– Больше никого не хочу – повторяет он уже шепотом, жадно хватает воздух, – Никого кроме тебя.
Смеется.
Картер говорит все это не мне, он скорее ведет диалог сам с собой. Откидывается спиной на стену и медленно начинает приводить себя в порядок.
– Почему ты не смотришь на меня? – спрашиваю немного испуганно, у него такое задумчивое лицо, будто он жалеет о том, что только что произошло.
– Я боюсь…
– Чего? – кажется я сломала лучшего форварда Торонто, фанаты меня сожгут на костре.
– Боюсь того, что могу увидеть.
– И что же такого?
Картер смотрит куда-то в потолок, я наблюдаю как дергается его кадык и вздымается грудь. Да, говори уже, черт возьми! Что я сделала не так?
– Эй, хоккеист, ты меня пугаешь. – стараюсь разрядить я резко накалившуюся атмосферу.
– Ты меня тоже – он все еще не смотрит.
Что происходит? Разве мы не должны сейчас срывать друг с друга одежду, стонать и шептать на ушко всякие пошлости? Разве не он хотел меня трахнуть? Куда делся тот дерзкий парень, которому я так беспечно вручила свое тело, а вместе с ним, кажется, и сердце?
– Картер! – рявкаю.
Тишина.
Я уже решаю встать и врезать по его физиономии.
– Зря ты это сделала, Чемпионка… – он наконец-то отрывает взгляд от точки в потолке и принимается застёгивать ремень – Очень зря… – поправляет спадающую челку, делая самый сексуальный жест на свете – Теперь я тебя точно никуда не отпущу.
Он резко подхватывает меня в воздух и одним легким движением усаживает к себе на бедра.
– Будешь кончать у меня пока не сдохнешь от удовольствия! – грубо заявляет и набрасывается на мои губы как изголодавшийся зверь.
Стон, нет писк или рев, я не понимаю, что именно выдают мои голосовые связки, но такое возбуждение я чувствую впервые. Двери лифта разъезжаются, Картер выносит меня не давая отстраниться ни на миллиметр, продолжая терзать мои губы.
– Сожру тебя – футболка летит на пол – Прямо сейчас – резко срывает леггенсы и кроссовки, как только мы заходим в номер.
– Картер, мы сейчас точно что-то…
Но мой дикарь уже сносит какую-то стеклянную статуэтку со стола и усаживает меня на него.
– Ты понимаешь сколько она может стоить?
– Плевать – бросает он и укладывает меня на стол.
– Nebesa!
– Громче, Чемпионка!
Картер откидывает меня на стол и впивается зубами чуть выше пульсирующего клитора. Я вскрикиваю, но моему похитителю плевать, он фиксирует мои бедра в мозолистых руках и погружается в мою плоть, кусает, облизывает, дразнит. Умело доводит меня до точки кипения языком, подводит к самому краю, и когда я уже готова прыгнуть в эту пылающую бездну, он возвращает меня на исходную. Возвращается к моим губам, целует, рассказывает мне что мечтает сделать со мной, а потом возвращается к центру моего экстаза и проделывает то, что только что в красках описал.
– Картер, пожалуйста – хныкаю, он достаточно сильно наказал меня за спонтанный минет, я все осознала, – Дай мне кончить!
– Очень нужно?
– Да!
– Прям Хочешь!
– Да!
– Хочешь, чтобы я тебя довел до этого?
– Тебе правда сейчас нужна это минутка тщеславия?
– Да – он хитро улыбается, поглаживая меня там большим пальцем, буквально держа его на кнопке моего взрыва. – Кого ты хочешь, Элли?
– Те… бя
– Не слышу
– Тебя, Кратер, б*ять Адамс! Хочу кончить от твоего пальца! Доволен?
– Нет.
Нет?
Я уже второй раз хочу вскочить и врезать ему, на этот раз уже ниже пояса, но небеса саживаются надо мной. Стоит мне подняться, как все мое тело пронзает волна приятной боли, это что-то новое, яркое. Мне становится дик щекотно, я скручиваю ноги, зажимая в мертвой хватке руку моего мучителя. Но он не жалуется. Картер стаскивает меня со стола и притягивает спиной к своей груди. Так ему удобнее усиливать мое удовольствие и удерживать мое тело, бьющееся в неконтролируемом удовольствии.
– А-а-а… – огромная гостиная пентхауса заполняется моими стонами, перемежающимися с легким хихиканьем.
– Мы только начали, Чемпионка, не вздумай вырубаться – смеется Картер мне в волосы, продолжая удерживать руку на кнопке запуска моего оргазма.
– Ты хотел меня убить – смеюсь, все еще наслаждаясь дико приятными накатами.
– Не совсем так, на этом поле боя я предпочту умирать вместе с тобой.
***
Подарив друг другу еще два сумасшедших оргазма, мы наконец-то вымотались и решили, что пора узнать друг друга получше. Картер рассказал мне о своем властном отце и полном отсутствии детства, а я ему о том, как моя мама наоборот все время пыталась научить меня видеть что-то еще кроме льда и фигурного катания. Примерно час мы спорили о лучшей тактике в хоккее, и чуть не подрались пока доказывали друг другу какая нация все же лучше владеет клюшкой русские или канадцы. Победила в итоге дружба, а точнее секс, горячий секс, которым закончился наш спор. Заказав ужин в номер мы, закутанные в постельное белье, вышли полюбоваться городом, ведь именно ради вида мы сняли этот возмутительно дорогой номер и уже успели разбить в нем статуэтку, которая возможно стоит несколько тысяч долларов.
– Здесь хорошо – говорю, не отрывая взгляда от бескрайней воды озера Онтарио.
– Согласен – шепчет Картер между нежными поцелуями мне в шею – Но у меня дома лучше.
– Это ты так в гости заманиваешь? – хихикаю.
– Я прямым текстом предлагаю собрать свои вещи и переехать ко мне. – спокойно отвечает Картер, будто мы ресторан на вечер выбираем.
– Переехать? – уточняю, возможно я неправильно поняла фразу, сказанную на не родном для меня языке.
– Да, не будешь же ты вечно жить в отеле. – смеется, запутывая меня еще больше.
– Но я, вообще-то… – моя речь становится заторможенной, – У-ле-т-аю, зав-тра.
Мы смотрим друг на друга и осознание ситуации обрушивается на нас бетонной плитой. Мы не обсуждали, что будет дальше, не давали никаких обещаний, не говорили друг другу ничего такого, что могло быть трактовано как предложение завести серьезные отношения. Да, произносили проникновенные слова, но все они были сказаны в момент максимального эмоционального накала или во время страстного секса. Это как дача показаний под наркотиками, нам нужна трезвая беседа!
– Так, не улетай. – выдает Кратер, уверенный, что имеет право просить меня об этом.
– Не могу –выдавливаю из себя. Я могу назвать ему сотню причин почему не могу остаться, но молчу, в страхе ожидая его реакции.
– Что значит не можешь?
– Все не так просто – шепчу, чувствую, как нетерпеливые слезы начинают резать глаза – Мы совсем не знаем друг друга. – произношу тупейшее оправдание моему побегу.
– Ты смеешься? – он начинает заводится – Ты серьезно, завтра сядешь в самолет и спокойно улетишь? После всего, что мы сказали друг другу? После всех этих… Элли, ты серьезно?
– Успокойся, но я правда… – глотаю ком и стараюсь говорить максимально ровно – Картер, я не могу бросить все и остаться, там моя жизнь.
– А как можешь? Как, черт возьми, ты можешь? Что тебе еще нужно сказать, чтобы ты перестала от меня бежать?
– Я не бегу от тебя!
– Тогда что происходит, Элли? Почему тебе нужно возвращаться?
– Да, как ты не понимаешь! Я, ведь, летела сюда всего на пару дней, там остались люди, которые мне важны.
– Родители?
– Не совсем.
– Кто?
– Картер, это неважно…
– Кто Элли? Кто у тебя там?
– Да, какое это имеет значение? Речь не об этом!
– Это из-за Ksushi?
– Откуда ты… Ты знаешь о…
– Это из-за нее, да? Ты боишься, что Антон узнает о ней?
Я теряюсь, не улавливаю ход его мыслей. Отстраняюсь и иду внутрь номера, чтобы выиграть еще пару минут для ответа.
– Элли! – орет он мне в след. – Вот, так, просто возьмешь и уйдешь?
Я дохожу до кухонной стойки и дрожащими руками наливаю себе стакан воды.
– Элли! Я не позволю ему отнять ее! Слышишь? – Картер хватает меня за плечи и поворачивает к себе. – Я стану для нее отцом, думаешь меня это испугает? Я же сказал, что не отпашу тебя, и наличие ребенка ничего не меняет!
Я смотрю на него глазами испуганного оленя, мне приятно слышать, что мужчина, который так глубоко забрался ко мне под кожу, отвечает взаимностью и даже готов принять моего ребенка от бывшего. Вот только…
– Какого ребенка?
– Твоего и Антона – выдыхает он, сбавляя тон.
– Картер, Ксюша – моя родная сестра – одинокая слеза все же вырывается наружу и предательски разрезает мою щеку. – У меня нет детей.
Чемпионка драмы
Картер.
Сестра? Ну, конечно, сестра! У нее же может быть сестра десяти-тринадцати лет.
– Фух, – я с облегчением выдыхаю, ведь такой поворот событий значительно упрощает нам задачу – Слава Богу, этот урод не успел сделать тебе ребенка – говорю я, слегка улыбаясь, будто гора с плеч свалилась.
– Успел.
– Что?
– Этот урод успел сделать мне ребенка – зло подмечает Элли, и я тут же чувствую вину за свою реакцию. Минуту назад я кричал ей, что мне все равно, есть ли у нее дети от других мужчин, а теперь как незрелый подросток радуюсь, что она не залетела.
– Что значит успел? – задаю логичный вопрос, но уже знаю на него ответ. Я вижу его по мокрым глазам Элли, по защитной позе, по поджатым губам и легкой дрожи, накрывающей все ее тело.
Я подлетаю к ней и обнимаю, закрываю от внешнего мира своими огромными руками как маленькую девочку, не смею произнести вслух вопрос, крутящийся на языке. Элли напрягается, сдерживает слезы, отворачивается от меня и безуспешно пытается вытереть насухо щеки, которые тут же покрываются новым потоком соленой воды.
– Прости – тихо мычу ей в волосы – Я не знал.
Элли всхлипывает, кивает и снова шмыгает носом. Сколько бы лет ни прошло, потеря ребенка всегда будет вызывать у нее подобные эмоции. Когда это случилось? И как она после всего того, что свалилось на нее, не сломалась?
– В тот день я потеряла не только маму. – будто читая мои мысли она отвечает на мой немой вопрос.