Оставшись здесь, я бы точно лишила себя всякой вовлеченности в процесс.
Ну и, конечно, непозволительно было лишать себя возможности убедиться, что с моими детьми все в порядке и перекинуться парой слов с Владом. Да, последнее было на удивление заманчивым.
Поразмыслив немного, я сказала:
– Вы знаете, что за вами следят? Сегодня меня уже уличили в нашем общении.
– Да, мы заметили. Вы поэтому изменили место встречи?
– Отчасти.
– Мы все уладили. Перенесли портальное окно в другое место, чтоб не ходить старым маршрутом.
– Вы кого-нибудь уже слили? По новому методу?
– Несколько человек. Мы пока по большей части присматриваемся. Каждую кандидатуру нужно согласовывать.
– С кем? С Богом?
– Нет. С Димитриусом. Я говорил вам про него.
– Угу. Ваш главный шарлатан. Помню. Значит, я еще не утверждена?
Почему-то именно в этот момент, осознав, что мой слив, еще, быть может, под вопросом, я вдруг панически испугалась не попасть на эту чертову базу, на этот мосток в будущее.
– В вашем случае это, скорее, формальность. Но подождать придется.
– Сколько?
Раджа посмотрел за горизонт, производя нехитрые расчеты. Усиливающийся ветер развевал его безупречные арабские кудри.
– Дня через два у нас планируется большая вылазка. Это значит, что мы высадимся в прошлом на несколько дней. Чтобы спасти как можно больше достойных людей. А потом мы все вместе отправимся на базу.
– Значит, еще неделя-две? Меня со дня на день начнут доканывать расспросами.
– Вот видите, вы уже сами жаждите слива. Вам становится тесно и неуютно здесь. Это нормально для человека с вашим КПЖ.
– Чушь! Мне стало неуютно по вашей милости! А молчу я только потому что не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Так и передайте своим нервным однополчанам. Я никому ничего не рассказывала.
– Я знаю. И другим скажу. Чтоб вам было спокойнее.
Он повернулся ко мне широкой спиной и направился к выходу с крыши.
– Все? Уходите? – взволнованно спросила я, – Что мне делать?
– Наберитесь терпения и ждите.
Раджа скрылся за пожарным выходом, прикрыв за собой дверь. Проем озарила яркая вспышка. Я была готова поклясться, что солдат уже очень далеко.
Через два дня начались массовые волнения в связи с очередным вторжением. На этот раз оно затянулось. Каким-то чудом обходилось без жертв. Это было большим облегчением. Меня и без того не покидало ощущение, что я заключила сделку с дьяволом.
Несмотря на отсутствие агрессии со стороны солдат, был введен комендантский час, а из некоторых районов города, где вторженцы появлялись особенно часто, люди начинали эвакуироваться.
Раджа не торопился возвращаться за мной, но зато я успела проводить Алекса в последний путь в компании его немногочисленных родственников и друзей.
Матвей пришел на похороны с женой – миниатюрной и хрупкой, особенно на его фоне, шатенкой. Он многозначительно поглядывал на меня, но так ни разу и не заговорил, как будто принял мои предостережения всерьез. Тем лучше.
Я радовалась возможности проститься с Алексом. Тем более это прощание оказалось самым простым. Мне не пришлось ничего объяснять или врать.
В принципе, у меня оставалось время навестить Жанну и наведаться в Центр. Но я предпочла исключить контакт с живыми. И особенно утвердилась в этом решении, когда город заполонили вторженцы.
Я не знала, смогу ли взять что-то материальное с собой на перевалочную базу, но на всякий случай собрала небольшую сумку с самыми ценными и необходимыми вещами. Положила в нее несколько книг, все-таки впереди восемь месяцев ничегонеделания черт знает где, и альбом с фотографиями детей, который неизменно лежал на моей прикроватной тумбочке последние два года.
Шесть дней я не выходила из дома, находясь в непрерывном ожидании и вздрагивая от каждого шороха за входной дверью, от каждого шума открывающегося лифта. Иногда мне начинало казаться, что меня обманули, разыграли, что все это – злая шутка неведомых самозванцев, и я зря жду иллюзорного путешествия в будущее.
Но утром седьмого дня, когда я завтракала последними остатками еды из холодильника, раздался стук в дверь. Мне стоило больших усилий не подавиться большим глотком кофе. Почему-то я думала, что за мной придут непременно ночью, или вечером, но никак не с утра пораньше. Если вообще придут. Может, пошарив по городу, солдаты нашли более ценные экземпляры.
Но нет. Когда я открыла дверь, то увидела на пороге Раджу. На дневном свету он выглядел моложе и каким-то одухотворенным, хоть и немного уставшим.
– Пора, Маргарита. Время пришло.
– Веселенький у вас вид, – заметила я. – Неужели всех избранных разыскали?
– Не всех, стариков пришлось не брать. Но результаты неплохие, к тому же, как видите, обошлось без эксцессов.
– Ну-ну. Пойду оденусь, – объявила я, развязывая пояс легкой туники, накинутой поверх домашних шорт и майки, и направляясь в спальню.
Раджа покосился на дорожную сумку, приготовленную в прихожей, и бросил мне вслед:
– У вас не получится ничего взять с собой, имейте в виду. Кроме того, что будет надето на вас. Карманы тоже придется проверить.
Тогда я точно вернусь сюда, подумала я, скрывшись за дверью спальни.
Глава 19
– Сейчас вы войдете в портал. В первый раз это немного странное ощущение. К нему нужно привыкнуть. Поэтому позвольте мне взять вас за руку.
Мы стояли на крыше. Был первый день августа. Жара спала и совсем не по-летнему освежающий ветер холодил кожу сквозь одежду. Я надела светлые джинсы, майку-алкоголичку и пуловер крупной вязки с широким воротником, оголяющим одно плечо. Небо заволокли густые облака, но достаточно высокие, поэтому у меня была возможность в последний раз оглядеть родной город.
Взгляд упал на верхушку МГУ, и вся жизнь начала проноситься в голове кадр за кадром начиная с беззаботных студенческих времен. Выпуск с красным дипломом. Поступление на работу в журнал. Начало головокружительной карьеры. Первый серьезный роман. Авария. Жданов в следственном изоляторе. Черный седан, на котором я уже однажды покидала город на неопределенный срок. Но прощалась навсегда, точно помню. Десять лет на базе – быстрая перемотка. Возвращение в Москву и устройство новой жизни. Выход из тени. Признание. Недолгое счастье. Страдание. Снова счастье. Апокалипсис. Боль. Счастье. Боль. Возрождение. Боль. Боль. Боль.
Боль. В каждой клеточке. Я не заметила, когда моя рука оказалась в ладони Раджи. Только в этом месте чувствовалось тепло. Все остальное тело как будто разделялось на молекулы, подобно глыбе льда, разбивающейся вдребезги! Не могу дышать. Меня сейчас разорвет изнутри. Может, так и работает портал? По принципу коллайдера – разделяя тело на атомы, а затем соединяя их вновь? Надо было поинтересоваться заранее!
Крыша пропала. Пропал город. Я и не заметила, что мы уже сделали шаг в портал. Он оказался слишком близко. Я ничего не видела. И не чувствовала ничего кроме боли. Вспомнились мои третьи роды. Самые болезненные. Это ощущение, когда терпеть уже нет сил, нет сил даже кричать. Больше всего хочется повернуть процесс вспять, но это невозможно. Так и сейчас.
Интуитивно я пятилась назад. Вот почему Раджа взял меня за руку. Хотя умом я понимала, что сколько бы шагов в обратном направлении ни сделаю, все равно уже не окажусь там, откуда пришла.
– Открывайте.
Боль утихла, но было темно. Исчез калейдоскоп света, который слепил даже сквозь сильно сомкнутые веки.
– Открывайте глаза, Маргарита, – сказал Раджа чуть более настойчиво, слегка подергивая меня за руку, которую не выпускал из своей. – Мы на месте.
Мои веки дрогнули, и я позволила глазам привыкнуть к спокойному дневному свету. То, что открылось моему взору в следующую секунду, повергло меня в новый шок, принесло очередную боль, которая не шла ни в какое сравнение с только что испытанной болью физической, и не было никакого сомнения: она не пройдет так же быстро и бесследно. Это боль предательства.
Резким движением я вырвала руку из ладони араба, сделала пару шагов вперед и в отчаянии упала на колени. Подо мной был не голый бетон крыши московской многоэтажки, но ковер из сочной травы, которая наверняка оставит следы на джинсах. Но это было неважно. Ведь я видела то, что видела. Это была она. И я закричала в пустоту.
– Будь ты проклят! Ненавижу тебя! Ты испортил мне всю жизнь и продолжаешь мучить! С того света, из другого измерения! Где бы ты ни был, твоя главная задача – отравлять мою жизнь!
Эти слова были адресованы не Радже, а моему бывшему мужу Владиславу Жданову. И солдат это понимал. Он присел рядом и обнял меня за плечи.
– Простите. Я не успел вам сказать. Забыл. Вы неправильно поняли.
Я перевела взгляд на Раджу. Его лицо расплывалось от навернувшихся на глаза слез.
– А как еще я могу понять? Это же не просто перевалочная база, это – база! Та самая база Жданова. Я прожила на ней больше десяти лет и ни с чем не спутаю. Удивительно, что дорога сюда заняла у нас всего несколько секунд. Но это не вымышленное место и не будущее. Это абсолютно реальная территория. А ко всему что связано с базой приложил руку мой муж. Видимо, далеко не покойный. И я больше не могу скрывать негодования по поводу того, что он снова стал причиной моих страданий.
– Мы не на Земле, Маргарита. Перевалочная база – это островки пространств вне времени. Каждый из них может быть создан по образу и подобию любого реального места. Да. Попав сюда и убедившись в своей невредимости, Жданов, как один из самых старших, предложил взять за образец базу, которую он когда-то сам создал.
– В таком случае… Он приходил не ко мне, – продолжила я обессиленно, все еще сидя на траве, но завалившись с коленей на бедро и поджав под себя ноги.
– Что? – участливо переспросил Раджа.
– Знаете эту историю? Прежде чем самоуничтожиться после освобождения человечества от клонов, Жданов взял отсрочку, чтобы попрощаться со своей семьей. Он приехал сюда, – я неотрывно смотрела вперед, на первые постройки, видимые глазу со стороны поля, на которое мы телепортировались. – Вернее, на базу. Всего на три дн