— Парень, тридцать минут тебе ничего не дадут. Залатаем раны и пойдем.
Его взгляд… Кагами словно смотрела в зеркало и видела боль и разочарование в своих глазах. Возможно, Мидория также увидел в ней родную душу и вынужденно кивнул. Они вернулись к остальным героям, и когда девушка увидела обожженное изувеченное тело Наган, у нее сердце сжалось. Неужели Мидория сделал с ней такое? Или Старатель? Но видя выражения их лиц, девушка поспешила одуматься. Нет, это не они…
Тот, кто протягивает руку помощи, может прятать в другой острый нож. Кохэй также протягивал ей руку помощи, но другой убивал всех, кто был ей дорог, не оставляя иного выбора, как польститься на надежду. Подговорил Стейна напасть на агента, который, прикрываясь защитой родины, занимался грязными делами комитета. Убил ее мать, удачно разыграв карту остановки сердца больной женщины, подменив анализы крови, но даже не подумав, что Кагами могла попросить председателя поспособствовать повторной проверке.
Кагами не врала Ястребу, говоря, что ее подтолкнула к опасной миссии безвыходная ситуация. Потеря близких. Но желание мести… оно до сих пор горело в девушке пламенем, становясь ярче с каждым днем.
Не герой, не злодей. Оружие, чье предназначение — защита общества. И если ее личные мотивы совпадали с приказами, ничто не помешает отыграться на противнике в полную меру.
Глава 25: Железные принципы
Как же просто на самом деле убегать от проблем, прикрываясь работой. Возможно, «от проблем» не совсем корректно сказано. После инцидента с нападением Наган и подопечных Кохэя Кагами, скорее, бежала от самой себе, от эмоций и необходимости задумываться. Ей было плохо, тяжело. Дождь и тьма ночи сопровождали ее несколько дней, а она в свою очередь продолжала следовать за Изуку Мидорией. Два сапога — пара. Приказали оберегать такого же сломленного человека, как она, только он еще был подростком.
Жизнь знатно потрепала парня, с большой силой пришла огромная ответственность. За ним охотился Все-за-Одного, за ней — менее знаменитая фигура, и тем не менее. Тем не менее, да? Но с тех пор, как Кагами устроила бойню и пригрозила Кохэйю, не чувствовала его присутствия, как минимум в полукилометре от себя.
Почему ЮЭЙ так просто позволила своему ученику уйти? И почему промолчали герои? Он же ребенок. Плевать, что обладал силой Один-за-Всех, не обязательно было оставлять его одного. Уширомия, конечно, тоже молодец: мол, присматривай за парнем, оберегай. Кагами едва поспевала за этим прытким зайцем. Почему никто не хотел брать ответственность? Ее Мидория не послушал, попытка разговора провалилась, а на применение силы тут же примчался Всемогущий… пусть он и волновался за ученика, но кто вообще доверил парня сломленному герою? Двум сломленным героям. Почему в ЮЭЙ не могли дать подзатыльник Мидории, действовать вместе, сесть и обсудить стратегию, а не изводить его?.. Почему так не мог изначально комитет поступить с ней? Для начала просто… поговорить.
Кагами хотела рыдать. Потому что действовала ровно тем же образом, что и Мидория — изводила себя, боялась сначала остановиться, а сейчас уже действовала по инерции. Таками звонил ей каждые три часа, уточняя обстановку, спрашивал о самочувствии и просил отдохнуть. Хотя бы день. К сожалению, позволить себе отдых девушка не имела права. Не только потому, что она, в отличие от того же Мидории, не ребенок, которого стоило пожалеть. Даже если комитет безопасности развалился, предоставив многим героям, в том числе Ястребу, свободу действий, ее это не касалось. Пока продолжало функционировать подразделение Уширомии, она не могла нарушить приказ.
Но к счастью, случилось чудо. К счастью, друзья Изуку Мидории пошли вправлять мозги другу. Наблюдая со стороны под слабым дождем, Кагами позавидовала парню. Столько людей, которым он небезразличен… Будь Куросаки еще жив, он бы в первый день побежал за ней, желая не столько вправить мозги, сколько надрать зад. Может, он и был добрым и вежливым, но в гневе его сдержанность пугала. А сейчас никто не побежит упрашивать ее покинуть комитет безопасности, даже Таками. Он как никто другой понимал, чем чреваты последствия: Уширомия заступился за нее перед журналистами, одно неправильное движение — и компромат будет предан огласке.
Мидории придется несладко, это Кагами поняла уже после того, как одноклассникам удалось убедить его вернуться в ЮЭЙ. Ожидаемо, что гневная толпа людей преградила путь и чуть ли не желала сдохнуть ходячей угрозе. Вот поэтому девушка и не пошла на пресс-конференцию несколько дней назад, она прекрасно понимала, что последует дальше.
К счастью, людям хватило ума успокоиться и благодаря друзьям парня понять, что перед ними находился ребенок, нуждающийся в защите и отдыхе. Кагами наблюдала за происходящим издалека, не рискуя дразнить толпу своей персоной. Лишь дождавшись, когда люди более-менее успокоятся, она двинулась следом. Надеялась, что к ней особых вопросов не будет.
У толпы действительно вопросов не возникло. Проблема появилась намного раньше.
