– Элли, послушай, я… мне нет… Господи, я такой дурак! Я просто вспылил и… и я…
– Что ты? Ты решил, что имеешь какое-то права меня оскорблять? Из-за чего? Ты же сам и вышвырнул меня из контракта, так радуйся.
– Да, к черту, этот контракт! – вскрикиваю – Я тебя, б*ять, ревную! – вырывается у меня вместе со звонким хлопком ладони по стене, из-за которого она вздрагивает.
В коридоре резко стало тихо. Мое сердце вот-вот пробьет грудь и выпадет к ее ногам, чтобы закончить свою эпилепсию. Давать заднюю уже поздно, поэтому я просто жду ее реакции.
– Это… – она начинает оглядываться будто ищет подсказки – Это не мои проблемы. – я вижу, как она сглатывает, чувствую, как ей стадо тяжело дышать. Не ожидала такого поворота? Я как бы тоже не ожидал, что вывалю это сейчас и признаю свою чертову слабость перед ней.
– Я знаю, они мои. – я провожу рукой по волосам, чтобы собраться с мыслями и спокойно поговорить и не вновь накинуться на нее – Зачем ты здесь? К нему пришла?
– Не твое дело.
– Что в нем такого, чего нет во мне?
– Картер, ты не знаешь, о чем говоришь.
– Так объясни! Он променял тебя на хоккей второй раз, а ты все равно его выбираешь?
– Я никого не выбираю! – шипит она – У тебя все? Тогда я пойду.
– Элли, не делай этого – я хватаю ее за руку – Он… он не тот, кто тебе нужен.
– А кто мне нужен? – она впивается в меня взглядом – Может быть ты?
Я не нахожусь что ответить. Знаю она найдет сотни аргументов, почему я плохой выбор, но ничего не могу поделать. Я ведь просто не переживу, если она войдет в его номер.
– Не ты ли назвал меня шлюхой? – она продолжает, не дождавшись от меня ответа, но уверен, она уже все поняла по моим глазам и идиотскому поведению.
– Ты сказал, что тебя тошнит от меня и единственное, чего я достойна, это грязного поцелуя! – она бьет меня моими же словами, каждое дает мне звонкую пощечину и оставляет глубокие раны кровоточащей вины.
– Я врал.
Твои поцелуи лучшее, что со мной случалось, Чемпионка.
– Мне все равно, Адамс, ты для меня умер. – она разворачивается в сторону номера Соколова и уверенной походкой направляется прямо в логово этого подонка, с каждым шагом вбивая мне в грудь стальной кол.
– Не делай… – почти скулю, таким жалким, наверное, я не был никогда – Не делай этого назло мне, прошу тебя, Элли!
– Чтобы делать что-то назло тебе, нужно для начала что-то к тебе чувствовать, но мне на тебя плевать, Картер.
Я порываюсь сказать ей что-то еще, но уже слишком поздно. Я уничтожил все возможные шансы на перемирие, я сжег все мосты, плоты и даже хлипкие бревна перекинутые с моего берега на ее. Я просто, сука, уничтожил то настоящее, живое, что начало зарождаться в моей душе.
– Прости меня… – я хриплю в пустой коридор. Хлопок от закрывающейся двери номера вызывает у меня резкую головную боль, виски сдавливает будто прессом, а из глаз кажется пойдет кровь. Или уже пошла? Я спускаюсь по стене спиной и зарываюсь пальцами в волосы. Мне нужно встать, сходить в медпункт и привести себя в порядок.
А ради чего? Чтобы снова выйти на холодный лед, посмотреть на трибуны и не найти там никого, кому я был бы важен. Впервые почувствовал одиночество так остро, впервые мне не захотелось играть в хоккей.
Больше, чем мы
Элли.
– Что у тебя с ним? – спрашивает Антон, как только закрываю за собой дверь.
Он подпирает окно, скрестив руки на груди, уверенный и злой. Он уже успел привести себя в порядок, заклеить разбитую бровь, переодеть чистую футболку.
– Еще один – говорю я себе и отвечаю на вопрос Антона, который, честно говоря, он не имеет право задавать – У меня с ним ничего.
– Это из-за ничего он мне бровь расхреначил?
– До свадьбы заживет. – огрызаюсь и иду к столу выложить документы.
– Ты любишь его?
Надрыв в голосе Антона сбивает меня, даже я себе не отвечала на этот вопрос, а ему и подавно не собираюсь. Поэтому просто игнорирую, выкладываю распечатанный договор расторжения наших с ним отношений и принимаюсь открывать нужные страницы, где необходимо расписаться.
– Элли! Он поиграется и бросит! Ты для него просто очередной вызов, экзотическая русская игрушка. – взрывается мой бывший, даже смешно слышать от него подобное.
– Кто бы говорил – спокойно комментирую я его выпад и продолжаю изучать написанное в документах.
– Нет! Не смей меня с ним сравнивать! – психует Антон, видимо адреналин после драки еще не утих – Элли, я тебя без памяти любил! Да, я бы сейчас все отдал, чтобы вернуть то время!
Любил? Может и любил, только результат тот же: разбитое сердце, слезы, загубленные мечты. Я набираю воздух в легкие и резко поворачиваюсь к Антону.
– Скажи мне, ты счастлив?
Вопрос вводит его в ступор, он сводит брови, пытаясь понять, что я имею в виду.
– Не знаю… – вздыхает – если честно, мне кажется я проспал всю свою жизнь.
