— Прорыв силового поля объектом подобной массы, да еще и на такой скорости, вызывает возмущения. А они элементарно отслеживаются — вплоть до траектории, которая у нас, как видите, упирается в землю. Через несколько минут здесь будут все службы Зеленого сектора, которые можно себе представить, включая полицию. И если они увидят, что мы благополучно сбежали, то это даст тем, кто за нами гонится, веское основание перевернуть ранчо Стива вверх дном. Пусть уж лучше мы до поры будем мертвы. Бегите и прячьтесь в лесополосе, я догоню.
Вика и Лиру не нужно было просить дважды. Превозмогая дождь, боль и усталость, тяжело нагруженная парочка на максимально возможной для своего состояния скорости припустила в сторону темневших в отдалении деревьев.
Уже находясь под защитой тяжёлых крон, беглецы увидели, как в разбитой кабине вспыхнул свет. После этого флаер какое-то время еще лежал спокойно, но вдруг во все стороны ударили молнии, и на месте летающей машины на мгновение расцвел ярко-голубой цветок электрического огня. Когда тот схлынул, от флаера Трейси и Рока остался почерневший остов, подернутый дымкой тумана, а со стены Зеленого сектора начала неприятными иссиня-черными квадратами «слезать» голографическая проекция виртуального ненастья.
— Что это было?.. — изумилась Лира.
— Замыкание питающих цепей на себя, — ответила Гайка, успевшая уже добежать до деревьев, — Кроме как при полном разрушении решеток, такого произойти не могло. Если исключить намеренное вмешательство, конечно. Но это лучше, чем ничего. Больше взрываться во флаере решительно нечему, микрореакторы от повреждений просто гаснут, и все. А вот решетки могли и пойти вразнос. Теоретически, от нас в таком случае должна была остаться лишь мелкодисперсная пыль. Так что какая-то фора у нас будет… Благо, дождь заметет следы.
Устроившись на спине единорожки, она увидела, как к месту аварии уже начали стекаться флаеры с символикой спасательных служб…
…Сколько прошло времени до того, как беглецы объявились на пороге ранчо, никто из них не взялся бы прикидывать: сказать, что все были подавлены, значило не сказать ничего. После того, как напряжение схлынуло, его место заняло опустошение.
По дороге все будто заново переживали произошедшее.
Джерри, которого на спине Лиры поддерживала Гайка, почувствовал, как единорожка под ним вздрагивает от беззвучных рыданий.
Он сказал громко, чтобы пони услышала его в шуме дождя:
— Лира, не лей слезы по Дэш Вендар. Не надо.
— Откуда ты… Но почему? — спросила единорожка, — Разве она не была живой? Разве ей не было больно?
— Ты не видела, что она делала.
— Она… спасла нас.
— А еще она чуть не убила Скуталу. Убивала на арене других пони. Она не заслуживает твоих слез.
Лира промолчала, и Джерри решил пояснить:
— Я признателен ей за помощь, не сомневайся… Но ст?ит вспомнить ее с окровавленным хлыстом над хрипящей Скут, и я не могу… просто не могу ее простить.
Желтые глаза, полные слез, уставились на мыша, и тот еле удержался, чтобы не отвести взгляд.
— Я знаю… Скуталу рассказывала. Но Рейнбоу погибла, спасая нас, и я ничегошеньки не могу поделать…
Подала голос Гайка:
— Алекс Вендар все же не сумел выбить из нее добро. Как ни старался. И можно только восхититься смелостью и волей Дэш.
— Тебе-то почем знать, — буркнул Джерри.
Гайка вздохнула.
— Я слишком долго работала на мистера М. Я видела Алекса и Рейнбоу в клубе. А пару раз — дома, когда шеф хотел быть… более осведомленным. Не могу сказать, что это из тех заданий, которые мне хотелось бы запоминать.
— Только не надо мне тут про трудное детство, — отмахнулся Джерри, — Уверен, в Гигаполисе есть масса синтетов, в том числе и пони, которым пришлось куда хуже.
Гайка не смутилась:
— Это верно. Но я не встречала еще никого, чью личность ломали бы так целенаправленно и так жестоко. И то, что Рейнбоу Дэш Вендар нашла в себе волю быть сильнее этого, только подтверждает правоту Стивена и остальных пони. Добро и дружба — сильнее боли.
Джерри не ответил. Ему до смерти хотелось верить словам мышки. Но горький опыт мешал внутренне согласиться…
Стивена на ранчо не оказалось.
Как выяснилось, он улетел с Винил Скретч на поиски Октавии и до сих пор еще не вернулся.
Вельвет Ремеди отрезала, что для оказания первой помощи нужен не Стивен, а она, и все пострадавшие были немедленно помещены в лазарет.
Виктор от помощи отказался, только сменил одежду и умылся. Синяки и кровь из носа были просто ничем по сравнению со сломанными ребрами Джерри и расквашенной мордочкой Скуталу, и не требовали вмешательства.
Лиру после укола анальгетика также безжалостно выпроводили вон, занявшись по-настоящему пострадавшими.
Когда же Вик зашел в лазарет проведать раненых, то увидел Рейнбоу Дэш, которая пыталась обойти вороную единорожку и прорваться к постели с бесчувственной Скуталу.
— Вельвет, что с ней? — спрашивала радужная пегаска, причем явно не в первый раз, — Ну скажи!
