Глава 14, которую мы проводим на автовокзалеЧетверг, ясно, 2℃
– Уфф, – выдохнула Таня.
– Да уж, – сказала Нина. – Не думала, что когда-нибудь буду так радоваться автовокзалу.
Первое, что они почувствовали, когда прошли через раздвигающиеся двери, это тепло. А первое, что увидели, – какой-то что ли уют, если слово «уют» вообще можно применить к автовокзалу. Свет в зале ожидания был выключен, но светилось табло наверху и несколько ламп по углам. На креслах и лавках сидели и лежали люди – кто-то спал, кто-то разговаривал. Их было не слишком много, хотя и заметно больше, чем обычно бывает на автовокзалах, когда время около полуночи, а автобусы не ходят. Впрочем, Тёма совершенно не представлял себе, сколько обычно народу бывает на автовокзалах – ни около полуночи, ни когда автобусы не ходят.
Они нашли несколько свободных кресел в углу рядом с окном и подвинули ещё один ряд кресел. Таня и Нина немедленно положили свои рюкзачки как подушки и постелили пледы. Дальше у них возникло множество вопросов. Надо ли снять куртки? На автовокзале было довольно тепло, но идея снять куртку казалась какой-то странной. А ботинки? Нужно ли снимать ботинки? Можно ли где-то почистить зубы?
– Давайте вот что, – сказала Николь. – Давайте мы сначала выпьем чаю и съедим свои бутерброды. А потом уже ляжем спать.
Нина достала коробочку для завтрака и каждый взял себе по бутерброду. Потом они съели бананы и печенье. Таня хотела взять и яблоко, но Николь сказала, что лучше оставить что-то на утро – так что сыр и яблоки отложили на завтрак.
Таня нашла туалет, и они с Ниной сходили почистить зубы.
– Вы, наверно, единственные люди в мире, которые чистят зубы, ночуя на автовокзале, – сказал Тёма.
Он помог Тане и Нине завернуться в пледы и укрыл сверху куртками. Ботинки они, немного повозившись, решили всё-таки снять. Нина надвинула шапку себе на глаза, а Таня подложила под голову. Они обе тут же заснули, Тёма даже не успел отойти.
– Во дают! – сказал он.
– Они же маленькие совсем, – сказала Николь, как будто он не знал об этом. – Вообще, они молодцы. Мне кажется, я бы в семь лет так не смогла.
Тёма пожал плечами.
– Давай себе тоже найдём какие-нибудь стулья? – предложил он.
Нина и Таня заняли столько места, что Николь и Тёме осталось только по одному креслу, а спать сидя они не умели.
Они обошли весь зал ожидания. Две пожилые корзинки, которые пили чай из термоса недалеко от двери, пожалели их – как же они, такие маленькие, одни на вокзале.
– Не беспокойтесь, – сказала Николь. – Наша мама вон там, – и она неопределённо махнула рукой в сторону.
Тогда корзинки обрадовались и одна из них показала, где можно взять кресла. А крокодил, проходивший мимо, даже помог их дотащить до нужного угла. Вообще все были потрясающе милые и дружелюбные. Как на Новый год.
– Знаешь, – сказала Николь. – Это всё так странно…
– Ещё бы, – ответил Тёма. – Ночевать на автовокзале, без родителей…
– Да. Но даже не только это, – продолжила Николь. – Вот гляди. Сейчас четверг… начался. И мы тут… с тобой… сидим. А всего два дня назад, даже меньше, во вторник, была совсем другая жизнь. Римма Маримоновна со своими сбориками и Ирида Армагеддоновна… А сейчас мы даже не знаем, увидим ли их когда-нибудь ещё.
– Ох, я бы не против никогда больше не видеть Римму Маримоновну… А особенно – Ромашку Бегемотовну, – сказал Тёма. – Заслуженную гаубицу! Но вообще, я понимаю, о чем ты. Это правда странно.
– Удивительно, как они этого добились, – пробормотала Николь. – Даже в такой ситуации предпочитаешь с ними не пересечься…
Тёма немного подумал.
– Они очень достают. Вот это всё – постарайся, хоть ты и кабык!.. Как будто кто мы – это самое главное в жизни. Но мне вообще кажется, что это не так. Это только им так важно, кабык ты или всадник.
– Ой, да, – сказала Николь. Она не отрываясь смотрела в окно – там угадывались очертания огромной Машины. – Ты не знаешь, почему они так делают?
Она скорчила рожу и проговорила голосом Ромашки Бегемотовны:
– Ты же совсем не стараешься! Ты же фея! Феи так себя не ведут!
Тёма засмеялся, но тут заметил, что Николь чуть не плачет.
– И правда… – начал он.
– Ненавижу это! Чуть что – так сразу: а ещё фея! – перебила Николь. – И так всё время! Они нам говорят: мы всех понимаем и принимаем, понимаем и принимаем! Все обыкновенные, все необычные. Как же! На самом деле, они при каждом случае тебе этим тыкают! Если ты фея, то ты вечно чего-то не должна!
