– Тогда предлагаю не тратить зря время и провести его с пользой – Мэг снова вскакивает и звонко хлопает в ладоши – Давай сюда свой список!
Я расплываюсь в улыбке и открываю заметки на телефоне.
***
Через час мы уже обедали в любимом итальянском ресторанчике Мэг, после гуляли весь оставшийся день. сходили на выставку, поднялись на смотровую площадку и как следует проорали там русский мат, наша старая традиция еще со времен Олимпийских игр в Сочи. Закончились наши приключения тем самым индийским кварталом, где мы отравились экзотической едой и попеременно бегали в туалет обниматься с унитазом. Нам было плохо и одновременно очень хорошо. Не помню, когда последний раз столько смеялась.
Мы валяемся на полу в ванной моего номера, вокруг нас подушки и бутылки из-под воды. Со стороны кажется, что мы напились, но на самом деле нам просто очень весело.
– Говорю тебе, это не курица карри выходит, а твоя нелепая влюбленность в Картера, вот вывернет желудок до основания, гарантирую на утро даже не вспомнишь, кто это – смеется Мэг.
– Думаешь, когда меня бросил Соколов, нужно было просто засунуть два пальца в рот? – хихикаю я, умываясь над раковиной.
– Однозначно! Знаешь, любовь к придуркам как яд внутри организма, его нужно выводить быстро и наверняка. Согласна, неприятно, а что делать?
– Ты, когда по Джону убивалась тоже так «лечилась»?
– У меня запущенная форма, я неизлечима больна своим мужем – Мэг запускает в меня подушкой.
– Надеюсь мои симптомы мы вовремя заметили, – я отпиваю из бутылки воды и с облегчением замечаю, что приступы рвоты наконец-то прекратились – Доктор, скажите честно, я буду жить?
– Будешь, – заверяет меня Мэг, а потом добавляет – недолго правда.
Нас снова накрывает волна истеричного смеха, мы катаемся по полу и прекращаем только когда я вижу мордашку своей юной копии на телефоне.
– Привет, Крошка! – отвечаю я Ксюше по видеосвязи.
– При… вет – она удивлена увидеть меня в таком состоянии, – Ты? Ты что, пьяная?
– Немного – мы с Мэг снова начинаем хихикать.
– Hello, child! – приветствует Ксюшу Мэг, на что она машет ей и здоровается по-английски.
– Как ты? – спрашиваю, успокоившись немного. Ксю совсем не хочет учить английский, поэтому говорю я с ней в основном на русском.
– Нормально, – она вздыхает, и я понимаю, что она звонит не просто так.
– Что случилось? Выкладывай!
– Я… в общем, обещай, что не посадишь меня дома? – строго заявляет она неоспоримым тоном.
– Я не могу тебе такого пообещать.
– Тогда пока!
– Стой, ты же все равно все сделаешь по-своему, ведь я пробуду в Канаде еще минимум неделю, узнаешь мое мнение, и сама решишь, как поступить. – Мэг вспыхивает от радости, но потом понимает, что я просто ей вру, чтобы она почувствовала себя взрослой и рассказала, что случилось.
– В общем, вот! – она показывает свое запястье. – Вроде все нормально, но когда вот так выгибаю, немного колит.
– Неудачно приземлилась на тренировке?
– Да – грустно кивает Ксюша.
– Это ушиб – встревает Мэг – ничего страшного, пусть компресс сделает на ночь, и утром сообщит тренеру, чтобы та не нагружала руку ей.
– Ты выучила русский? – я поворачиваюсь к подруге, которая наблюдала за нашим разговором и видела запястье Ксюши.
Мэг молча показывает мне телефон с приложением, переводящим на английский живую речь.
– Ты опасный человек! – смеюсь я и перевожу Ксюше наставление своей подруги, заслуженного тренера, между прочим.
Поболтав еще немного мы прощаемся, а спустя час за Мэган приезжает разъяренный Джонни, который уже было решил, что Мэг ушла от него и бросила детей. Но стоит ему увидеть уставшую жену, которая крепко заснула с улыбкой на лице, вся его бравада рассыпается. Он нежно подхватывает ее на руки и несет в машину.
Вот, что такое любовь! Забота, желание оберегать и защищать, даже если злишься и готов убить. Это не дикая страсть или не терпимость заняться сексом, это не значит, что нужно безумно скучать, думать о человеке двадцать четыре на семь или хотеть быть с ним постоянно рядом.
Любовь это в первую очередь твое собственное состояние. Это не эгоизм, а благородство. Комфорт, уверенность и безопасность – вот что значит любовь. А не то, что нам привыкли продавать в книгах. Я не хочу, ни за кем прыгать в омут чувств, не хочу гадать достаточно ли я хороша для него, терзать свою душу сомнениями и проверять пределы моей психики эмоциональными качелями.
Я хочу быть той, которая может вот так напиться с подругой, забыть о времени, уснуть, а проснуться в тепле и в объятьях любимого мужчины, потому что для него мой комфорт важнее его собственных желаний.
Темное королевство
Картер.
Я мудак.
Как бы я не относился к Элли, не должен был оскорблять ее. Да, я вообще не имел права что-то ей предъявлять. Меня просто накрыло, по полной, с головой. Когда мои парни стали обсуждать ее в ключе легкомысленной девицы, я поверил им, а не собственным инстинктам, а все потому что хотел, чтобы они оказались правы. Потому что так, у меня была бы причина ее ненавидеть. Я бы плюнул на все, и перестал искать с ней встречи.
