– Я чуть не лишился карьеры из-за тебя, Папа. – саркастично выдавливаю я, а потом не выдерживаю и повышаю голос – Думаешь я не знаю, кто устроил этот детский сад с телефоном? Думаешь, я бы не нашел способа с ней связаться и все прояснить?
– Я сделал тебе одолжение! Не думал, что ты настолько глуп, чтобы потащиться в Россию получать ответы у второсортной девки.
– Да, засунь в задницу все свои одолжения! – я порываюсь к отцу, но мне преграждает дорогу мама, о существовании которой я забыл на мгновение и позволил ярости затуманить мне разум.
– Картер, пожалуйста! – она умоляюще смотрит на меня, и я уступаю.
Она не заслужила такого отношения, ей незачем видеть и переживать о моих с отцом взаимоотношениях. Быстро беру себя в руки и обращаюсь к ней.
– Прости, мам – я отхожу на шаг и поворачиваюсь спиной к родителям.
Мама шепотом начинает отчитывать отца, говоря ему, что мог бы сдержаться и не устраивать сцен, он не спорит с ней, но и своей вины не признает. Я выдыхаю и вновь оборачиваюсь, чтобы обратиться к маме.
– Мам, я бы хотел поужинать с тобой после того, как приведу себя в порядок.
– Конечно, меня ты за семью уже не считаешь – фыркает отец, без капли обиды, у него никогда не было желания присоединиться к нам и поговорить еще о чем-то кроме как о хоккее и вероятных достижениях в нем.
– Генри, ты потерял свой билет на семейный ужин минуту назад, иди уже к своей делегации, не порти оставшийся вечер. – наконец-то мама выпускает коготки. Однако это никак не работает на отца, он только закатывает глаза и достает телефон, чтобы проверить сообщения.
– Милый, я с удовольствием! – мама кладет мне руку на щеку – я подожду возле твоей машины идет? – спрашивает она и я киваю.
– Мне тебя забрать? Или наш неблагодарный сынок соизволит привезти мать домой? – подбрасывает дрова в наш уже, казалось бы, затухший конфликт.
Молчу, просто отворачиваюсь, чтобы не вылить на него очередную порцию яда.
– Генри, у тебя кажется встреча? – мама снова пытается избавиться от отца, которая, как мне кажется, уже и сама не против ему врезать.
– Позвони мне – он наконец-то сдается, целует ее в щеку и проходит мимо нас своей классической походкой победителя. Будто не его сейчас чуть не избил сын и не послала жена.
– Не злись на него… – говорит мама дежурную фразу, не вкладывая в данную просьбу ни грамма мольбы.
– Чтобы на него злиться, я должен считать его кем-то важным для себя, но это уже давно не так.
– Картер… – она расстроено тянет, конечно, она знает во что превратились наши отношения, но как мама и жена не может в одночасье взять и принять чью-то сторону. Хотя, кажется, сегодня она была полностью на моей стороне.
– Мам, он перестал быть отцом, когда впервые увидел во мне потанцевал хоккеиста. Ты сама это знаешь, для него я всегда буду сначала лучшим форвардом Торонто, и только потом сыном.
Она еще раз понимающе обняла меня и отпустила в раздевалку, принимать душ и приводить себя в порядок.
***
– Итак, я подозреваю речь пойдет об этой русской девушке, не дающей покоя всем вокруг? – мама хитро отпивает вино из бокала.
Раньше мы часто с ней ходили в рестораны, это было нашей негласной традицией и мой способ почувствовать себя нужным. Это началось еще в детстве, когда маме удавалось забрать меня с тренировки, мы всегда шли в какое-то новое место пробовать десерты. Отец запрещал мне подобные углеводы, поэтому встреча с мамой всегда ассоциировалась с праздником, свободой, беззаботным детством. В такие дни я чувствовал себя любимым родителями ребенком. Со временем эта традиция перетекла в более редкие ужины и на этот раз уже я забирал маму из дома или мастерской, угощал сладким и платил за нас обоих.
– Ты как всегда невероятно проницательна – смеюсь, отправляя кусок мяса в рот. – Она особенная.
– Правда? – мама поднимает бровь, – Не помню, когда в последний раз ты так говорил о девушке, все серьезно?
– Абсолютно – киваю и тянусь за своим бокалом – Я люблю ее, мам.
– Любишь?
– Именно!
– И ты точно не путаешь это чувство со страстью, экзотическим приключением и тому подобным?
– Сомневаешься во мне? – усмехаюсь.
– Нет, просто последняя девушка, о которой ты говорил в подобном ключе была Дайана, но и с ней…
– То, что у меня было с Дайаной и близко не стоит с тем, что я чувствую сейчас. – перебил я маму, пока она не сделала неправильных выводов – Мам, мне не двадцать лет, у меня было достаточно времени убедиться, что такое любовь.
Мама понимающе кивнула, а потом медленно расплылась в самой искренней улыбке. Ее допрос скорее был проверкой, ей хотелось убедиться окончательно в своих догадках, прежде чем в открытую ликовать.
– Я очень рада за тебя, сынок – ее голос дрогнул, будто она вот-вот расплачется – Как ее зовут?
– Элли – произношу я с гордостью, будто имя уже само по себе определяет человека.
– Я думала у нее будет русское имя, какая-нибудь Екатерина, как императрица. – мама хихикнула.
– El'vira – ее полное русское имя.