– Знаешь, – серьёзно сказал Тёма, – я как-то даже особо не думал об этом. В школе всегда так, в моей первой тоже так было… Но дома-то по-другому, и вообще обычно по-другому…
– Это у тебя по-другому, – всхлипнула Николь. – А у меня везде так. Ну, почти…
– Тяжело, – посочувствовал Тёма. – Знаешь, что ещё странно? Я раньше думал, что хорошо быть феей, или красавицей, или всадником… Короче, кем-то, кто часто встречается, понимаешь? У нас в классе три всадника и две феи… И ни одного кабыка во всей школе. Я думал, вам проще…
– На самом деле, нет, – сказала Николь. – То есть я не знаю. Может, с какой-то стороны и проще… Потому что они тебе тоже всё время тыкают этим. И ты ещё один… Но мне-то всё равно, я же не дружу с другими феями. И мне совсем не хочется всё вот это фейское… Меня прямо бесит…
У Тёмы совсем слипались глаза. И Николь тоже широко зевнула.
– Знаешь, я о чём ещё думала… Сейчас скажу, и будем спать… Я очень рада, что познакомилась с твоей семьёй. Ничего она не самая обыкновенная… У вас очень классно.
– Надо же, – сказал Тёма. – А я думал, у нас жуткий бардак. Все ссорятся, потом мирятся, потом снова ссорятся…
– Зато никто не говорит, что феи не ссорятся, – пробормотала Николь.
Тёма проверил, что ни с кого не сползла куртка и у всех на месте ботинки. Потом снял свои ботинки, укрылся курткой и закрыл глаза. Здание автовокзала качнуло, чёрный диск Машины перевода часов в окне закрутился, всё зазвенело и расплылось.
Глава 15, последняяУтро четверга, ясно, 3℃
Сначала прозвонил будильник у Нины – в 5:55. Потом, в 6:00, у Тани. Ещё хорошо, что они не взяли с собой свои обычные будильники, а то проснулся бы весь вокзал.
Запускать дрон было ещё рано, совсем темно. Нина и Таня опять пошли чистить зубы. Николь тоже сходила умыться. Тёма пока нашёл автомат с разными напитками и купил себе чаю, Николь – кофе, а Нине и Тане – какао. На завтрак были яблоки, сыр и остатки печенья. Они жевали и смотрели в окно, как постепенно расширяется розовая полоска над рынком, небо светлеет и Машина перевода часов становится всё чётче и ярче.
– Ну что, – сказала Таня. – Пора? Мне кажется, уже достаточно светло.
Тёма аккуратно достал дрон из рюкзака. Таня взяла пульт. Они собрали вещи и вышли из автовокзала. Неподалёку теперь стояла машина с помятым капотом – ночью кто-то врезался в барьер с другой стороны. Повреждения были не сильные, видимо, машина ехала, соблюдая ограничения скорости.
На улице было холодно, но совсем безветренно. За завтраком Тёма беспокоился, что сильный ветер будет сносить дрон, но тут им повезло. Кроме того, Тёма беспокоился, что за ночь между ними и Машиной мог появиться ещё один барьер. Об этом он даже не говорил вслух.
Но вроде нового барьера не было. Они спокойно прошли мимо рынка и стали выбирать лучшее место. Таня стала очень серьёзной и как будто отдалилась от всех. Она больше всего боялась, что не попадёт в глаз Машины, а просто разобьёт дрон. Тёма подумал об этом, и ему сразу передалась Танина тревога. И Николь тоже, потому что она тихо сказала Тёме:
– Если что, то тут неподалёку живёт мой крёстный. Мне кажется, у него тоже есть дрон.
Таня шла впереди, иногда останавливалась и примеривалась. Наконец она остановилась и сказала:
– Вот. Тут.
– Ты уверена? – спросил Тёма.
– Нет! – крикнула Таня. – Хочешь, сам выбирай это дурацкое место!
Тёма моментально разозлился, но ещё быстрее понял, что происходит и что ему нужно сказать. Раньше он бы огрызнулся, а потом, возможно, они с Таней бы долго ссорились. Но после того как ночью они вместе шли через весь Город, а потом ночевали на вокзале, у него получилось не огрызаться.
– Слушай, – сказал Тёма. – Я понимаю, как тебе тяжело. Но у тебя правда лучше всех получается. И если у кого-то и получится всё поправить, то у тебя.
Он чуть было не добавил – к тому же ты супергерой – но вовремя спохватился.
Таня посмотрела на него и кивнула. Тёма закрепил схему, положил дрон на землю перед Таней и отошёл, хотя в этом не было никакой необходимости. Таня подняла дрон и, чтобы успокоиться, стала делать квадратик, самую простую фигуру, которой научилась вчера. Николь и Нина синхронно вздохнули. Тёма отвернулся от Тани, пытаясь успокоиться. Совсем недалеко – за барьером – он увидел двух человек. Судя по всему, они стояли, уперевшись ладонями в барьер. Он был прозрачный, и со стороны это выглядело очень необычно – как будто они просто так вытянули руки и замерли посреди улицы. Тёма скорее догадался, чем разглядел, что это мама и Ооскар. И быстро повернулся обратно, чтобы Таня не заметила маму, не отвлеклась и не уронила дрон.
Он уже взлетел до нижнего края Машины. Все смотрели только на него, поэтому только Тёма увидел, как слева, откуда-то из-за реки, летит чайка. Тёма вскрикнул, потому что подумал, что это та же самая чайка, которая сломала Машину, теперь летит сбить дрон.
Но он так никогда и не узнал, что собиралась сделать эта чайка. Потому что Таня аккуратно довела дрон до центра и отправила прямо в глаз Машины.
И в ту же секунду Машина исчезла. Не было ни вспышки, ни мерцания, ни какого-нибудь звука, вообще ничего. Только что прямо перед ними висела огромная устрашающая Машина вселенной, а теперь её просто там не было. Дети удивлённо переглянулись. Таня расплакалась. Но к ним уже бежала