итала данный вопрос закрытым, но оказалось это не так, иначе бы я не сидела сейчас напротив наглой рожи парня, за чью карьеру я болела больше, чем за свою, и не выслушивала бы от его адвоката претензию. Этот засранец подал на меня в суд за то, что я не проверила качество и безопасность продукта, который предложила ему рекламировать. Я держу справку из лаборатории, где черным по белому написана причина отравления Романова. Спойлер – это не салат и не алкоголь, в чем я была уверена, это те самые протеиновые батончики ХэлзиТоп, с которыми у него рекламный контракт.
– Я не буду даже читать твои сраные бумажки, Шаталин! – Сава продолжает все больше выходить из себя – Это чистой воды сфабрикованная хрень! – он поворачивает голову к Романову и спрашивает уже более спокойным тоном – Одного не пойму, Артем, зачем тебе это надо?
Романов ничего не отвечает, просто молчит, отвернув голову в бок, чтобы не показывать ни мне, ни Саве свои бесстыжие глаза. На все вопросы отвечает Анатолий Шаталин, один из самых противных и беспринципных адвокатов, выигравших ни одно дело в разбирательствах между спортсменами и корпорациями.
– Мы требуем повторных анализов! – заканчивает Сава и плюхается на стул рядом со мной.
– У моего клиента нет времени бегать по врачам и писать в баночку, если суд назначит – сделаем, но это ничего не меняет. Готовьтесь к суду, господа!
– Чего вы хотите? – спрашивает Сава провокационно.
– Компенсацию и прекращение профессиональной деятельности Эльвиры Золотовой как спортивного агента. – отвечает этот упырь и мне впервые захотелось кастрировать мужчину.
Но я продолжаю молчать, сохраняя холодный рассудок, пока мой адвокат извергает огонь.
– На хер это вам? – фыркает Сава – Ну, ладно, бабки, что вам даст отстранение?
– Мы, как санитары леса, не хотим, чтобы еще кто-то пострадал – говорит спокойным тоном Шаталин, демонстрируя свою гнилую улыбку.
Кажется, меня сейчас стошнит.
– Санитар ада ты, Шаталин! – выплёвывает мой адвокат – Ты и благие цели находятся в диаметрально разных сторонах света.
– Я предлагаю вам мировую, выплатите компенсацию, уйдите из профессии, и мы обойдемся без суда – Шаталин говорит это такой интонацией, будто предлагает компромисс, а не бросить мою карьеру под грузовик.
– Иди в задницу – на этот раз Сава отвечает максимально спокойно интонацией.
– Я предложил – вы отказались! – адвокат Романова поправляет галстук, и они оба удаляются, оставив нас одни в конференц-зале.
Сава громко вздыхает и трет лицо, а я отъезжаю на стуле на пару сантиметров от стола, сбрасываю туфли и закидываю ноги на стол. Так мы сидим пару минут, обмозговывая произошедшее, Сава в таком же шоке, как и я, впервые за восемь лет совместной работы у нас подобный инцидент.
– Кому ты дорогу перешла?
– Много кому – пожимаю плечами – Проще назвать тех, кому я ее не перешла.
– Зачем это Артёму? Он же был совсем зеленым, когда ты его взяла, это же ты слепила из него второго Льва Яшина, только в хоккее.
– Люди не всегда благодарны – меланхолично комментирую я подставу своего игрока и дальше начинаю рассуждать уже вслух – Наверняка, его кто-то переманил, а эта вся история с судом, чтобы не платить огромную неустойку.
Сава встает и идет к графину с водой.
– Кому выгодно, не просто забрать у тебя клиента, но и потопить карьеру? – он отпивает из стакана – Звонарев? Кажется, ты увела у него Власова, вот тебе и ответная месть.
– Артур? Не-е-ет… – тяну я, сомневаясь – У нас с ним вроде как перемирие, он не мог.
– Тогда кто-то из других агентов? Нужно выяснить, к кому уходит Романов. – заключает Сава – А по поводу суда, не волнуйся, они просто блефуют, по нашему договору мы не можем отвечать за проступки компаний, с которыми заключаем рекламные контракты. Если Шаталин собирается стрясти с нас деньги, то мы стрясем с этих батончиков!
– Выяснить с кем трется Романов не проблема – соглашаюсь я со своим адвокатом и ухожу в свои мысли.
К такому жизнь меня не готовила.
Троянский конь
С момента как я узнала о том, что мой звездный вратарь собирается потопить мою карьеру и свалить к новому агенту, прошло две недели. Две недели я не вылазила из офиса, выясняя все детали по своему делу и ища хоть какие-то зацепки, кому было бы выгодно меня устранить из КХЛ. Также прочие рабочие задачи требовали от меня максимального внимания, игроков у меня стало меньше, нужно было икать новых клиентов, охмурять их, выбивать им лучшие условия у клубов, находить жирные контракты, заниматься их продвижением и подрабатывать нянькой, чтобы они не забывали за всей своей звездной жизнью высыпаться, нормально питаться, играть и забивать.
Измотанная, я приходила домой как зомби, меня хватало только на то, чтобы принять душ и дойти до кровати. Однако даже такой уровень усталости и загрузки не мог заглушить ноющее разрастающееся чувство тревоги:
Картер перестал звонить.
Мы уже несколько дней не говорили. Его будто подменили, сначала наши диалоги стали короче и скуднее, он перестал признаваться в любви, реагировать на мои шутки и в целом улыбаться. Я списывала это на напряженный график, финал сезона, тяжелые игры и эмоциональное давление. Но кого я обманываю? Все мы знаем, как ведет себя влюбленный мужчина, и сейчас Картер им не был. Мои вопросы остаются без ответа, он уходит от темы, когда я спрашиваю: что случилось, быстро заканчивает разговор, игнорирует мой флирт и больше не зовет в Канаду. А ведь каких-то пару недель назад, он не отставал от меня, пока я не назову точную дату, когда могу прилететь к нему, чтобы он мог купить билет и подстроить свое расписание.
