Ночью была гроза, хотя и конец октября. Раньше Тёма думал, что гроза может случиться только весной и летом, но в Городе всё было по-другому, и один раз Тёма уже видел грозу даже зимой, в декабре.
Тёма проснулся от страшного грохота и слишком ярких вспышек и встал посмотреть, что такое происходит.
На кухне мама и папа смотрели в окно. Ливень изо всех сил колотил по крыше и окнам, ветер гнул деревья, а в небе почти непрерывно полыхали молнии.
– Ничего себе, – сказал папа.
– Какая странная гроза… – сказала мама.
Потом она сказала Тёме и Нине, которая тоже проснулась и пришла на кухню, что это просто гроза, вот, оказывается, так бывает, ничего страшного. Они сходили посмотреть на Таню, которая не проснулась, несмотря на гром и стук ливня по крыше, и тоже пошли спать.
Потом Тёма много раз пытался вспомнить, всё ли было в порядке в воскресенье или просто они ничего не заметили. Но вроде всё было как обычно. Только за завтраком Нина спросила:
– А разве не должен уже закончиться туман? Нам в школе сказали, что после перевода времени он пройдёт.
– Сегодня ещё необязательно, – сказал папа. – Перевод времени, на самом деле, может занять довольно много времени – зависит от погоды, количества часовых поясов и всякого другого. Поэтому, на всякий случай, Машина всегда начинает работать перед воскресеньем. В воскресенье мало кто обращает внимание на время.
– Уууу, – уважительно сказала Нина, ковыряя ложкой кашу.
– Но завтра всё должно наладиться, – сказал папа.
Но оно не наладилось.
Утром Тёма проснулся от рассвета, в окно наконец-то ярко светило солнце. Тёма удивился, что его никто не будит и что будильник не зазвонил. Он быстро встал. На кухне никого не было. Небо было светлым, но с оранжевыми и красными полосами, как обычно бывает на закате. Ужасно хотелось спать. Тёма сходил в туалет, а когда вышел оттуда, за окном была ночь. Часы показывали полтретьего.
Тёма много раз читал про такое в книжках – когда герою снится что-то очень яркое, так, что он даже путает сон с реальностью. Просыпается и не может поверить, что это был сон.
– Надо же, – думал Тёма, ложась обратно в постель, – так всё и есть. Действительно, как наяву…
И заснул.
Глава 5, в которой всё совершенно определённо стало не такПонедельник, 28 октября, 14 ℃, туман, дождь
Утром, в нормальное утреннее время, Тёму разбудила мама. Она была полностью одета и очень бодрая. Тёма так удивился, что сразу проснулся. Обычно мама будила его в пижаме и пошатываясь. Утро было не совсем её время суток.
– Что-то случилось? – спросил Тёма.
Мама немного подумала.
– Я надеюсь, ничего страшного, – осторожно сказала она. – Но да, что-то случилось с Машиной перевода часов. Как-то она немного не так сработала. Проблема в том, что она уже включилась, когда что-то стало не так. А когда она включается, то снаружи с ней ничего нельзя сделать, только изнутри. И связи с экипажем нет… Так что непонятно, как узнать, что произошло. Поэтому папу отправили в срочную командировку, куда-то до того момента, как она включилась. Ему нужно выяснить, в чём дело, и тогда экипаж сможет всё исправить.
Тёма уставился на маму.
– Это опасно?
– Вроде все говорят, что нет. Но честный ответ – я не знаю. – Она снова подумала. – И ещё одна вещь. Эта папина срочная командировка – бессрочная. То есть мы не знаем, когда он вернётся. Как будто у него нет обратного билета.
– А так разве бывает? – удивился Тёма. – В смысле, так можно?
– Ну в крайнем случае, – сказала мама. – У папы это вторая бессрочная командировка в жизни, первая была, когда ты ещё не родился. Скорее всего любая поломка Машины вселенной – это крайний случай, необязательно там что-то прямо страшное, – добавила она, и Тёме показалось, что она хочет убедить не только его, но и себя.
Тёма вздохнул.
– Ну вот, – мама тоже вздохнула. – Ещё хочу тебя попросить никому об этом не рассказывать. Про командировку и вообще, что ты что-то знаешь про Машину.
– А Тане и Нине?
– Им скажем, конечно. Я имела в виду школу, одноклассников, всякое такое.
В этот момент в комнате Тёминых сестёр оглушительно зазвонили будильники.
Когда Нина и Таня закончили детский сад, им подарили по будильнику. Будильник Нине и будильник Тане – итого два будильника. Там всем дарили будильники, на детскосадовский выпускной, в том смысле, что вот, все выросли, и теперь начинается взрослая жизнь, в которой нужно будет самим вставать в школу. Сверху у этих будильников приделаны старообразные звоночки с молоточками. То есть они не пищат электрическим писком, не включают музыку и не светят на потолок дневным светом, подобрав специальный момент, в который лучше всего просыпаться, а яростно трезвонят на всю квартиру, так что все подлетают на полметра в кроватях – Тёма в своей комнате, а родители в своей – и там уже просыпаются, прямо в воздухе.
