— За мной! — Хел развернул Фенрира, и девушка открыла глаза.
Мост через ров медленно, словно нехотя полз вверх. Какой-то парень уцепился за него и взлетел надо рвом, болтая ногами.
Диана снова зажмурилась, не желая видеть, как парень сорвётся.
А Хел уже правил к ратуше, огибая её со стороны развалин. Его не пугало, что площадь бурлила от собравшихся там людей.
Что именно происходило на ратушной площади понять было почти невозможно — толпа снесла те два десятка масляных фонарей, что поставил там бывший правитель, а факелы и костры — больше слепили, чем давали свет.
Однако Хел, казалось, видел во тьме как днём. И всадники уже скакали по пустырю, окружавшему развалины церкви.
На пустыре тоже горели костры, но Фенрир нёсся, как бешеный.
Боевой конь не боялся ни огня, ни криков, ни крови. Он снёс грудью нагороженные на пути доски, махнул через оглобли заваленной на бок телеги.
За спиной у Дианы захохотал Хьюго, посылая жеребца через препятствие.
— Быстрее!
Малко опять отставал. Помощник конюха был умелым наездником, но кобыла совсем выдохлась.
Диана наконец поняла, куда стремился Хел. Он вёл свой маленький отряд прямо в развалины церкви.
Когда в мире людей пали чёрные церкви Сатаны, страх перед ними остался, и горожане избегали развалин.
Чёрная проплешина, заваленная обломками адского древа, так и торчала тёмным пятном посреди Вирны.
Хел мог бы свернуть на одну из улиц, ведущих от ратуши к окраинам города, но тёмные переулки таили в себе ловушки, а вот в развалины церкви не враз бросится и толпа.
Фенрир махнул через бревно и замер, роняя с морды пену. Хьюго тоже осадил жеребца, спрыгнул и огляделся, поджидая отставшего Малко.
Соседние с площадью улицы постепенно покрывались светлячками факелов.
— Сейчас озвереют ещё немного и сюда побегут, — подытожил ражий. — Как отбиваться будем?
Малко доскакал, спрыгнул и стал обтирать дрожащую кобылу.
Хел взмахнул рукой, вызвав россыпь зелёных искр, сливающихся в линии. Над развалинами вспыхнуло зеленоватое сияние.
Диана ахнула: она же знала, что Хел — настоящий маг!
— Оставайтесь здесь! — приказал светловолосый. — Не выходите из защитного круга, что бы ни случилось. Мне нужно найти Борна.
Он скрестил руки на груди и пропал.
Часть V. Принцип ритма
Всё течёт, меняется, но вновь возвращается к своему исходу.
Море накатывает на берег и забирает волну. Маятник раскачивается, убегая и возвращаясь.
Во всём есть движение между двумя полюсами.
Любому действию будет противодействие, вслед за победой придёт поражение, а неудача забудется вслед за удачей.
Миры то создаются, то разрушаются. Люди то ужасаются, то ликуют. И так будет всегда.
Но есть те, кто знает, как найти равновесие среди многих качающихся маятников.
Достичь понимания себя и душевной стойкости, чтобы улыбаться, глядя на иных, чьи души впадают то в страх, то в восторг, качаясь вместе с маятниками.
Глава 1. Корысть
— Вы, маги, никогда ничего не понимали в управлении городами Серединного мира! Порядок определял за вас Сатана! Посмотрите, до чего вы довели город!
Александэр, который сам определил себя в наместники Борна и бургомистры Вирны разошёлся не на шутку: глаза его пылали, редкие светлые волосики распушились и в свете масляных ламп — на улице давно стемнело — казались нимбом над его головой.
— Но, уважаемый бургомистр… Вы прибыли в столицу только сегодня! Чтобы судить о порядке, вам следует хотя бы осмотреться! — попытался окоротить крикуна магистр Грабус.
— Я видел ратушную площадь — и этого достаточно! — возопил Александэр. — Где виселицы? Где городской патруль? Вы разве не понимаете, что раньше за порядком в Вирне следили адские церкви?! Любой убиенный отдавал Сатане душу, окна церкви окрашивались алым, а в церковной книге появлялась запись о том, где бедняга погиб и кто его укокошил! Страже оставалось пойти и привести убийцу на суд. И убийца знал — душа казнённого тут же попадёт в адский котёл и будет пожрана ненасытными тварями! Потому наш мир почти не знал душегубов, города привыкли бороться с ворьём да нарушителями цеховых правил! Что? Что творится сейчас у вас на дорогах? Сколько уже прикопано по обочинам торговых людей? И это — только начало!
Александэр знал, о чём говорит. Он сам ездил со стражниками по горным дорогам Йоры. Сам вводил мобилизацию и формировал отряды из вольнонаёмных, переманивая в стражу тех, кто мог бы уйти в горы с оружием.
Члены городского совета тревожно переглядывались, слушая новоявленного бургомистра. Они и сами уже не раз поднимали в ратуше вопросы об охране хотя бы торговых дорог.
Но магистры торговлей не занимались, сидели безвылазно в своих особняках и башнях и потому не желали верить очевидному.
А их слова в совещательном зале по-прежнему были решающими. Магия-то ушла, а вот авторитет испарился не весь, да и деньги остались.
