– Так даже не в каждом сне бывает, – сказала Таня.
Вместо пяти минут ехали почти двадцать. Вокруг торгового центра ещё медленнее, чем все остальные, ездила машина с приделанными мегафонами.
– Внимание! Внимание! – кричали мегафоны. – Объявлена чрезвычайная ситуация! Пожалуйста, по возможности оставайтесь дома. Использование личного транспорта возможно только в силу рабочей необходимости и при наличии разрешения. Использование общественного транспорта ограничено. Льготы временно заблокированы. Скорость не должна превышать двадцать километров в час. Спасибо за понимание! По возможности не садитесь за руль! Учебные заведения закрыты! Публичные мероприятия отменяются! Пожалуйста, оставайтесь дома!
На первый взгляд, в торговом центре не происходило ничего странного. Никаких толп, которых ожидала Нина, никаких драк за последнюю пачку макарон, которых опасался Тёма. Магазин был расположен немного на отшибе, и сейчас, как и всегда, народу там было не очень много. Но тут навстречу им выехала огромная тележка, набитая разными вещами. Особенно бросались в глаза гигантские пачки туалетной бумаги. Её с усилием толкал небольшой человечек.
– Э-э, – удивилась Таня, – зачем это ему столько?
Следом прошли несколько людей с пакетами обычных размеров, а потом ещё одна огромная тележка. И в ней тоже сверху лежала туалетная бумага.
– Вот уж я бы не стала сейчас покупать столько туалетной бумаги, – пробормотала Николь.
В самом супермаркете, на первый взгляд, тоже всё было как обычно. В отделах с несъедобными вещами, и в овощах, и в кулинарии почти не было народу. Но потом они дошли до круп и увидели пустые стеллажи.
– А что тут было? – спросила Нина.
– Гречка, – ответила мама.
– Откуда ты знаешь?
– Когда что-то такое происходит, люди в первую очередь покупают гречку и туалетную бумагу, – объяснила мама. – Никто не знает, почему это так, но это так. Они действительно хранятся долго, но почему именно гречку, а не рис или макароны – неизвестно.
Они купили макарон и колбасок, творога и сметаны, помидоров и огурцов, и ещё томатный соус к макаронам, и соус песто для Тани, которая не любила томатный, и, поддавшись общему настроению, ещё немного риса и овсянки.
В магазине казалось, что народу немного, но перед кассами стояла длинная очередь. Некоторые в ней были с обычными корзинками, а некоторые – с большими доверху наполненными тележками. Все смотрели друг на друга подозрительно и неодобрительно.
Таня вслух перечисляла продукты из тележек.
– Туалетная бумага, вода, стиральный порошок, гречка, о, действительно, куча гречки! Упаковок десять! Консервные банки… Тушёнка? Тушёнка, лосось, фу, рыба… Ещё гречка!
Владелец тележки выглядел очень напряжённо.
– Он, наверно, боится, что другие люди отнимут у него гречку, – шепнула Николь на ухо Тёме.
Получалось, они помирились.
Глава 11, в которой вроде бы появляется ещё один выход, но добраться до него непростоСреда, 30 октября, после 15, прояснилось, 8 ℃
Приехал Ооскар, и мама снова ушла. Тёма стал готовить обед, Николь ему помогала, а Таня и Нина засели в своей комнате.
Тёма попросил Николь очистить два зубчика чеснока, а сам нарезал колбаски и положил на сковородку. Вскипятил чайник, вылил воду в кастрюлю и поставил вариться макароны. Потом добавил к обжаренным колбаскам чеснок и томатный соус из банки и оставил это всё на маленьком огне. Оставалось только положить туда макароны, когда они сварятся. Это всё было несложно, но Николь смотрела с восхищением.
– А вот я совсем не умею готовить, – сказала она. – Даже яичницу. Даже макароны. Просто не пробовала никогда. Всегда мама или бабушка готовят. Интересно, как они сейчас…
– Я думаю, у них всё в порядке, – ответил Тёма. – Хочешь, на ужин ты сама сделаешь сырники? А мы будем помогать?
Николь ответила неразборчиво.
За обедом все молчали. Тёму и Николь охватила апатия, и они молча жевали. Зато Таня и Нина выглядели гораздо бодрее.
– Вот что, – сказала Таня, когда все доели, взяли себе добавки и снова доели. – Надо что-то делать.
– Можно подумать, ты знаешь, что, – сказал Тёма, а Николь даже не подняла глаз от тарелки, на которой вилкой рисовала в томатном соусе борозды.
– Да, – сказала Таня. – Мы с Ниной рассуждали, как папа учил. У нас всего два варианта, кому можно передать карту: папе и экипажу Машины. Мы раньше думали, что с папой нет связи. А оказалось что? Что есть. А ещё мы думаем, что с Машиной нет связи. А вдруг она есть?
– Да, – подхватила Нина. – Вдруг она есть? Тогда мы можем передать карту сразу экипажу!
Тёма подавил желание сразу сказать, что так не может быть. Если бы с экипажем Машины можно было связаться, то об этом бы все знали, абсолютно все. И папе не пришлось бы отправляться в эту дурацкую командировку.
– Интересно, – сказала Николь. – Давайте попробуем узнать.
