— Не знаю я никакого Серого. И ваши дела меня абсолютно не интересуют!
— А что тебя интересует?
— Дачная жизнь.
— Дачная жизнь?! — удивленно присвистнул молодой. — А ты уверена, что по верному адресу обратилась?
— Уверена. Короче, препираться мне с вами некогда. Спускайтесь во двор.
Сама она, не оглядываясь, но натянутая, как струна, спустилась с крыльца и села на ближайший пень.
Мужчины переглянулись между собой. Пожилой стал спускаться вниз, а молодой скрылся в доме.
«Плохо, если у них есть оружие», — подумала Мирослава.
Через минуту из дома вышли уже знакомый ей мужчина и еще двое.
— Значит, так, — сказала Мирослава, — располагаемся все рядком вон на том поваленном стволе и, сложив ручки на коленочках, как пай-мальчики, правдиво отвечаем на мои вопросы.
— И че? — спросил один из вновь прибывших.
— За честные ответы вы получаете приз.
Бутылки тихо звякнули.
— Слышь, — спросил пожилой, — а водка у тебя настоящая?
— Настоящая, можешь не сомневаться.
Молодые загалдели между собой.
— Смолкните! — махнул рукой пожилой и обратился к Мирославе. — Давай спрашивай, чего тебе надо.
— Я знаю, что ночью вы бродите по поселку и его окрестностям.
— Ну и что?
— Расскажите мне, кого вы встретили в ночь убийства одного из дачников.
— Никого мы не встретили!
— Понятно, разговора, как я вижу, не получается, — Мирослава сделала вид, что хочет встать и уйти.
— Эй ты, постой! Мы, правда, никого не встретили на улице. Но мы кое-что видели в интересующем тебя доме.
— Убийство?
— Нет, никакого убийства мы не видели!
— Что же?
— В общем, мы, как всегда, отправились в ночной дозор по поселку, в надежде хоть чем-нибудь поживиться. Голод, как известно, не тетка. Но нам в эту ночь не особо везло, только и нашли на одном из огородов кучку неубранной картошки. И тут наше внимание привлек свет в окне одной из дач, мы открыли калитку, пробрались во двор, и Пашка из любопытства заглянул в щель, что не покрывала штора. А другие пока шарили во дворе. И тут Пашка начал махать нам руками, мол, подойдите.
Мы подошли:
— Чего?
— Глянь, глянь, как баба надрывается! На коленки упала, за ноги его обнимает. А он отталкивает.
— Дай погляжу, говорю, а баба — ничего, я бы не стал такую отталкивать.
— А дальше? — не выдержала Мирослава.
— Дальше поблизости залаяли собаки, потом мужик откуда-то выскочил с охотничьим ружьем, мы и сделали ноги от греха подальше.
— И это все?!
— Все…
— Хоть кто-то из вас рассмотрел женщину?
— Я рассмотрел.
— И я. Очень даже ничего баба была.
— Описать можете?
— Ну…
— А по фотографии узнаете?
— У тя че ее фотокарточка есть? Покажь.
— Нет.
— Тогда об чем разговор. Как сфотографируешь, приходи, — они дружно заржали.
— Как она была одета?
— Обыкновенно — кофта, юбка, туфли.
— Туфли красные?
— Нет, сиреневые.
— Молодец! — похвалила Мирослава.
Мужчина выпятил грудь.
— А из какого дома мужик выскочил?
— С противоположной стороны улицы, дома, наверное, через три.
— Он вас видел?
— Видел, должно быть, раз подстрелить грозился.
Мирослава поняла, что большего ей из этих бродяг не выжать, сунула в руки пожилого пакет и быстро пошла в сторону оставленной машины.
Доехав до дачи Фалалеевых, она выбралась из машины, перешла на противоположную сторону улицы и стала высматривать через заборы какую-нибудь собаку. Вскоре ей повезло, едва она дотронулась до калитки, как из-за кустов сирени выскочили два здоровенных кобеля и зарычали.
— И кто у нас тут такой маленький? — ласково спросила Мирослава, — у кого такие хорошенькие глазки? И ушки!
Собаки замерли и завороженно уставились на Мирославу. Она обладала врожденной необъяснимой способностью укрощать самых свирепых псов, делая их ласковыми и покладистыми, как котята.
— Что здесь происходит?! — раздался голос высокого, косая сажень в плечах хозяина участка.
— Здравствуйте, — улыбнулась Мирослава, — я детектив, здесь у вас произошло убийство.
— Знаю, — оборвал он ее и подозрительно посмотрел на своих псов, радостно виляющих хвостами. — Чего вы сделали с моими собаками?
— Ничего, — беззаботно отозвалась она, — не беспокойтесь, ничего не произошло плохого с их сторожевыми способностями.
— Вы им ничего не давали?!
— Нет, нет, — заверила она, — ответьте на мои вопросы, я уйду, и ваши собаки станут прежними.
— Спрашивайте.
— В ту ночь, когда в поселке произошло убийство, ваши собаки залаяли, вы схватили ружье и выскочили из дома?
— Да, так и было. Откуда вы знаете?
— Неважно. Не видели ли вы вечером накануне или ночью женщину, приезжавшую или приходившую к Фалалееву?
— Никаких женщин я не видел, только шуганул двух бомжей, которых учуяли мои собаки.