Однако цеховые мастера понимали и то, что магистры не смирятся с самозваным крикуном. Они знали, что в городе и без этого беспокойно, но хмурились, не решаясь вмешаться.
Наконец золотых дел мастер, пользуясь отсутствием демона у кресла правительницы, решился подойти и наклониться к её уху.
— Госпожа, вам стоит сейчас завершить совет. За сегодня сказано достаточно горьких слов. Да и перед ратушей собралось слишком много черни.
— А что там?
Ханна прислушалась. Кажется, с улицы и в самом деле доносился шум.
— Горожане словно взбесилась с тех пор, как демон усадил вас на трон, — шёпотом пояснил золотых дел мастер. — Одни хотят, чтобы ими правила та, которую принял камень, другие считают, что этот страшный Борн — новый бог, и он должен сам управлять Серединным миром. Сегодняшнее появление бургомистра окончательно смутило гм… людей…
Он мялся, не зная, как намекнуть на недовольство магистров, и Ханна, не разобравшись, поняла его слова по-своему.
— Значит, Александэр прав, и торговцев грабят на пути в столицу, а люди на окраинах уже голодают? — спросила Ханна.
— Я не знаю, госпожа, — смутился мастер. Глаза его испуганно бегали.
Ханна встала и обратилась к магистрам, что по традиции сидели в первом ряду самого большого совещательного зала ратуши на мягких креслах, а члены городского совета теснились за ними на лавках.
— Мне сказали, что чернь бунтует на площади! — она возвысила голос. — Что происходит в Вирне, магистры? Людям нечего есть?
— Это крещёные принесли новую ересь, правительница, — проблеял румяный белобородый Тогус. — Они хотят, чтобы Вирной и всеми людьми правил демон.
Губы его изогнулись в презрительной улыбке, и слово «правительница» он прямо-таки выплюнул.
— Я не верю ни в голодные бунты, ни в религиозные, — поморщился Александэр. Он стоял перед сидящими за невысокой кафедрой. — Бунтовщикам надо платить, чтобы они шлялись ночами и жгли костры. Дрова весной дороги. Признавайтесь, кто заплатил за эти «народные возмущения»?
Он шагнул к окну и распахнул его, впустив в зал свежий воздух и рёв толпы.
Ханна с удивлением посмотрела на мужа.
Она поняла, что посидев в клетке, Александэр стал гораздо смелее. Он словно бы уже один раз преодолел смерть и воскрес. И сейчас не боялся ни криков, раздававшихся с улицы, ни покрасневшего от гнева лица самого главного магистра, Грабуса.
Конечно, Александэра охраняли стражники, а привезённый из Йоры начальник стражи так и вообще не отходил от него ни на шаг, но всё-таки…
Или она плохо знала бывшего мужа?
— Ну? — Александэр сверкнул глазами. — Кто учинил этот бунт? Не демона же вы решили свергнуть? На чьё место я, по-вашему, сел?
Магистр Грабус поднялся.
— Замолчи! — крикнул он. — Как ты смеешь оскорблять подозрениями совет магистров!
— А что, правда глаза колет? — поинтересовался Александэр. — У меня нет времени с вами юлить. Сам Борн посадил меня в это кресло! И вы подчинитесь мне, как ему!..
«Ах, вот оно что, — подумала Ханна. — Александэр нашёл себе хозяина. Он считает себя едва ли не правой рукой демона, вот и осмелел. Так собачонка ростом с горшок лает на волкодава, пока хозяин держит её на сворке…»
Ханна встала со своего кресла и шагнула к узкому окну, чтобы посмотреть, большая ли собралась толпа.
Начальник стражи рванулся за ней, схватил за плечи, оттаскивая от освещённого проёма.
И тут же факел влетел в распахнутое окно, а следом полетели камни.
***
Факел долетел до третьего ряда, где сидели главы торговых домов. Запахло палёными бородами, и с улицы донёсся торжествующий рёв толпы.
Словно бы повинуясь ему, почтенные магистры подскочили из своих мягких кресел, а купцы, цеховые мастера и почётные горожане — с лавок.
— Вирной должны править маги! — закукарекал магистр Грабус, грозно дёргая кадыком и простирая в угрожающем жесте бледные длани.
— Вы уже правили Вирной! Мы видели, до чего вы довели мир! — ревели цеховые мастера.
— Долой магов! — Бородач с опалённой бородой подскочил к Грабусу, сорвал с него алый с золотом плащ и швырнул в окно.
Толпа приняла яркую тряпку за сигнал к нападению и кинулась в ратушу, но… приливная волна разбилась о крепкие двери.
Стражники, стоявшие у входа, были вояками опытными. Они успели заскочить внутрь и заложить двойные двери поперечными брусьями.
Ханна услышала гулкие удары: бунтовщики отступать не собирались.
В совещательном зале дело тоже близилось к драке. Стража не позволяла советникам приносить в ратушу мечи и кинжалы, но никто не мог помешать членам городского совета закатывать рукава, а магистрам принимать угрожающие позы, намекавшие, что кое-какая магия у них всё же осталась.
Начальник стражи усадил Ханну в её кресло, встал перед ним и вытащил меч.
Вряд ли он был слишком честен. Вернее всего, ни горожане, ни маги просто не успели ещё перекупить чужака из далёкой Йоры.