– О-о! Поприветствуем лучшего агента сезона! – орет Макс и бежит ко мне через всю раздевалку, подхватывает, перекидывает через плечо и со всей дури бьет по заднице, что равносильно пуле в голову, он нежилец, – Парни! Эта задница позволила мне сегодня быть с вами и забить решающих два гол! Давайте отблагодарим как следует! – последнюю фразу Макс уже кричит, и вся команда начинает ликовать в честь моей пятой точки.
– Стриженов, твою мать, опусти меня на землю!
Макс игнорирует и вместо того, чтобы поставить меня на ноги, начинает подпрыгивать вместе с моим телом на плече скандируя вместе с парнями мое имя.
Зачем я сюда только сунулась? Моя чертова привычка все и всех контролировать меня погубит.
– Я тебя лишу всех бонусов, клянусь! Стриже…
Он кусает меня за задницу, от чего у меня пропадает дар речи. Совсем берега попутал? Только я хочу обрушить на него двухэтажное ругательство, состоящее исключительно из отборного мата, как чувствую, что парю. В прямом смысле, я теряюсь, не понимаю, где земля, потолок или каменное плечо Макса. Секунда и я уже оказываюсь на руках у сотни хоккеистов, которые забавы ради подкидывают меня три раза в воздух, а после, наконец-то, ставят на землю.
Пока я прихожу в себя и поправляю растрепанный хвост, парни ржут как ненормальные.
– Я подам на вас в суд! – тихо говорю я, хотя сама уже давно на них не злюсь – Вы неандертальцы!
– Мы знаем, Золотце! – Макс закидывает на меня свою огромную руку и прижимает к своему телу в дружеском объятии.
– Это вообще не профессионально! – бубню я, поправляя пиджак.
– Да, но ведь сегодня можно? Мы же выиграли, Эль! Порадуйся с нами!
– Иди в жопу, Стриженов.
По раздевалке снова прокатывается гогот, потому что как правило, я не выражаюсь на публике и в присутствии посторонних, никогда так себя не веду. Но он сегодня перешел все границы, выбесил!
– Парни, отпустите бедную девушку, пока она вам яйца не оторвала.
За спиной слышу смешливую интонацию Олега Геннадиевича, тренера клуба.
– Я уже думала не отделаюсь от них – киваю ему в благодарном знаке – Еще раз с победой, господа! Развлекайтесь, сегодня вы это заслужили. – выбравшись из тисков перевозбужденного победой Стриженова, выхожу из раздевалки.
Тренер еще раз поздравляет свою команду, говорит какие-то шутки из-за чего вся раздевалка снова гудит, а я уверенной походкой направляюсь к выходу, чтобы побыстрее сесть в машину, приехать домой и утопиться в ванной с пеной.
– Эль, стой!
– Стриженов, если тебе нужно еще кого-то потискать, иди сними фанатку на ночь. – я закатываю глаза и поворачиваюсь к своему звездному форварду.
– Ты же будешь на вечеринке?
– На какой еще вечеринке?
– Ну как, по случаю окончания сезона? Мы едем в загородный дом после официального приема с федерацией, там будет много шампанского, музыки, вкусной еды.
– Алкоголя и секса! – заканчиваю за него фразу и складываю руки на груди – Стриженов, не дай Бог, завтра утром нам с Тиной нужно будет разгребать новый скандал!
– Да, все нормально будет! – оправдывается он как мальчишка.
– Знаю я ваше нормально!
– Э-э-ль…
– Увидимся, на приеме, а после я еду домой, а ты… – я делаю паузу, обдумывая какой режим воспитателя включить – А ты взрослый мальчик, вправе делать, что хочешь, но я очень надеюсь, что те пару событий, что чуть не погубили твою карьеру, тебя все же чему-то научили!
– Погнали с нами!
– Нет, Макс, спасибо, но у меня совсем нет настроения.
Отделавшись от Стриженова, я уезжаю домой, Ксю на тренировке, а значит ближайшие два часа я предоставлена сама себе. Сбросив туфли и кинув сумку прямо на пол, я прямиком иду в ванную. Ничего не хочу сейчас так, как погрузить свое уставшее и истерзанное тело в горячую воду. Каждый миллиметр моей кожи обволакивает приятное тепло, и я позволяю себе погрузиться в легкий дурман. В квартире полная тишина, но мысли в моей голове настолько громкие, что хочется сжать уши ладонями, что есть мочи. Однако, это все равно не помогает, ничего не помогает мне не думать о том, как было бы здорово сейчас оказаться в теплых и безопасных объятьях Картера.
– Чертов, Адамс! – я швыряю флакончик с гелем в стену. Рычу, бью по воде кулаками из-за чего на полу мгновенно появляются огромные лужи. – Чтоб тебя! Ненавижу! Ненавижу!
Остальные флаконы летят в плитку и занимают хаотичное положение на полу. Я взрываюсь, мне хочется все крушить и орать во всю глотку, вскрыть себе грузную клетку, чтобы вытащить сердце и утопить в мыльной воде, чтобы больше не слышать, как оно ноет от боли. Выпустив очередной нечленораздельный крик, набираю воздух и полностью ухожу под воду.
Тишина. Так-то лучше.
Я лежу так еще пару секунд, наблюдая за светильником, искажающимся из-за водяных волн. Умиротворение. Наконец-то. Я чувствую себя лучше, но только на мгновение, потому что почти сразу ощущаю, как в легких остро заканчиваться кислород. Интересно, в какой момент я отключусь, если не выплыву?
