Официант как раз принёс пироги и пиво. И заметив, что людей за столом больше, чем кружек, спросил, нести ли ещё?
— Тащи ещё пять! — приказала Диана.
Парни из Лимса немного оттаяли, услыхав про дармовое пиво. Только тот, что с разбитым носом, продолжал хмуриться. Но постепенно пиво успокоило и его.
Когда в дверях показался Малко, следом Петря, Диана уже вовсю болтала с парнями из Лимса.
Подручные конюха, увидев такое, враз оробели. Встали у стенки, понимая, что тут им не Лимс, чтобы сидеть с господами за общим столом.
Но Диана к предрассудком богатых относилась с презрением.
Ну да, родители отдали обоих мальчишек на обучение к конюху, по сути — продали их за долги. Но деньги-то есть не у всех.
А по другим достоинствам — Малко и Петря, может, и поумнее будут. Вон Малко уже и на мечах немного дерётся.
— Идите сюда! — она показала подручным конюха на свободные стулья. — Тут все сядем.
Парни из Лимса начали было коситься на такое безобразие, но тут во дворе застучали копыта.
Ражий так и подскочил. И двое его друзей — тоже.
Хел вышел с ним вместе и тут же вернулся.
— Ещё двое приехали, — сообщил он.
От двери доносились обрывки разговора:
— А Войко-то куда делся?
— Да мы не видели. Небо всё потемнело, а кони как понесут…
— Приедет ещё, поди.
— Может, сильно к югу забрал?
Парни вошли уже впятером, стали хлебать пиво и коситься на Диану.
Хел молча разглядывал парней.
— А возвращаться-то вы как будете? — спросил он вдруг. — Даже если приятель ваш не вернётся — одного человека покрывалу мало. Сожрёт оно вас на обратном пути. Тут-то оно ещё нас испугалось, а мы назад не поедем.
— Почему это только нам возвращаться? — спросил ражий, неуверенно ёрзая.
Он был тут явно за главаря.
— В академию будут брать тех, у кого есть способности к магии. Вот у него, — Хел кивнул на Малко. — И то шансов больше.
— А зачем же тогда на площади всем кричали? — обиделся ражий, словно это Хел его и позвал.
— Чтобы больше людей прибыло на отбор, — пояснил тот. — Вы ж сами не знаете, что умеете…
— А ты — прямо знаешь! — перебил ражий.
— Он маг, — напомнила Диана. — Он безо всяких шуток тварь от нас отогнал. А меня возьмут, потому что я дочка магистра.
Хел улыбнулся такой причине, но опять промолчал.
— А что же тогда делать? — спросил ражий растерянно. — Отец велел, чтобы я домой и не возвращался, убьёт.
— Почему? — удивилась Диана.
— Так там же кормить будут, в академии, — пожал плечами ражий. — Ну и одевать.
Диана с прищуром уставилась на серебряную пряжку его ремня.
— Ну, да, да, — сдался парень. — Отец меня уже пятнадцать лет кормит, деньги на меня тратит, а я к серебряному ремеслу не способен. Вот и ищет, кому в ученики отдать. Грозит к кожевникам. Руки, мол, у меня здоровенные, самое то — кожу мять. Я, говорит, тебя больше кормить не намерен, — он шумно втянул носом воздух и отрезал: — Так что мне дороги назад нету! У меня единственный шанс — учиться.
— А ты кто вообще? — без церемоний спросила Диана. — Я — дочка магистра Фабиуса Ренгского. — Про Борна она решила пока умолчать. — Диана Ренгская. Это Хел, он ученик книжника. Это мои слуги — она кивнула на подручных конюха, втихую уплетающих пироги.
— Я — Хьюго Арленский, сын серебряных дел мастера Гвидо Арленского, — пояснил ражий. — Он потряс над столом здоровенной рукой. — Только пальцы у меня — как сосиски. И к семейному делу я негодный.
Хел посмотрел на него пристально.
— А хочешь, — сказал он тихо-тихо, — я сделаю так, что тебя возьмут в академию?
***
Ханна сидела на троне — прямая и величественная. Она выслушивала магистров.
Часть из них заявила, что готова сегодня же предоставить правительнице доклад о своей сугубой полезности.
Борн тоже слушал, стоя рядом с троном, и понимал: перед ним те же самые доклады, что маги готовили для выступления в ратуше.
Он хотел прервать занудного магистра, но Ханна, согретая в мягких объятьях трона и воодушевлённая стоящим рядом демоном, догадалась об этом сама.
— Я хочу знать, чем именно вы готовы быть полезны городу, магистр Грабус? — перебила она докладчика на полуслове.
Борн не ошибся в кандидатуре правительницы. Она запомнила даже имя этого седого червяка.
Магистр, потеряв мысль, замолчал и побледнел от страха.
Демон нахмурился: всё было хорошо в его затее с правительницей, кроме залога. Дочь Ханны, её душа, срасталась сейчас с адским миром, чтобы со дня на день превратиться в портал.
Часы шли, душа девушки теряла последний разум, а Борн так и не придумал, что делать.
Глава 7. Трудный выбор
Магистр Грабус в поисках ответа задрал к потолку носатую голову и ужаснулся — пылинки кружились над троном маленькими, но грозными вихрями.
Он дёрнул кадыком и съёжился, не решаясь оправдываться.