Таня и Нина запрыгали на месте.
– Ну давайте… – согласился Тёма. В конце концов, надо же было что-то делать.
– Ура! – закричала Таня. – Давайте мы с Ниной будем смотреть в бумажных энциклопедиях, ну, в наших, детских. А вы посмотрите в интернете.
И они вихрем умчались в сторону книжного шкафа.
– Ты что, – спросил Тёма у Николь, – всерьёз думаешь, что может быть какой-то такой способ установить связь во время работы Машины, о котором никто почему-то не знает?
– Почему никто? – сказала Николь. – В Лондоне-то, может, и знают. А у нас она первый раз, и никаких специалистов нет. Все либо внутри Машины, либо оказались за барьерами. Остались в Лондоне! И таких ситуаций никогда не было, этой возможностью никогда не пользовались, и о ней забыли…
– И ты думаешь, конечно, про это написано в детской энциклопедии? Для детей, да? На бумаге?
– Идиот, – разозлилась Николь. – Я видела, что таких энциклопедий навалом, и не только дети их читают! И вообще, надо же что-то делать!
Тёма уже открыл рот, чтобы сказать, что это полный бред – рассчитывать на то, что решение проблемы, в которой оказался весь мир, будет в детской книжке с картинками, и если кто её и решит, так это настоящие взрослые специалисты, но вдруг вспомнил, как мама в трамвае говорила, что как раз специалистов у нас нет.
Тут от книжного шкафа послышались крики.
– Я нашла-а-а! – кричала Нина. – А потом: –Таня! Отдай!
Тёма и Николь вскочили и побежали в комнату. Нина вырвала у Тани энциклопедию для детей – совсем малышовую, на картоне с окошками. У них было несколько десятков таких энциклопедий. Например, «Как устроено твоё тело». Или – «Божья коровка». Или – «Машина перевода часов».
– Дай посмотреть!
Тёма схватил книжку, а Николь, Таня и Нина столпились вокруг. На центральном развороте была нарисована Машина перевода часов – совсем не похожая на настоящую. Вариант для детей: смесь колеса обозрения с конструктором. В нескольких местах были подписи. В самой середине изображения Тёма прочёл: «Глаз Машины. Это небольшое отверстие остаётся доступным из нашего времени, даже когда Машина уже заработала. Через него можно передать экипажу срочное сообщение». Рядом была нарисована птичка с газетой в клюве.
– Вот это да! – выдохнула Николь.
Тёма бросил книжку и побежал к своему компьютеру. Он открыл сайт со схемами, на которых они отмечали место повреждения, и сразу понял, почему никогда не видел глаз Машины перевода часов. Найти что-то среди шести миллионов деталей Машины можно было, только если точно знаешь, как оно называется. Или где оно находится.
Тёма ввёл в строку поиска слово «глаз», схема сдвинулась к центру и сильно приблизилась, так что стало видно пустой чёрный прямоугольник. Тёма стал читать текст во всплывающем окне.
– Глаз Машины находится в центре всего механизма. Это точка, которая остаётся стабильной в момент перевода часов. После начала работы весь механизм Машины сдвигается во времени – этот процесс называется «размазыванием» – и поэтому становится недоступным на всё время работы. Единственное исключение – глаз Машины. Он доступен и во время работы Машины, причём – из любого времени. Из-за этой особенности в глазу Машины предусмотрена конструкция для передачи экстренных сообщений, аналогичная шторке в щели почтового ящика. Однако создателям сайта ничего не известно о её реальном использовании.
– А что я говорила! – закричала Таня.
– Вообще-то это я нашла! – закричала Нина.
– Молодец, молодец, – сказал Тёма. – И ты молодец. Давайте я ещё почитаю.
На сайте были указаны размеры глаза Машины и шторки, в которую можно было положить сообщение, – как газету в почтовый ящик. Метр двадцать на два метра.
– Не такой уж он и маленький, этот глаз, – сказала Николь.
– Только сама машина гигантская. Так… Площадь основного – 1024 метра квадратных… Форму круга… Диаметр – 36 метров 11 сантиметров… А он посередине. То есть восемнадцать метров, и потом там эти метр двадцать, в которые нужно попасть.
– Получается… Получается, мы до него не доберёмся? – спросила Нина.
– Тихо, – сказал Тёма, – давайте подумаем. Восемнадцать метров это вообще как что?
Он поискал в интернете, но нашёл только высоту домов. Восемнадцать метров – это мог быть пяти- или даже шестиэтажный дом. Таня сбегала за сантиметром и тщательно померила подоконник.
– Метр двадцать на два – это почти как окно, только немного побольше в высоту, – сказала она. – Как будто нам надо забросить карту в окно на шестом этаже! Ой…
– Я знаю, – закричал Тёма, – дрон! У нас же есть дрон, мы можем попробовать им.
– Нам же нельзя его брать без папы, – сказала Нина.
– А мы можем спросить у мамы, – сказала Таня.
– Я думаю, сейчас можно взять, – сказал Тёма, – это всё-таки крайний случай, экстренная ситуация… Вот только есть одна проблема… У меня не получалось им нормально управлять. То есть я могу его поднять и всё такое, но попасть в этот глаз, который ещё выше, чем восемнадцать метров…