Вот и сейчас Тёма и мама подскочили на месте, а потом мама пошла делать бутерброды и причёсывать Таню и Нину. Тёма вполуха слушал, как она объясняет про командировку, и Таня возмущается, что папа не разбудил её перед уходом, и мама говорит, что папа, конечно, зашёл к ним с Ниной и поцеловал, и тут вдруг вспомнил про свой сон.
– Слушайте! – закричал он. – Мне приснилось, что я ночью проснулся от того, что светит солнце. Я встал… ну, во сне, и пришёл на кухню. Тут никого не было. Никого из вас, чайник холодный… А в окне как будто уже закат. Я сходил в туалет, а когда вышел, оказалось, что ночь.
– И что ты сделал? – заинтересованно спросила Нина.
– Ну что, – сказал Тёма, – пошёл и лёг спать.
– Да уж, – фыркнула Таня, – вот это сон. Пошёл и во сне лёг спать. Это двойной сон!
Мама внимательно посмотрела на него и сказала:
– Вполне возможно, что это был не сон.
Таня и Нина шумно выдохнули. У Тёмы и самого было странное ощущение про этот сон или не сон, но он недоверчиво переспросил:
– Как это не сон?
– Машина перевода часов сломалась, – сказала мама. – Помните грозу?
Все кивнули.
– Она была из-за этой поломки. И мы даже представить себе не можем, что ещё могла натворить Машина перевода часов. В общем, мне кажется довольно вероятным, что ночью наступил рассвет, закат и ещё чёрт знает что… Всё, пошли, а то опоздаем.
На улице стало посветлее, но полностью туман не исчез. Дождь шёл крошечными капельками, как будто из пульверизатора. Он размыл все краски, так что всё вокруг стало равномерно серо-бежевым. На остановке стояли двое мужчин в красных шапках, но и этот красный цвет как будто кто-то выпил.
– Чёрт, – сказала мама, когда они залезли в трамвай, – что-то с интернетом сегодня. Ничего не грузится.
Тут на неё с интересом поглядели сразу несколько трамвайных пассажиров.
– И у меня тоже, – сказал один из них, невысокий скрипучий шкаф. – А какой у вас оператор?
– Тет, – ответила мама.
– У меня тоже, – сказал шкаф, – наверно, это у них там что-то. Я с утра не успел позвонить.
– Вот у меня не Тет, – вмешалась энергичная пожилая крановщица. – А всё равно ничего не работает! Надо внука спросить…
– И у меня не работает, – подтвердила красавица с пугающе длинными ногтями, не уточняя своего оператора.
Остальные пассажиры не высказались. Тёма многозначительно посмотрел на маму, она пожала плечами. Тогда Тёма отвернулся к окну и стал считать яркие цвета, которые попадались по пути: по-настоящему красный помпон у бабушки на шапке, жёлтый фургон, графити на повороте – розовое сердце с чёрной каймой, а рядом что-то бирюзовое.
– Ногти, – громким шёпотом подсказала Таня, кивая на красавицу, у которой тоже не работал интернет. Ногти у неё были ярко-фиолетовые с зелёными и голубыми стразиками.
Трамвай миновал мост и подъехал к Центральному рынку. Тёма с некоторым трепетом взглянул наверх, туда, где должна была быть Машина перевода часов. Она действительно там была. Вокруг неё ещё летали клочья тумана, но они уже не могли скрыть Машину полностью. Сейчас она была не похожа ни на колесо обозрения, ни на конструктор. Был виден только огромный тёмный диск. Он вращался, но так быстро, что казался неподвижным.
– Мам, смотри, – сказал Тёма.
Но мама и так смотрела. А большинство пассажиров трамвая Машиной не очень заинтересовались. В утренних сумерках тёмный диск над каналом выглядел как-то на удивление обычно, как будто он сто лет тут висит и ещё столько же провисит.
В школе они застали какой-то переполох. Точнее говоря, не в самой школе, а на первом этаже, в отделении банка, не имевшего к школе отношения. Какая-то клиентка, по виду – тигрица, изо всех сил орала на бедную операционистку. Так громко и отчаянно, что школьники не шли к себе в классы, а останавливались в холле послушать. Но ничего на самом деле интересного не было – насколько Тёма понял, тигрице нужно было срочно получить деньги, какая-то сделка у неё срывалась, а деньги всё не приходили, опять-таки – из-за неработающего интернета.
– Но у меня всё работает! – кричала тигрица и показывала операционистке свой телефон.
– Наш сайт у меня тоже работает, – отвечала операционистка, – но платежи из других стран не проходят, к сожалению, придётся подождать.
Ко второму уроку пришла очень расстроенная Оля. Она рассказала, что они с мамой должны были встречать её сестру, Олину тётю, которая сейчас живёт в Испании. Она должна была прилететь рейсом в 7:20, но не прилетела. И, по словам Оли, вообще почти никто не прилетел.
– Там полный аэропорт людей, все ждут своих друзей, – сказала Оля. – А за всё утро сел только один самолёт. Тётин самолёт вылетел по расписанию, а потом развернулся и полетел обратно. И у других тоже так было, я слышала.
– Как это, только один? – спросил Миша. – Там же куча самолётов.
– А по-моему, ты врёшь, – сказала Алиса. – Так не может быть.
Оля испепелила Алису взглядом и ответила Мише: