– Макаров, душка, уже и врага себе придумал, – проронила Люда, убирая громкость. – А-кэ-эм… Хорошо звучит, между прочим. Экстремальненько.
– АКМ?.. – Немаляев задумался. – Макаров нас легализовал. Не мог же он объявить, что на него напали какие-то пришельцы…
– А вы что, Сан Саныч, считаете себя пришельцем? – спросил Мухин.
Немаляев лишь раздраженно дернул головой и снова уставился в телевизор.
Оператор с камерой на плече, нарочно шатая картинку, чтоб придать ей документальности, беззвучно прошел по коридору и заглянул в кабинет. Точнее, заглянула только камера, а вместе с ней и зрители. В помещении словно бы ничего и не трогали: по полу был рассыпан мусор – глиняные черепки, песок, белесые корни и еще какие-то обрывки. Доктор Олег с неузнаваемо опухшим лицом, весь черный от земли и от крови, лежал возле модной стеклянной этажерки. В кадр попала стена, и Виктор заметил на обоях овальное пятно. Бланк заявления с его именем уже сняли. Да и кресла с его «пальчиками» в кабинете тоже не оказалось.
– Чище надо работать, – сказал Шибанов.
– Да пошел ты!.. – огрызнулся Мухин.
– Это тебе, придурок, уходить надо.
– Куда?
– Ты что, мало следов там оставил? Или ты по воздуху, как ангел?..
– Макаров полиции меня не сдаст, – отрезал Виктор. – Он примерно догадывается, что я могу рассказать и о себе, и о нем, и о его «Деле».
– Да?.. А ты примерно не догадываешься, как в следственном изоляторе случайно от инфаркта умирают?
– Где человека проще убить – в тюрьме или на воле?
– Здесь ведь и еще один аспектик… – промолвил Сапер. – Противопоставление. Одни парни нападают на других. Первые вламываются со стволами и рубят налево-направо. Вторые не вламываются, а приглашают и делают небольный укольчик… Известное средство: хочешь, чтоб тебя полюбили в России – стань жертвой. Вырисовывается вполне внятная линия: хорошие – плохие. То есть чем хуже мы, тем лучше они. Поэтому в ближайшее время о нас будут много говорить, нас будут усиленно искать… вот только найдут ли… Сомневаюсь. Макаров сделает все, чтобы этого не произошло. Преступление ему на руку, а вот преступники не нужны совершенно.
– Наш политтехнолог проснулся… – прокомментировал Константин.
– Да нам за такую рекламу денег должны! – воскликнул Ренат.
– Значит, господин Сидорчук уже служит, – изрек Петр.
У телевизора постепенно собрались все.
– Женя Сидорчук голодным никогда не останется, – ответил Константин. – Правильную профессию человек приобрел, хлебную.
– А берет он недешево, – посетовал Петр. – Макаров в разнос, что ли, пошел? Последнюю копейку на ребро ставит? Какую же он прибыль запланировал?
– Ничего он не планировал, – отозвался Виктор. – Откуда прибыль, если у них испытательный срок – месяц?
– Я думал, они деньги вперед требуют.
– Нет, не требуют.
– Фью! – разочаровался Ренат. – Дельце-то прогарное… А ваш Макаров знает, что через месяц тут все медным тазом накроется?
– Знает, – хором сказали Костя и Немаляев.
– Знает, – с секундным опозданием подтвердила Люда.
– Та-ак… – Борис, до этого молчавший, взял два стула и подтащил их за спинки к телевизору. Сидорчук успел сменить тему и теперь вещал не то про Вьетнам, не то про Лаос – с выключенными динамиками было не разобрать. – Ну-ка! – сказал Борис, садясь на стул верхом. – Ваш Макаров, кажется, что-то измыслил… Если, конечно, он не полный идиот.
– Да прекрати ты! – раздраженно ответила Людмила. – «Вашего», «нашего»!.. Нет, он вовсе не идиот…
Она перевернула свой стул и уселась, по примеру Бориса, задом-наперед.
– А по-моему, кретин, – сказал Ренат. – Все улицы рекламой заклеил. Это какие же бабки!..
– Ладно бы улицы, – откликнулся Шибанов. – Он, можно сказать, все слои заклеил. Я-то думал – действительно, бизнес…
– Закончили перепалку! – жестко, но в то же время удивительно просто, так, что никто и не обиделся, объявил Борис. – Почему гусар с лошадью не расстается… помните анекдот, да? Тем более, нас тут не двое, а девять, целый табун. Есть возможность погорланить более конструктивно.
– Мозговой штурм, – догадался Ренат. – У нас в больничке тоже… а, гхм… Ну, давайте. Мозговать-штурмовать…
Все, даже Немаляев, послушно взяли стулья и составили их в круг, спинками к центру. Мухин случайно оказался прямо напротив Людмилы и только сейчас обратил внимание, что на ней надета примечательно короткая юбка. Спинки у стульев были не сплошные, а с дуговым вырезом внизу, и он сразу же начал отвлекаться.
– Любые версии, – предложил Борис.
– Макаров – людоед, – тут же брякнул Ренат. – А что?.. Заманивает народ, вырезает печенку, почки…
– Прекрасно! – отчего-то воодушевился Борис. – Запасает печенку на зиму, – сказал он без всякой иронии. – Еще варианты?
– Собирает гарем, – хмыкнул Петр.
– Теплее, – похвалил он. – Гарем из старух, мужиков, психов, наркоманов… Можно только позавидовать. Еще?..
