемы…
Первая неделя в разбитом на берегу реки лагере прошла незаметно. Передвижной госпиталь располагался в большом деревянном бараке, он был поделен на больничную и жилую часть. В госпиталь стекалось все захворавшее окрестное население, и поэтому работы был непочатый край. Секунды сливались в минуты, минуты в часы, а часы в сутки. Я порой не могла понять, что сейчас — раннее утро или поздний вечер. Монотонная, выматывающая работа, сумасшедшая жара, тучи насекомых…
Я вставала в четыре утра и брела к колодцу за водой. Потом мыла котлы и принималась готовить завтрак, обед и ужин. Воскресенье — мой выходной день, сегодня готовкой занималась местная женщина со странным именем Ия.
А я решила просто отдохнуть. Добрела до огромного замшелого камня и прислонилась к нему спиной. Я ушла довольно далеко от госпиталя и теперь едва различала голоса коллег и звуки обычной лагерной жизни. Негромко гудел генератор, вырабатывая такой необходимый для нормальной жизни электрический ток.
Я крепче прижалась спиной к огромному замшелому камню, хранившему тепло солнечных лучей, и огляделась вокруг. Сейчас я находилась на берегу небольшого и, судя по запаху, стоячего водоема, который в своем конце соединялся с полноводной рекой. На ее берегу и был разбит наш лагерь. Скорее всего, где-то здесь имелась импровизированная плотина, которая и стала причиной появления этой большой лужи. Очень большой. Мутная и спокойная вода без признаков жизни: ни тебе рыб, ни лягушек, только торчащие над поверхностью густые зеленые заросли да огромные камни. И надо всем этим — длиннющий подвесной мост, собранный из палок и лиан. Рядом что-то зашуршало, я медленно повернула голову на звук и тут же вскочила, пронзительно визжа. Огромная игуана, шурша хвостом по земле, промчалась мимо, совершенно меня проигнорировав.
— Игуана? — Полина каким-то образом умудрилась меня найти. — Они, сволочи, еще и кусаются!
— Да? — Я боязливо взглянула в сторону удравшей ящерицы. — Ты за мной?
— Да, устроила себе небольшой перерывчик. — Девушка села рядом и тоже прислонилась к камню. — Ты уже привыкла?
— Думаю, что да, — соврала я. Мне было очень грустно. Я скучала без Ритки, без Аленки, без семьи. Я даже не могла позвонить и узнать, как у них дела. И еще меня почему-то стало очень беспокоить, как там Аленка разрулила всю эту историю с Федором и Виктором Семеновичем. А вчера мне приснился Анатолий — надо ли говорить, что, вскочив, я так больше и не уснула?
— Вчера женщину привезли, — Полина прикрыла глаза, — родила недавно, да, видимо, местные повитухи что-то сделали не так. Ребеночек умер, а сама роженица на волосок от смерти… Валентин сейчас с ней возится, но говорит, что никаких гарантий…
— Грустно, — я тоже прикрыла глаза, — и жаль ребенка…
Полина промолчала, а потом осторожно спросила:
— Ты замужем?
— Нет, и никогда не была, — ответила я спокойно.
— Почему?
— Не знаю. — Я пожала плечами. — То я не нравлюсь, то мне не нравится. А ты?
Полина промолчала.
— Слушай, ты что про Кевина знаешь? — неожиданно для самой себя спросила я. — Кто он?
— Отличный врач. — Полина улыбнулась. — Что еще тебя интересует?
— Все.
— Почему? — Она прищурилась.
— Ну… — туманно ответила я.
— Я знаю, что Кевин с нами последний раз, он собирается осесть на месте и заняться частной практикой. — Полина вздохнула. — Он хороший мужик, только грубый стал после смерти жены…
— А что случилось с его женой? — спросила я, как будто не зная.
— Она много лет назад потеряла ребенка, их ребенка, и умерла. Говорят, она красивая была — рыжеволосая, длинноногая. Он очень ее любил.
— Понятно. — Я вздохнула и замолчала.
Всю эту неделю я постоянно натыкалась на испытывающий взгляд Кевина. Он молчал, мы не разговаривали, но его присутствие я ощущала постоянно. Мне казалось, что мужчина стал относится ко мне немного по-другому, а может, я это просто выдумала.
— Я, пожалуй, пойду. — Полина поднялась. — А ты?
— А я еще немного посижу здесь. — Я улыбнулась. — Ладно?