Он отдалялся. И я не понимала причины, возможно, ему просто надоело ждать, пока я решусь на что-то. Были моменты, когда я настолько по нему соскучилась, что хотел уже на все наплевать и примчаться к нему на ПМЖ. Но я тут же вспоминала о Ксю, у которой жизнь бьет ключом, она заводит друзей, ходит на вечеринки и строит свое будущее. Как я могу разрушить ее жизнь? Вторгнуться со своими желаниями, приказав все бросить и ехать в незнакомую страну, говорить на незнакомом языке и пытаться адаптироваться в чужом менталитете.
Однажды, я уже приходила к сестре с подобным разговором, у меня было не так много отношений после Антона, и одни из них казались вполне приемлемыми для жизни. Мужчина был старше меня, он хотел переехать в Германию, так как там у него был сосредоточен бизнес, но, когда я заикнулась об этом тринадцатилетней Ксю, она подняла такую истерику, что я испугалась за ее эмоциональное здоровье. Она рано осталась без матери, сестра пропадает сутками на работе и сейчас ей предлагают жить в чужой стране, да еще с незнакомым мужиком.
Я отказалась переезжать, и мы расстались. Я не виню сестру, на самом деле, даже благодарна ей, Томас был не тем человеком, с которым мне стоило связывать свою жизнь, и это было бы огромной ошибкой, согласись уехать я с ним.
Ксю подросла, а я влюбилась. Но и сейчас я не могу сорваться к Картеру, как минимум потому что идет разбирательство по обвинению меня в некомпетентности. Какой обсурд! Даже произносить вслух это смешно.
Спустя время Картер не просто перестал звонить, он перестал отвечать на звонки, а потом и на сообщения тоже.
Я:
«Эй, красавчик, я уже забыла, как ты выглядишь! Набери мне после игры, хочу тебя поцеловать на ночь»
Картер:
«Ок»
Я:
«Забыл?»
Картер:
«Да, прости, уснул… была адская неделя»
Я:
«Может быть сегодня вечером назначим рандеву»
Молчание.
Я:
«У тебя что-то случилось? Давай поговорим.»
Молчание.
«Картер, у меня жуткие проблемы на работе, мне нужно с кем-то поговорить, ты можешь найти минутку для меня? Что происходит?»
Молчание.
Боже мой, Элли, тебя, кажется, бросают самым популярным образом!
Он не стоит моих слез. Не стоит. Храбрюсь и снова ныряю с головой в работу, заглушая боль проблемами и бесконечной чередой задач.
***
– О, привет, систер! Не думала, что ты уже дома.
Ксю в игривом настроении заскакивает на кухню и достает бутылку воды из холодильника. Сегодня я пришла пораньше, потому что у нас в офисе отключили свет в связи с какими-то ремонтными работами.
– Как дела? – спрашивает мелкая и сбрасывает с себя спортивный худи.
– Нормально – вру, у меня как угодно дела, но точно не нормально.
– Как у вас с Картером?
– Никак – отрезаю и стараюсь побыстрее свалить из кухни, чтобы не подвергаться допросу сестры.
– Он не звонил тебе? – она задает вопрос мне в спину.
– Ксю, отстань, нет настроения говорить о нем.
– Вы поссорились?
– Нет… – я уже дохожу до своей комнаты и собираюсь закрыть дверь перед носом сестры.
– А что тогда? – не унимается она, придерживая мою дверь.
– Ничего, у меня рабочий звонок, не беспокой меня час, пожалуйста.
– Элли, но я хотела…
– Ксю, не сейчас! – все же захлопываю дверь, потому что еще секунда и я разревусь.
Я люблю сестру и ценю ее сострадание, но жалось и сочувствие вызывают у меня приступы гнева. Я все еще нахожусь на стадии отрицания, незнание ситуации дает мне надежду, что Картер не последний трус и мудак, что у него хватило бы мужества и смелости признаться мне глядя в глаза, что разлюбил и хочет расстаться.
Да, что ты о нем знаешь, Элли?
Я закутываюсь в плед и открываю рабочую почту, у меня нет срочных задач, но я больше ничем не умею отвлекаться или работа, или рыдания в подушку. Я всегда выбираю первое.
«Босс, я кое-что выяснил, но тебе это не понравится»
Сообщение от Кости на меня никак не действует, я уже ничему не удивлюсь, хуже уже не будет.
«Рассказывай»
«Я пообщался с ассистенткой Локомотива, и она мне нашептала, что видела пару раз Звонарева и Романова вместе, они что-то обсуждают, а после довольные расходятся»
Бл*ть.
Это все-таки Звонарев!
Какая же я наивная дура, решившая, что могу найти друга в лице конкурента. Опрометчиво поверила в его «давай будем друзьями», придумала себе пакт о ненападении, а оказалось это был банальный троянский конь, чтобы усыпить мою бдительность. Я не злюсь на Артура, от него вполне можно было ожидать подобной аферы, я злюсь на себя, на свою слабость и мягкость, жизнь ничему меня не учит. Я позволила чертову хоккеисту снова разбить мне сердце, позволила беспринципному сексисту, который никогда не скрывал своего отношения ко мне, обвести меня вокруг пальца. Я снова проиграла, упала как тогда на Олимпиаде, и сейчас лежу на холодном льду с расшибленным лбом, истекая кровью.