Магия покинула магистра Грабуса, но всё же он сумел распознать в пылинках угрозу. Правда, решил, что это демон крутит против него козни.
Магистр Грабус не знал, что Борну и Фабиусу удалось-таки установить над троном правителя зеркало для откачки душ. И крошечным вихрям было безразлично — вынуть ли душу из трона или из самого Грабуса.
Зеркало работало, вот только проблемы оно не решало.
Извлечь душу Ханны Борн мог хоть сейчас.
Но…
Во-первых, портал после изъятия души должен был свернуться, так и не открывшись, а демон обещал Фабиусу спуститься в ад за душой Дамиена.
Ну и во-вторых. Самое скверное.
Душа Софии с каждым часом теряла человеческую память, превращаясь в стража порога. Ну, извлечёт её Борн, ну создаст тело из остатков крови на кинжале… Но кто вернёт этому телу память и разум?
С Фабиусом они, конечно, разругались из-за всех этих противоречий. Магистр требовал, чтобы Борн по открытии портала немедленно отправлялся в ад, а с душой — это после, как выйдет.
Но что тут могло выйти, если София в момент открытия дороги в ад окончательно переродится?
Борн ждал от человека совета и понимания, однако, Фабиус не желал даже обсуждать вариант спасения девочки.
Ему важнее было спасание Дамиена. И он в запале не слышал аргументов ни про Софию, ни про то, что Борн мог вообще не вернуться из этого путешествия.
И тогда…
А что тогда?
Мир людей будет захвачен чертями, и на трон сядет Бин-Бен Зибигус?
Ну уж нет!
Демон обещал Ханне вернуть дочь! Да и погибать он был пока не намерен. Раз уж завёл себе игрушку — здоровенный человеческий мир — нужно сначала отладить её.
Если Дамиен ещё жив, то два-три дня вообще ничего не решают.
Да возможно ли такое вообще? Сохранить душу в аду?
— Магический совет должен сохранить свои полномо… — вклинился в мысли Борна голос магистра Грабуса.
Глаза демона полыхнули, и магическое зеркало задрожало в ожидании жертвы.
А что если душу Софии извлечь, а в трон заточить этого надоедливого мага?!!
Ханна пытала вопросами магистра Грабуса, он дрожал и блеял, а пылинки кружились всё быстрее, «присматриваясь» к нему.
Зеркало работало. Борну оставалось только принять решение. Трудное и страшное. И к сожалению — в одиночку.
Фабиуса он перенёс в Йору, чтобы не надоедал. И теперь раз за разом прокручивал все возможности. А они не радовали совершенно.
Как узнать, что уже утратила София? Будет ли она такой, как Диана, потерявшей всю память, но не разум?
И тело? Сумеет ли он создать достаточно хорошее тело?
Черти создают големов — телесные куклы без души — из нерожденных детей. Допустим, у Борна хватит силы и умения создать голема из крови дочери Ханны, оставшейся на кинжале. Внешность он возьмёт из памяти Ханны…
Возраст? Ну, пусть дочка будет немного помладше.
Душа девочки ещё помнит Ханну, дитя будет её любить, но не воскреснет ли она дурочкой, вроде умалишённых? Магия стража порога — сильная магия…
Минуты шли, только усугубляя ситуацию.
Выхода не было. Борн хмурился всё больше, а Ханна, не видя лица своего «охранника», но ощущая его молчаливую поддержку, с удовольствием воспитывала седобородого Грабуса.
— Вы должны говорить мне о ремонте дорог! Говорить о привилегиях цеховым мастерам, это вы понимаете? Вы знаете, сколько разбойников на дрогах Вирны? А сколько хлеба на городском складе? Хватит ли до нового урожая?
Она нервничала, не находя самых верных и убедительных слов.
Вот Александэр — тот умел рассуждать на хозяйственные темы. Жилка управленца сидела в нём глубоко, глубже спеси.
— Прочь! — выдохнул Борн и уставился на Грабуса враз покрасневшими глазами.
Трусливый магистр опрометью кинулся из зала.
Ханна обернулась и только сейчас увидела мрачное лицо демона, стоявшего за спинкой трона.
— Не сердись, он просто глуп. — Ханна развела руками. — А сама я не знаю, с чего начать. Вопросами управления поместьем мой муж, Александэр, всегда занимался сам. Вот и в Йоре, несмотря на его паранойю, царил удивительный по нашим временам порядок. Я шла к ней ночной дорогой, но не видела ни разбойников, ни поборов стражи на входе в город. Если бы не виселицы возле ратуши, город был бы прекрасен…
Борн шумно вздохнул, и Ханна утвердилась во мнении, что он тоже мучим проблемами городского благополучия.
— А где сейчас Александэр? — вдруг спросила она. — Всё так же стоит, замерев в своей клетке?
Борн кивнул. Он совсем забыл про эту скульптуру в углу библиотеки.
— А что если… — Ханна замялась, стиснула кисти рук, но договорила. — Что если мы выпустим его и заставим заняться вопросами городского управления? Александэр мог бы возглавить новый совет…
Эти слова дались ей нелегко: на висках выступили капельки пота, глаза заволокло влагой. Неужели ей снова придётся видеть возле себя ненавистного мужа?!
Александэр был всё так же противен Ханне, но дело-то своё он знал… Демон грозен, он заставит мужа подчиниться и служить на благо людям!