– Почему?
– Потерял тебя, уехал в незнакомую мне страну, прожил в Штатах десять лет, но все равно чувствую себя здесь чужим. – Антон делает медленные шаги ко мне – Я не должен был улетать тогда, Принцесса, не должен был ставить свои мечты выше возможности быть с тобой.
Надо же, было время, когда я бы все отдала за эти слова. Я слышала их во снах, представляла в своих мыслях, вытирая бесконечные слезы. Я грезила, что когда-нибудь мы встретимся, он упадет к моим ногам, пожалеет о сделанном, будет просить о прощении и умолять вернуться. Вот только это были мысли глупой брошенной девочки, а не взрослого здравомыслящего человека.
– Ты все сделал правильно. – говорю я искренне.
– Ч… Что? Бросив тебя?
– Да! Остался бы и всю жизнь потом винил бы меня, что не попробовал, не получил ту карьеру о которой мечтал.
– Да, к черту эту карьеру – он обхватывает мое лицо ладонями врываясь в личное пространство.
Это приятно, но не более. Нет того покалывания, по которому я так тосковала в свои восемнадцать. Вроде бы, все тот же парень, красивый, сильный, сексуальный, даже лучше, сейчас он возмужал, повзрослел. Вроде бы, все те же невероятные голубые глаза, та же сердце-разбивающая улыбка и, когда такие любимые, ямочки на щеках. Но никаких бабочек, никакого трепетания, ни-че-го.
– А сына твоего тоже к черту? – усмехаюсь я, зная ответ заранее.
– Это мог бы быть наш сын! – с болью и сожалением говорит он. Наивный.
– Но он не наш – на глазах наворачиваются слезы – он твой и, держу пари, это лучшее что случилось с тобой. Это ведь лучше меня, лучше нас.
– Принцесса… – Антон хочет поцеловать меня, но я знаю, что им движет не любовь, а ностальгия и желание почувствовать себя нужным. Он скучает по дому, по родным людям, по менталитету, где его понимают. Он увидел меня и все старые раны вскрылись, сейчас ему кажется я для него единственное спасение, но это не так.
Антон целует, нежно касаясь моих губ. Я позволяю только для того, чтобы дать ему время самому все понять. Это не любовь, будь мы действительно созданы друг для друга, не бросили бы свои чувства под колеса бессердечной махины под названием «профессиональный спорт». Мы бы не поставили кусок метала на первое место, не мыслили бы одним единственным событием в карьере, не допуская даже мысли, что не в победе весь смысл жизни. Сейчас я это знаю, никакая медаль не сделала меня счастливой, никакая награда не стоит любимых людей.
– Останься со мной – шепчет он между невесомыми поцелуями – Я в каждой искал тебя, Эль.
– Ты искал не меня, а образ, первую любовь, чувства, которые когда-то всколыхнули твое сердце и тебе хочется пережить их снова. Пойми, первая любовь на то и первая – она не может повториться. Мы другие, мы любим по-другому, хотим от жизни разного.
– С чего ты взяла, что мы хотим разного? Может сейчас самое время? Мы взрослые и свободные, все уже всем доказали. Переезжай сюда, построим новое будущее.
Я начинаю смеяться, столько лет прошло, а он и правда совсем не изменился, наивное мышление и такая же стопроцентная уверенность в том, что я могу и главное хочу кинуть свою жизнь ради него.
– Не чувствуешь иронии? – я улыбаюсь, меня ни задевают, ни расстраивают его слова, я давно отлюбила свое и сейчас просто выступаю зеркалом, открывающим ему новые истины. Мужчины, как дети, и правда.
– Черт – он закрывает глаза ладонями – Я снова это делаю, да?
Я киваю.
– Прости, кажется дурь из мня, так и не выбили. – он трет шею, пытаясь найти еще какие-то слова, – Эль, я не могу… я был бы рад все бросить и… Господи, почему же так сложно все! Я, когда тебя увидел, подумал, что жизнь дает мне второй шанс, ну сама подумай, женщина которую я безумно любил, вдруг помогает мне быть ближе к сыну. Мы должны быть вместе, мы…
– Любил. – я тихо указываю на слово, которое он не случайно употребил в прошедшем времени – Любил, Антон, сейчас это другое чувство. Ты перепутал, так бывает.
– Уверена, что знаешь меня?
– Я знаю жизнь – смеюсь и тянусь к нему по-дружески обнять.
Он отвечает, и мы стоим так несколько минут, наслаждаясь моментом. Мне приятно знать, что у него все получилось, все обиды давно забыты, остались лишь приятные воспоминания о светлой первой любви. Как один из любимых эпизодов фильма, всего одна глава в книге, интересная, насыщенная, но всего одна и далеко не главная. Антон приятно пахнет выглаженной чистой футболкой и гелем для душа, помню, как раньше меня сводила с ума его опрятность. Будто бы он вообще не старался быть таким неотразимым, что подкупало еще больше. Простой парень, выросший без родителей и поддержки, с четырех лет играет в хоккей и мечтает о большой карьере. Он суперзвезда с многомиллионным доходом, но не спешит купить себе дорогой парфюм или часы. Я горжусь им. Он как маленький островок искренности и родной души среди совершенно чуждого мне мира.
– А теперь подпиши документы на наш «развод» – я имитирую кавычки пальцами, улавливая иронию между деловой и личной связью между нами.