Она все еще была в платье, отрабатывая проигрыш в споре, правда, распустила косу, и радужные пряди свободно ниспадали на шею и спину.
— Дэш, не мешай, — ответила Ремеди, перегораживая выход в лазарет, — Я тебе уже сто раз говорила!
Рейнбоу услышала шаги и обернулась. Виктор с удивлением увидел, что тени у Рейнбоу поплыли — пегаска явно недавно плакала.
— Ты же обещал! — осуждающе выкрикнула она, и хрипловатый голос прозвучал надломленно от сдерживаемых слез.
Виктор не нашел, что ответить расстроенной в лучших чувствах Рейнбоу, но вмешалась Вельвет.
В голосе единорожки звучал металл:
— Рейнбоу Дэш! Жизнь Скуталу будет вне опасности при условии, что никто, слышишь, никто, не будет крутиться вокруг и толкать меня под копыто!.. Если ты еще не поняла, это я о тебе! Вон отсюда все! Впрочем, нет. Вик, останься, мне понадобится пара рук с пальцами.
Виктор, мысленно поблагодарив единорожку, зашел в лазарет и дождался, когда дверь закрылась.
Скуталу лежала в кровати, и на ее мордочке красовалась регенерирующая повязка.
Вельвет сказала, отвечая на незаданный вопрос:
— Ее жизнь вне опасности. К утру очнется, если ввести стимуляторы, но лучше пусть все идет естественным путем. Я только вправила хрящ и наложила повязку. Останетесь на пару дней…
— Нам надо идти, — перебил Виктор.
— И вам для этого нужна Скуталу? — поинтересовалась Вельвет, мысленно готовясь к полемике.
— Об этом я и хотел поговорить, — ответил он, — Ей лучше будет остаться тут. А мы с Лирой сами как-нибудь…
Вельвет села на круп и взялась за голову копытом:
— О, богини, неужели я слышу здравую вещь от человека? Видать, этот мир не так уж безнадежен… Иди, успокой радужный ураган и скажи, чтобы прилетал не раньше утра. Скут вне опасности и просто спит.
Виктор взглянул на Скуталу.
— Не вздумайте отправляться без меня, — подал Джерри голос с соседней койки.
Его грудь теперь закрывала тугая повязка, а рядом сидела Гайка, нежно, но непреклонно удерживая мыша в лежачем положении.
— Это мятное недоразумение без меня не ступит и шагу, — добавил Джерри, — Я сказал.
— У тебя два ребра сломано! — возразила Гайка.
— В гриве сидеть это мне не помешает.
— Я тебя не пущу… — в голосе мышки послышалось универсальное женское оружие — слезы.
Но мыш оказался настроен решительно. Он привстал и посмотрел в увлажнившиеся глаза Гаечки.
— Тебе придется меня связать… — сказал он, но осекся, когда в голубых глазах сверкнули решительные искорки, — Ох, это я зря…
Виктор подался вперед.
— Гайка, не надо, — попросил он, — Пусть идет.
Мышка смерила парня неодобрительным взглядом.
— А если Серафима очнется и попросится с нами, ты и ее потащишь?
Виктор смутился. Удар попал в цель. Серафима лежала на крайней койке, рассчитанной на людей, и все еще была без сознания. Ей досталось больше всех, и Вельвет диагностировала сильное сотрясение.
Сейчас девушка была отдана в заботливые манипуляторы автодока, в котором уже не нуждалась Рэрити. Большинство индикаторов диагностического модуля горели зеленым — пациентка шла на поправку.
— Мы пойдем собираться, — сказал Виктор, — Джерри, если хочешь идти с нами — возьми обезболивающих и регенеративных.
— Возьму-возьму, — ворчливо отозвался мыш, — Только не для себя, а на всех. Как показала практика, они нам пригодятся.
Вельвет переглянулась с Гайкой и сокрушенно покачала головой.
— Вы уйдете, а Скуталу рванет за вами, как только очнется, — заметила черная единорожка.
— Не рванет, — с улыбкой заверил Виктор, — Я знаю, кому это поручить.
— Рейнбоу Дэш?
— Конечно. И неугомонной мелюзге в плащах с гербами. Передашь, что мы взяли флаер долететь до города?
— Не вопрос. Стиви бы не возражал.
Виктор кивнул и вышел из лазарета. Вельвет повернулась к Джерри и спросила:
— Уверен, что не станешь им помехой?
— Уверен. Неужели ты думаешь, что я отпущу этих небожителей одних?
— А как же Скут?
Мыш вздохнул и посмотрел единорожке в глаза.
— Мне следовало оставить ее здесь еще утром. В безопасности. Моя вина, что она лежит тут с повязкой на мордочке вместо того, чтобы играть с друзьями.
— Не вини себя, — сказала Гайка, поглаживая мыша по уху, — Ты не мог знать.
— Мог. Должен был догадаться, что эта психопатка не оставила попыток найти Скут…
— По крайней мере, благодаря ей нас теперь оставят в покое хотя бы на какое-то время.
— Почему? — спросила Вельвет.
— Потому что думают, что мы мертвы, — ответила Гайка и улыбнулась, — И чем дольше они будут так думать, тем больше мы успеем сделать…
— Надеюсь, у вас получится… Что бы вы ни задумали, — вздохнула Вельвет, — Элементы Гармонии, что теперь снова вместе на ранчо Стивена, не справились с жизненными трудностями и проиграли… Хотя Стив и верит в грядущее чудо.