– El-vi-ra…– мама, смакуя каждый слог, задумчиво произнесла имя Чемпионки – Звучит необычно и очень красиво! – как истинная художница мама наверняка уже нарисовала в своей голове образ девушки, которой идеально подошло бы данное имя. – Она ведь брюнетка?
– Да, откуда ты знаешь?
– Просто мне так кажется – мама отмахивается в жесте «не бери в голову», но я уверен ей уже не терпится познакомиться с Элли и скорее всего нарисовать ее портрет.
– А как вы планируете развивать отношения? Она ведь из России, верно? Она планирует переезд?
Вот так просто вся легкость нашего разговора улетучилась, и наша с Элли проблема вновь легла на мои плечи как груда камней.
– Мы это еще не обсуждали? – отвечаю я маме, пытаясь скрыть свою озадаченность данным вопросом.
– Что значит не обсуждали? Ты же сказал, что любишь ее, почему не предложишь ей переехать?
– Все не так просто… – вздыхаю, пытаясь подобрать слова.
– И что же здесь сложного?
– Она не хочет переезжать…– аккуратно сообщаю я маме.
– Но не тебе же ехать в Россию – мама говорит это с такой интонацией будто это что-то из области фантастики – Это же глупость… – она замечает мое поникшее выражение лица и моментально поднимет, что такой вариант я рассматриваю наравне и с переездом Элли в Торонто.
– О, нет… прости… Ты… – мама теряется – Ты думаешь о переезде в Россию? – в ее вопросе смесь сочувствия и понимания.
– Пока ничего не решено, я просто прикидываю варианты.
– Но разве она не хочет лучшей жизни? Ты ведь хорошо зарабатываешь, а она… Она?
– Она спортивный агент в КХЛ, мам – заканчиваю фразу за нее, и меня вновь окутывает гордость, я влюбился не в Золушку, которую нужно спасать от бедности, я влюбился в девушку равную мне по силе и характеру. Единственное, что здесь нужно спасать – это мое гребанное сердце.
– Мам, у нее там любимая работа, сестра, построенный из упорного труда и боли свой комфортный мир. Переехать сюда для нее значит начать все сначала, в месте, которое она, возможно, никогда не будет воспринимать домом. У нее тяжелое прошлое, ей столько всего пришлось пережить, и я не хочу быть тем, кто снова поставит ее перед выбором и разрушит все что она с таким усердием строила.
Мама внимательно изучает мое лицо, будто я ей раскрыл секрет масонов.
– Я так счастлива! – тихо произносит она.
– По поводу? – я немного теряюсь, так как ее ответ не совсем подходит к моему ранее изложенному монологу.
– Я воспитала замечательного мужчину – слеза все же прорезается сквозь ее красивые глаза – Ей очень повезло с тобой, ты оказывается у меня такой внимательный!
– Мам прекрати! – смеюсь над ее реакцией.
– Нет, правда, где ты такого по-набирался? Пересмотрел фильмов с Райаном Гослингом? – подкалывает мама, хихикая.
– Я больше ничего тебе не расскажу! – бросаю в нее салфетку, но это только больше ее раззадоривает.
– Девушка, можно нам шампанское, мой тридцатилетний сын наконец-то влюбился и резко превратился в героя ромкомов. – мама громко обращается к официантке.
– Боже мой, ты невыносима! – я накрываю ладонью глаза и начинаю еще громче смеётся.
Все же у меня классная мама. Возможно, не самая сентиментальная и тонкая личность, но совершенно точно самая понимающая. Я рад, что ее не смутило мое решение о возможном переезде, что несмотря на абсолютно обеспеченную жизнь она все еще умеет радоваться мелочам и приветствует безумные поступки во имя любви.
Вот бы мой отец взял от нее хотя бы каплю человечности и увидел в этом мире что-то еще, кроме денег.
Дикая стихия
Элли.
Полгода спустя.
– Серьезно? Ты мне даже сейчас не скажешь, куда мы летим? – возмущается Картер, ерзая на пассажирском сидении, на которое он согласился сесть только после моего изощренного шантажа.
– Нет! – хихикаю я и тянусь к кнопке дисплея, чтобы включить музыку в машине. – Потерпи немного, в аэропорту я все равно не смогу больше скрывать, и ты все сразу поймешь.
Картер глубоко вздыхает, а я мельком поглядываю на него и не могу сдержать счастливую улыбку. Мне кажется, она вообще не сходит с моего лица все полгода, что мы встречаемся. Несмотря на расстояние и плотные графики нам удается поддерживать связь и проводить друг с другом хотя бы пару дней.
Перед началом сезона Картер выслал нам с Ксю два билета на острова, правда, мой заботливый парень не учел, что в сентябре подростки учатся, а моя сестра ко всему прочему еще и активно ездит на соревнования. Ксю хоть и очень самостоятельная, но она еще несовершеннолетняя, мне необходимо заботится о ней. В итоге Картер поменял билеты на осенние каникулы, а сам прилетел к нам в Россию в сентябре. Но и здесь он не успокоился, тайно отпросил Ксю с занятий и купил билеты на Алтай. Я сдалась, и мы все вместе отправились смотреть красоты России на пару дней.
Когда наступили осенние каникулы «Торонто Мэйпл Лифс» были лидерами турнирной таблицы, Картер не мог не то, чтобы покинуть страну для недельного отпуска, он даже не всегда успевал мне позвонить за день. Его просто разрывали на рекламные контракты, благотворительные мероприятия, и, конечно, регулярные игры.