Как же это глупо! Я знаю, что она пользуется своей внешностью только для безобидного флирта, я знаю, что ей не нужно раздвигать ноги, чтобы чего-то добиться от мужчин, у нее блестящий ум и хватка похлеще многих бизнесменов. Я ведь сам свидетель тому, как она ведет дела. И все равно позволил своей ревности совершить самый безрассудный поступок в жизни. Но я все исправлю, я верну ей контракт, посажу Соколова за решетку и сделаю ее своей.
Черт, я говорю, как маньяк. Для начала нужно ее убедить, что любовь всей ее жизни – гнида и насильник, а уже потом предлагать меня в качестве утешительного приза. Докатились, Адамс, теперь ты готов играть на вторых ролях. Великолепно!
Я сворачиваю к дому родителей, мама будет рада меня видеть, а вот отца я планирую застать врасплох.
– Картер, дорогой! – мама обнимает меня раньше, чем я успеваю переступить порог.
– Привет, мам! – я отвечаю и вдыхаю аромат ее волос, пропитанный приятным ароматом корицы и выпечки. – Снова испекла что-то вкусное?
– Ты же знаешь, я без духовки как растение без воды.
– Отец дома?
– Да, в кабинете, но не в духе – она кривится – Я сказала ему, чтобы даже не выходил оттуда, пока не решит свои вопросы, портит мне ауру в доме своей кислой физиономией и фырканьем. – она хихикает и вызывает у меня приятную улыбку, хоть кому-то удается поставить моего отца на место. – Давай проходи, через десять минут будет обед.
Мама убегает на кухню, а я прохожу на второй этаж в кабинет отца.
***
– Ну здравствуй, папа! – саркастично и громко здороваюсь я с отцом и плюхаюсь на кресло напротив его письменного стола.
– О, чувствую сейчас последует очередная претензия, что на этот раз тебя не устраивает? – он что-то пишет в ежедневнике и даже не поднимает на меня глаз.
– Все! Какого хрена с Соколовым подписывают контракт?
– С такого, что он необходимый клубу игрок – лениво отвечает он.
– С каких пор клубу плевать, что за него будет играть преступник?
– Боже мой, Картер, ты все еще не разобрался с этим дерьмом? Обвинений не было, Дайана твоя живет себе припеваючи в Монреале, что тебе неймется?
– То, что она не подала на него в суд, не значит, что изнасилования не было!
– Картер, не веди себя как ребенок.
– Мы с тобой договорились, я просил отменить сделку.
– Я так и сделал, но кто знал, что эта русская курица окажется умной бабой, очаровала Маккадамса и Хардинга, пришлось снова вмешаться.
– Во-первых, она не курица, а профессионал. А во-вторых я просил отменить сделку, а не подставлять агента Соколова, она вообще здесь ни при чем!
– А в первую нашу встречу ты не так пел – отец с прищуром уставился на меня – Ты что? Спишь с ней?
– Нет! Какого хрена ты ее выставил из контракта?
– Соколов отличное вложение, зачем нам делиться потенциальной прибью с кем-то еще, он хотел клуб и согласился бы на любых условиях, я решил это будет отличная возможность получить игрока и нового перспективного клиента для Champion`s Way.
– Одни бабки на уме, да?
– Можно подумать тебя интересует что-то еще, кроме хоккея и денег. Мы с тобой одинаковые, прими это. – заявляет он и тянется к телефону. Все это время он не прекращал работать, общение с сыном для него не более, чем скучные деловые переговоры.
– Не могу поверить, как мама могла полюбить такого как ты. – не выдерживаю я.
– Не дерзи.
– Если Сколов будет играть за клуб, я уйду из команды! – бросаю ему свой последний аргумент.
– Боже мой, Картер, ну что ты несешь, мы оба знаем, никуда ты не уйдешь, что за дешевый шантаж?
– Хочешь проверить? Ты думаешь я не найду клуб, которому нужен игрок с моей статистикой? – я знаю себе цену и будет очень глупо с его стороны дать мне уйти.
– Если ты что-то подобное выкинешь… – начинает он и делает паузу, – Я уничтожу ее карьеру.
В секунду все внутри меня холодеет, если Элли лишится своей карьеры из-за меня, она меня возненавидит, а я никогда себе этого не прощу. Другой вопрос, как мой отец это сделает, она ведь в основном работает в КХЛ.
– Ты не всемогущий, она работает на другом рынке, где у тебя нет влияния – выплевываю я, в надежде, что не выдал свой страх перед ним.
– Серьезно? Один звонок, сынок, и все ее клиенты машут ей клюшкой и едут играть за американские и канадские клубы. Хочешь проверить, насколько преданы будут ей восемнадцатилетние парни, мечтающие о карьере в НХЛ и многомиллионных контрактах?
– С чего ты взял, что мне есть до нее дело?
– Хотя бы с того, что ты даже не уточнил, кому я собираюсь сломать жизнь. – он усмехается – Я знаю тебя, Картер. Нашел новую игрушку? – Играйся! Но давай без этих резких движений и громких заявлений.
Я сверлю его взглядом и взвешиваю все «за» и «против» ударить собственного отца. Сдерживаю свой порыв, молча покидаю его кабинет, не забыв, как следует хлопнуть дверью. Он не дождется от меня проявления такой слабости, я выше этого.