– Да Макаров сам псих, – проговорил Константин. – И искать в его действиях логику бесполезно.
– Тоже неплохо. Дальше!
Борис всем своим видом выражал искреннюю заинтересованность, и Мухин неожиданно почувствовал, что уже включился в этот дурашливый консилиум. В какую-то секунду он даже поймал себя на том, что больше не пытается заглянуть Людмиле под юбку. Девять человек далеко не детсадовского возраста оседлали стулья, будто и впрямь вообразили себя гусарами, но Виктора это почему-то не смущало. Наоборот – ему нравилось.
Ренат, Петр и Костя – случайно вышло так, что они начали высказываться по часовой стрелке, и после третьей реплики это уже закрепилось в обязательный порядок. Константин сидел справа, и Мухин сообразил, что теперь настала его очередь.
– Макаров собирает базу данных. Это не я придумал, это мне на фирме шепнули, – признался Виктор.
– А ты взял, и поверил… – вставил Шибанов.
– Продолжай! – быстро сказал Борис.
– Макаров собирает базу данных не для того, чтобы кого-то там убивать. Это уже ясно. Ему нужна только информация. Не важно: желает ли человек на тот свет, раздумает ли он через неделю, или он так только, нервишки пощекотать, перед приятелями повыкобениваться… никого не волнует. Главное – количество заявлений.
– Не волнует, – кивнул Шибанов. – Потом уж хочешь – не хочешь, выкобенивался ты, или еще как… придут и не спросят!
– Не придут. Адрес, телефон, номер карточки соцстраха – все это указывать не обязательно. Подписаться можно псевдонимом.
– И кем же ты подписался? – спросила Люда.
– Я?.. Витей Мухиным… – ответил он.
– Норма-ально! – протянул Шибанов.
– Так, друзья, мы уходим в сторону! – прикрикнул Борис.
– Значит, живые люди Макарову не нужны… – сказал Сапер. Он сидел слева от Виктора и принял игру без возражений. – Макарову нужны некие человеко-единицы… Списочный состав. А что!.. Хотя, нет… – добавил он после паузы. – Если там имена и фамилии проставлены от фонаря, то этими списками можно подтереться. Зачем они ему?
– Да в разных слоях! – напомнил Шибанов. – Ну, понятно, Макаров – перекинутый, шастает туда-сюда… Компромат на кого-то ищет?..
– Какой компромат?! – вмешался Петр. – В одном слое я наперстки кручу, в другом – оркестром дирижирую. Ну и как ты меня скомпрометируешь? Ни фотки, ни дискеты, ни свидетельские показания из слоя в слой не перетащишь.
Шибанов не ответил. Он уже высказался, и очередь, по идее, переходила к Борису, но тот говорить не спешил.
– Люда?..
– Ну, списки… – Она вздохнула. – Какие-то там списки, ну и что? Каких-то психов… А вообще, нормальный слой, я бы здесь так и жила…
Телевизор все что-то показывал и показывал – мелькающие картинки отбрасывали на пол и на лица желто-голубые блики, и от этого делалось невообразимо уютно.
– Макаров добывает информацию, – неожиданно подал голос Немаляев. Все уже решили, что старик в этом «штурме» участвовать откажется, но он проявил небывалую для себя демократичность и вступил в обсуждение на общих основаниях. – Макаров знает все, что знали мы. Наверное, ему недостаточно. Он ищет для себя что-то еще. Значит ли это, что некая новая информация принципиально достижима? Или это блажь?
– Блажь очумевшего магната, – уверенно произнес Ренат.
– Мне нечего ответить, – мрачно сказал Петр. – Не в курсе.
– Аналогично, – поддакнул Константин, открывая новую бутылку пива.
– Безымянные списки… голая статистика получается. – Мухин выудил из Костиной коробки бутылочку и для себя.
Сапер красноречиво почесал макушку.
– Похоже, Макарова интересует общее количество полоумных. Причем, в разных слоях. Статистика?.. Ну да. Имея не один список, а несколько, их можно… можно, допустим, сравнить. Но не по составу, а только количественно… Дальше я пас.
– Насчет «полоумных» я бы поостерегся, – возразил Борис. – Мы-то с вами кто тогда? Очевидно, к Макарову записываются люди с неустойчивой психикой. Шутят они, или нет – в данном случае не важно. Чем больше выборка, тем меньше погрешность. Кстати, что насчет выборки? – обратился он к Виктору.
– С этим полный порядок. Народ уже на зиму места забивает, желающих там немеряно. Придурки!.. В смысле, неустойчивые. Слой-то хороший… Они жизни настоящей не видели, их бы на денек в тлеющий куда-нибудь – вот дурь бы и вышибло!
– Сан Саныч, слыхали? – лукаво спросил Борис. – Очередь на полгода вперед…
– Да-да, Боря. Ты уж сам, – непонятно ответил Немаляев. – Тебе эта тема ближе.
– А точно! – вскинулся Петр. – Борис, ты ведь как раз по всякой там статистике и прочему… Хватит шифровать, колись!
– Да все настолько просто, что и не верится даже. Слишком просто.
– Ну!.. – поддержал Константин. – Ты женщин своих вот так же мучаешь?
– Увеличение числа нервных расстройств – это признак скорой миграции, – сказал Борис. – С ума никто не сходит, но люди чувствительные начинают реагировать. Где тонко, там и рвется. А перед массовым прорывом происходит скачок. Если помнишь, Костя, мы на этой почве с тобой и познакомились. Когда ты разгуливал по Москве с тесаком и народ безвинный валил.