Мирослава не стала говорить ему, что бомжей было больше.
— А утром? — спросила она.
— Что утром?
— Утром вы кого-нибудь видели?
— Утром рано я уезжал.
— Во сколько?
— В пять утра.
— Куда?
— На рыбалку. Вернулся к обеду, а тут уже трам-тарарам!
— Что?
— Полиция и так далее! — Он взмахнул рукой.
— А раньше к вашему соседу приезжали гости?
— Друзья к нему часто приезжали.
— А жена?
— Нет, не видел ни разу.
Поблагодарив сурового хозяина, Мирослава покинула поселок.
А собаки, виляя хвостами, смотрели вслед ее автомобилю, пока он не скрылся из виду. После чего на их морды вернулась суровая серьезность, а в глаза — выражение преданности обожаемому хозяину.
Выехав из поселка, Волгина сбросила скорость. Ее «Волга» поползла по шоссе, как улитка по краю виноградного листа…
Доехав до развилки двух дорог, она остановилась. Ее взгляд упал на скромное одноэтажное сооружение с говорящим названием — «На распутье».
Она и сама находилась на распутье…
Анна Фалалеева подходила под описание, данное ей бродягами. Но кроме них, никто больше не видел женщину. Машина ее тоже не была замечена в дачном поселке. В полиции работают не дураки, и оперативники обошли дачников и переписали все машины, что побывали в поселке, начиная с вечера и заканчивая утром обнаружения Фалалеева.
Могли ли жители поселка не заметить незнакомую машину? Могли. Хотя это сомнительно. К тому же бродяги тоже не видели никакой машины ни рядом с калиткой, ни на участке. Но женщина-то была! Идти от города пешком она не могла. Приехала на такси? Но такси уж точно бы кто-то да заметил. Оно, вернее всего, привлечет внимание обитателей дачного поселка.
А что, если она доехала на такси до этого перекрестка? Такое могло быть.
Мирослава вышла из машины и направилась к кафе. Она решила выпить чаю.
К ее удивлению, чай в кафе оказался на любой вкус. Она заказала зеленый чай с жасмином, кусочек прожаренного хлеба и, по совету официантки, салат из свежих овощей и филе жареного сазана.
Милая курносая девушка, подбежавшая к ее столику почти сразу, как она села за него, уверяла Мирославу, что салат приготовлен из местных овощей, а сазан выловлен только что ранним утром в местном озере.
Мирослава поверила и не прогадала. Все оказалось свежим и очень вкусным. Когда она пригубила вторую чашку чая, то заметила парня, который постоянно бросал взгляды на дверь и барабанил пальцами по столу.
— Что это с ним? — тихо спросила Мирослава официантку.
— А, опять его Нинка опаздывает.
— И как часто он ее ждет?
— Каждый день! А вечером провожает. Женились бы уже скорее, — вздохнула девушка, — а то все глаза тут намозолили, как «Два тополя на Плющихе».
— Почему два? — удивилась Мирослава.
— Потому, что их двое, — ответила девушка, — что ж тут непонятного.
— Действительно, — улыбнулась детектив, — а вы случайно не знаете, как зовут парня?
— Кто же этого не знает? Севой его зовут.
Мирослава расплатилась и оставила девушке чаевые.
Когда официантка увидела, что Мирослава направляется к столику парня, то горячо прошептала ей вслед:
— Вы осторожнее! Нинка ревнивая! Глаза может выцарапать!
— Я учту, — не оборачиваясь, также шепотом ответила Мирослава.
Не спрашивая разрешения, она села за столик парня:
— Добрый день, Сева!
— Здравствуйте, — вытаращил он глаза, — а что, мы знакомы?
— Заочно, — улыбнулась Мирослава.
— Как это? — удивился он и быстро оглянулся на дверь.
— Нина, как всегда, задерживается? — поинтересовалась Мирослава.
— Да. Но вам-то это откуда известно?!
— Я детектив, — Волгина развернула перед ним свои корочки.
— Детектив? В смысле, полиция?
— Нет, я частный детектив.
— Как в кино? — радостно воскликнул он.
— Почти, — улыбнулась она, — только давайте разговаривать тихо.
— У вас секретная миссия?
— Расследование.
— О! А что вы расследуете?
— Убийство.
— Убийство?! — Он буквально задохнулся от распиравших его эмоций.
— Только тихо, — Мирослава приложила палец к губам.
— Ага, ага, — закивал он.
— Я очень надеюсь на вашу помощь.
— На мою? — округлил он глаза.
— На вашу, Сева.
— Всем, чем могу, — проговорил он, стараясь принять солидный вид.
— Вы ведь каждый день ждете, а потом провожаете свою девушку.
— Да, Нину.
Мирослава назвала дату убийства Фалалеева:
— Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, не заметили ли вы в этот вечер возле кафе или поблизости на дороге такси?
— Такси? — удивился он.
— Да.
— Тут у нас олигархов нет, — ответил Сева со значительной долей гордости за свою малую родину.
— В смысле? — удивилась, в свою очередь, Мирослава.
— В том смысле, что такси здесь почти не бывает. Местные жители и дачники ездят на своих машинах. Иномарки если и встречаются, то в основном подержанные. Никто на дачу на такси ездить не станет.