Элли пора.
Еще немного.
Выплывай!
Не хочу…
Элли!
Я не хочу без него больше.
Это всего лишь какой-то мужик!
Без которого я уже не знаю, как дышать.
У тебя маленькая сестра!
Она уже взрослая, переживает…
Это глупо!
Зато, так приятно.
– Элли!
– Картер?
– Элли?
– Картер, это ты?
– Чемпионка, ты чего такая мокрая?
– Я плавала…
– Иди ко мне, Малышка, я так скучал…
***
В день финала Континентальной хоккейной лиги решила оборвать свою жизнь бывшая чемпионка Европы и мира по фигурному катанию и один из самых успешных спортивных агентов индустрии Эльвира Золотова. Девушку обнаружили у себя в квартире, утонувшей в собственной ванной. Судмедэксперты подтвердили, что это было самоубийство. Ранее Элли уже наблюдалась у психиатров, которые отмечали суицидальные наклонности у девушки, однако никто из родных не пробил вовремя тревогу, и проблема, очевидно, осталась не решена. Мы призываем всех быть более внимательным друг к другу, не пренебрегать своим эмоциональным состоянием и быть внимательными к состоянию свои близких. Берегите себя.
Мы скоро встретимся
Картер
– Твою мать!
Швыряю бокал в стену, сразу после того как Элли вылетает из номера, не забыв при этом послать меня к бывшей. Миллион осколков разлетается по полу, присоединившись к разбитой нами ранее вазе. Меня разрывает два противоречивых чувства, с одной стороны я дико зол на Элли, хочу поехать и трахнуть первую попавшуюся фанатку, чтобы доказать себе, что мне плевать на Чемпионку. С другой – хочу броситься за Элли в ту же секунду, как она покидает пентхаус, догнать, поцеловать и затушить всю эту идиотскую и абсолютно беспочвенную ревность, вспыхнувшую между нами. Я ведь на сто процентов принадлежу ей! На тысячу процентов уязвим перед ее чарами, как пациент на хирургическом столе. Моя грудная клетка вскрыта, скальпель в руках Чемпионки, она в праве сделать все, что только заблагорассудиться ее взбалмошной голове. Резать, зашивать, останавливать или снова и снова заводить мое сердце. Я марионетка в ее руках. Нравится ли мне это? Нет, совсем, сука, не нравится! Я не желаю настолько завесить от человека, и все бы отдал, чтобы мой уровень одержимости снизили хотя бы на пару градусов. Но это не лечиться медикаментозно, не вырезается как опухоль.
– Чертова, любовь! Угораздит же так… – я резко встаю с кресла, чтобы пойти все же за этой сумасшедшей ведьмой и спокойно поговорить. Ладно, может быть не спокойно, поорем друг на друга, я, скорее всего, не выдержу ее адски сексуального вида в гневе, трахну, не взирая на то, что это опасно для моей жизни. Чемпионка еще больше взорвется, будет кусаться, царапаться, покрывать меня отборным русским матом, это заведет меня еще больше, и в итоге я признаюсь ей в любви.
Занавес.
Не знаю, как до сих пор, я не выпалил ей все, что у меня на сердце. Это кажется таким простым, очевидным, легким. Мы поговорим! Мы точно поговорим до или после того как обменяемся лучшими в мире оргазмами. Неважно. Я не прав, не надо было создавать из Дайаны какую-то тайну, она уже давно ничего для меня не значит. Просто, мне и правда не хотелось говорит о ней, ведь так мы бы неизбежно пришли к теме этого ублюдка Соколова. Она бы начала доказывать мне, что Антон не мог совершить ничего плохого, и мы бы точно поссорились снова. А знаете, Элли ведь тоже хороша, никогда не скажет прямо «Мне плевать на Соколова!», постоянно увиливает, не понимаю, издевается или и правда не отпустила первую любовь и боится в этом признаться вслух.
Как только я оказываюсь на ногах, чувствую резкую слабость, будто не воду пил, а что-то очень крепкое и быстро пьянящее. Тело горит, кажется температура подскочила под сорок. Ничего себе побочный эффект от ссоры, или это проклятие моей Ведьмы?
Я мотаю головой, чтобы сбросить мимолетное наваждение, наверняка просто закружилась голова от переизбытка эмоций. Нужно успокоится и догнать ее. Одеваюсь, звоню на ресепшн, чтобы приняли номер и посчитали сколько я должен за ущерб. Параллельно перезваниваю своему менеджеру, которые атаковал мой телефон сообщениями, звонками и голосовыми.
– Сэм, у меня мало времени, давай без прелюдий, по существу.
– Ты охренел?! – орет он в трубку, что мне приходится убрать телефон от уха.
– Ой, не делай катастрофу на ровном месте.
– Не делать? Ты знаешь, что твой отец со мной сделает, если я не затащу твою задницу в больницу? Ты считаешь себя бессмертным? Так вот новость, Я НЕ БЕССМЕРТНЫЙ, Адамс! Я хочу жить! – не успокаивается Сэм, полностью охваченный эмоциями.
– Все, Сэм, я понял, ты просто хотел меня найти, ты меня нашел. Я в порядке, успокойся!
– Ты где?
– В отеле.
– Конкретнее!