Антон усмехается и начинает подписывать листы.
– Эль, – он зависает над последним документом.
– М?
– Я давно хотел спросить… – он ставит последнюю подпись и передает мой экземпляр. – У тебя есть дети?
Все внутри меня холодеет. Я смотрю на него несколько секунд, собираю все свои силы, чтобы выдавать непринужденную улыбку, произношу.
– Нет, Соколов, у меня нет детей – краешек моих губ дергается, надеюсь мне удалось обмануть его, показав, что этот вопрос меня совершенно не трогает.
– Понятно – он усмехается и начинает собирать свои документы со стола – Работа, карьера, не до семейных хлопот? Узнаю свою Золотову.
– Не твою – мягко поправляю я.
– Ты всегда будешь моей, если не в том смысле в каком бы мне хотелось, то как минимум в моих воспоминаниях, твоя восемнадцатилетняя версия моя, Эли.
Я бросаю ему последнюю милую улыбку и ухожу из номера, пока несанкционированная волна слез не хлынула и не выдала меня, обнажив старые раны.
Я без тебя могу
Антон. Декабрь, 2013г.
– Ты еще не собрался? Антон я тебя не узнаю! – мой агент, Михаил Страхов, врывается ко мне в квартиру как фурия. – Мы и так сильно затянули с твоим переездом, хорошо, что догадались все подписать удаленно.
– Миш, – я пытаюсь остановить его совестный поток – Я тут подумал… фух-х… Короче, я никуда не полечу!
– Ты дебил? – он сверлит меня взглядом, и я понимаю, что сейчас будет лекция про то как я про*бываю свою жизнь и карьеру. – Это все из-за твоей фигуристки? Ты хоть понимаешь, что сливаешь в унитаз свою жизнь ради интересов своего члена!
– Я люблю ее! – твердо отвечаю.
– Да, люби на здоровье! Лети в Кингз, выиграй кубок и вернись с победой и забери ее с собой! Ни одна телка не устоит!
– Она не полетит – я вздыхаю – Ни сейчас, ни потом. – швыряю футболку в открытый чемодан, который уже несколько дней не могу собрать, мечусь между решением лететь за океан и остаться ради любви всей своей жизни.
– У тебя день, Антон! День разобраться со всем этим дерьмом! Больше я с тобой нянчиться не буду! Мы или летим послезавтра в Штаты, или ты перестаешь быть моим клиентом. Надеюсь, ты меня так не подставишь!
Миша доходит до двери, со всей дури распахивает, и добавляет напоследок.
– И еще… Ты же знаешь, что контракт подписан, если ты откатишь сделку, то неустойка должна быть оплачена полностью с твоего кармана. Подумай дважды, прежде, чем дашь эмоциям взять верх над здравым смыслом!
***
Два месяца. Целых два месяца я как мог оттягивал момент своего переезда, то на подачу визы не успел, то больным прикинулся, то необходимо уладить семейные вопросы. Семейные… смешно, знали бы они, что у меня кроме Эли больше никого и нет. Возможно, она просто первая, в кого я влюбился и далеко не последняя, но как объяснить всем что она мой родной человек? Как они не понимают, что я дышать без нее не смогу.
Я торчу у ледового дворца и караулю ее после тренировки. Два месяца мы даже не виделись, не переписывались, не обсуждали статус наших отношений. Думал она остынет, придет поговорить первая, но это, конечно, не в ее характере. Поэтому я здесь, поднимаю белый флаг и хочу выяснить, есть ли у нас хоть какой-то шанс.
– Привет. – Эли подходит ко мне с поникшей головой – Думала, ты уже улетел. – она переминается с ноги на ногу и прячет взгляд. Боится увижу ее слезы?
– Привет, слушая, нам бы… не знаю, может сядем где-то?
– Да, давай. – она приглашающим жестом махает в сторону ближайшей кофейни.
Всю дорогу мы молчим, будто уже похоронили наши отношения и сейчас идем поминать прощальной чашкой кофе. Сделав заказ, мы наконец-то уселись за стол. Двадцать минут гробового молчания. Двадцать! Вы представляете эту неловкость? Люди, которые могли часами болтать друг с другом сейчас веди себя так, будто их отправили на договорное свидание родители.
– Эль, я улетаю завтра. – говорю, как есть, хоть и решаю каждые пять минут сдать билеты и все похерить.
– Да, я рада за тебя. – она смотрит на свой стаканчик, вообще ни разу не взглянула мне в глаза с момента как поздоровалась.
– Принцесса, все не обязательно должно быть так. Мы же можем общаться, потом что-то придумать, ведь так?
– Да, можем. – мямлит она продолжая смотреть на свой кофе.
– Посмотри на меня!
Она поднимает глаза, и я вижу сколько сил ей требуется, чтобы сдержать слезы.
– Ты рвешь мне сердце – тихо говорю я и тянусь к ее щеке – Эли, я не хочу быть подонком, дай мне причину остаться, скажи, что я не должен бросать тебя!
Только сейчас понимаю, что она ни разу не просила меня остаться, ни разу не завела разговор о том, что было бы хорошо выбрать ее мечту, а не мою. Ей нужно только попросить, черт возьми! Пусть даст мне это и я все отменю, и пусть там хоть пол мира уйдет под воду, а не пожалею о своем решении.
Эли резко вскидывает голову и пронзает своими темно-шоколадными глазами. В них мой мир.
Пожалуйста, малыш, скажи, что-нибудь, что меня остановит. Даст стопроцентную причину остаться.
– Антон… – ее глаза сверкают от нетерпеливых слез – Я… я думаю – она теряется, ищет нужные слова. Давай, девочка моя, мне нужно это услышать.
– Тош, я бе… я без тебя могу. – выдавливает она из себя странную формулировку.
– Не понял?
– Я могу без тебя – она почти плачет, голос дрожит и в каждом слове я слышу нестерпимую боль. – Я думаю, тебе нужно следовать за своей мечтой, а мне за своей.
Я все еще не понимаю, что она сказала. Отпускает? Вот так, б*ять, просто? Нет, не моя это Эля. Не двигаюсь, удерживаю ее взглядом, жду, что она добавить что-то еще, скажет, что ошиблась, запуталась, что любит и никуда, сука, не отпустит меня! Потому что я бы не смог ее отпустить.
– Антон, мне пора, хорошо его тебе полета – она встает и уходит.
Уходит. Она будто сама вручила мне билеты в руки и выставила за дверь. Попросил причину остаться, а она сделала все, чтобы я уехал.
***
Объявляется посадка на рейс Москва – Лос-Анджелес…
– Я рад, что ты здесь! – Миша одобрительно хлопает меня по спине.
А я нет. Меня вообще мало что радует, со вчерашнего дня я как зомби ничего не чувствую ничего не вижу. Мы уже проходим на посадку, я плетусь в конце, будто рассчитываю в любой момент дать заднюю.
– Антон!
Эля? Я резко оборачиваюсь в поисках своей девушки, но вижу блондинку, подбегающую к своему парню и сочно целующую в губы. Повезло тому Антону. Я еще какое-то время смотрю на зал ожидания.
– Дай мне хоть что-то… – шепчу – Дай мне знак остаться!
Ничего. Я не вижу ничего, чтобы бы могло удержать меня здесь. Надеюсь, я поступаю правильно и не совершаю главную ошибку в своей жизни.
Найди меня
Картер.
– Парни, эта просто финал! – говорит тренер Каллахан и делает драматическую паузу.
Просто? С каких пор что-то связанное с хоккеем для него просто? Он готов положить свою голову под мчащийся конек, если это обеспечит нам победу.
– Ладно, не просто… – сдается он – если мы не выиграем меня лишат задовой девственности – по раздевалке проносится легкий хохот. Задовой? Такое слово вообще существует?
– Мы хорошо потрудились и заслужили этот финал, давайте поднажмем и покажем этим кошечкам как в Торонто льды ломают, а? Дадим жару?
Мы поднимаем одобрительный гул, бьем клюшками о пол и поднимаемся со скамьи, чтобы вывалиться из раздевалки непробиваемой лавиной из экипировки, груды мужских мышц и зашкаливающего тестостерона.
– Кэп, готов к жаре? – на меня наваливается Мэтт – повторим тот же финт, что на четверть финале провернули с Бостоном?
– Конечно, главное на чирлидерш не засматривайся – подкалываю я его слабостью к спортивным девушкам.
– А ты на Золотову! – Она сегодня в твоей джерсси?
– Что? – я бросаю на него яростный взгляд – Причем здесь Золотова?
– Оу, прости, я думал вы вместе, типа курортный роман. – ржет мой напарник.
– И с чего ты так решил, скажи на милость? – неужели моя зависимость так очевидна.
– Только слепой не заметит вашей химии, искры летят, когда вы пытаетесь поговорить.
– Тебе показалось! – зло фыркаю я и закрываю глаза, чтобы сосредоточится на льду.
– Если у вас ничего, я же могу к ней подкатить? Мы так славно болтали в баре. – продолжает мой друг, который только что стал моим бывшим другом.
– Нет! – отрезаю я.
– Хм, я так и думал – ржет Мэтт, довольный, что подловил меня – Покажи сегодня класс, девчонки любят победителей – он подмигивает и уходит вперед выстраиваться в шеренгу.
Она любит другого.
Эта мысль сжимает мое сердце, я могу заполучить ее прощение, покорить блестящей игрой, доставить крышесностный оргазм и скрасить ее пребывание в этой стране. Но я не стану тем, кого она захочет впустить в свою жизнь навсегда. Я могу сколько угодно бороться с ее стальным характером, день за днем добиваясь расположения, но заставить ее чувствовать ко мне что-то большее, чем мимолетную страсть, не смогу. А самое сложное, я не смогу заставить ее разлюбить другого.
Какого хрена Мэтт заговорил о ней? Теперь я только и думаю о том, чтобы найти ее на трибуне, заглянуть в любимые глаза и еще раз попросить прощения.
Нет, нельзя! Не вздумай искать ее!
Если я увижу ее холод, а я его увижу, то точно не смогу собраться.
Выброси ее из головы!
Я сильнее сжимаю ее подвеску в кулаке.
– Адамс? – тренер еще раз каждого хлопает по плечу.
– Я готов, тренер! – киваю ему.
– Покажи им, сынок!
Мы выходим на ликующую арену, крики болельщиков, чирлидерш, друзей и родных игроков смещались в один адреналиновый коктейль. Нервы на пределе, мышцы гудят, я мысленно выключаю себе память и чувства, сейчас есть только я и хоккей. Только мое мощное тело, которое как машина технично сносит соперников. Мозг, который полностью поглощён анализом игровой площадки, глаза, которые видят только шайбу и руки, мастерски управляющие ею.