— Стойте на месте.
Охрана, которая с натягом позволила Мидории и остальным детям пройти на территорию, насчет Кагами не церемонилась, и тут же направила на нее оружие. Любопытно, учитывая, что ее голову и лицо не скрывали ни капюшон, ни маска. Подобное приветствие вызвало у девушки неопределенные чувства.
— Вы понимаете, кто я хоть? — проформы ради уточнила Кагами.
— Вы… Беркут, — напряженно отозвался один из мужчин.
— Тогда… в чем ваша проблема?
— Прошу прощения, но нам поступил приказ не пускать вас на территорию ЮЭЙ.
Охраннику, который был младше своего напарника, оказалось неловко делиться с ней такой информацией. Но зато во взгляде старшего Кагами не заметила ни тени жалости, столько жесткости и неприязни она давно не встречала лицом к лицу. Только не это беспокоило девушку.
— Вы издеваетесь что ли? Мне приказали сопроводить мальчика в академию, здесь мы должны встретиться с зампредседателя, он где-то в этих зданиях. Кто вам этот приказ отдал?
— Простите, это д…
— Мы не обязаны перед вами отчитываться, — перебил своего коллегу мужчина, недовольно сощурив глаза. — Уходите. Здесь вам не рады.
Все не рады, или мужчины старше сорока, которым дай повод посмеяться над неудачей бывшей героини? Сначала восхваляют, дрочат на журналы с ее фото, а теперь истекают желчью.
— Я агент комитета безопасности, все еще про-герой, — не сводя озлобленного взгляда с собеседника, с холодным спокойствием произнесла Кагами. — Моя способность позволит мне пройти на территорию, даже если вы начнете стрелять в меня. А начнете? Та толпа все еще на взводе.
— Простите, это директор велел задержать вас на входе.
— Идиот, чего ты рот открываешь!
— Да в чем проблема сказать-то? Леди Беркут, нам правда жаль, но мы ничего…
Никакая фраза лучше не опишет расположение духа Кагами, чем «ебала она мнение директора». Что за фокусы? Если бы это было согласованное решение из-за того, что за ней охотился Кохэй, и причуда тьмы делала его малоуязвимым к защитной системе академии, Уширомия сообщил бы. Значит, директор ЮЭЙ принял единоличное решение не пускать потенциальную угрозу на территорию с гражданскими.
Не хотела Кагами опускаться до откровенных жалоб и возмущений, но какой смысл оставлять ее за забором, если Мидорию они впустили внутрь? Промокшая под дождем до нитки, измотанная физически и морально, девушка отказывалась включать солидарность. Потому что изначально нельзя было выпускать мальчика на волю, как минимум позволять ему пускаться во все тяжкие.
Наблюдая за перепалкой охранников, Кагами закатила глаза и двинулась вперед, заставив их оторваться от разговора. Попытка остановить ее не увенчалась успехом, девушка просто рассеялась дымкой, пройдя мимо них и материализовавшись уже на территории ЮЭЙ. Думала, покричат и успокоятся, либо доложат по рации директору, но ничего гениальнее охрана не придумала, чем сделать предупредительный выстрел.
Грохот хлопка не только вынудил Кагами остановиться. Толпа гражданских испуганно вздохнула, люди тут же пригнулись, хватаясь за головы. Студенты ЮЭЙ отреагировали менее боязно, напряглись и приготовились к бою. Но как минимум всеобщее внимание теперь было обращено к ее персоне.
— Стоять, или я выстрелю!
А ведь она хотела по-тихому проникнуть в ЮЭЙ, чтобы избежать шумихи и встретиться с Уширомией. Но решила все сделать правильно. Хотела бы Кагами позвонить парню, но у нее телефон уже как три часа разряжен и мок в кармане. Забавно, что по итогу она предстала на всеобщем обозрении. Страх, который ученикам ЮЭЙ удалось заглушить из-за возвращения Мидории, вновь промелькнул во взгляде людей.
— Идиот, — прошептала Кагами, чувствуя, как злость разбухает в груди. Развернувшись, она поняла, что мужчина действительно вознамерился упрямиться до последнего.
Есть люди адекватные, а есть перепуганные трусы, которые могли лишь ненавидеться и возлагать ответственность на других. Кагами ненавидела их, бегущих от обязательств, которые, бравшись за дело, исчезали из виду при малейшей угрозе. Из-за таких людей пострадала Мэй, и речь не только об ублюдке работодателе, но и об отце.
Речь о тех, кто не видел грани между личностью и образом… о тех, кто требовал отдать обладателя Одного-за-Всех злодею в надежде, что буря обойдет их стороной.
— Ну, чего стоишь? — зарычала Кагами. — Стреляй. Стреляй, если уверен, что это лучшее решение, что таким образом ты спасешь всех людей в этой академии от человека, который обладает такой же причудой… но пользуется ею с детских лет.
— У нас четкий приказ не пускать вас на территорию, вы сами нарушили его!
— Тогда стреляй! Убей меня! — раскинув руки, повысила голос Кагами, а затем обернулась к толпе людей, заставив их машинально отпрянуть. — Убейте меня, если думаете, что это спасет вас! Вы настолько перепуганы, что были готовы подростка под расстрел пустить, лишь бы запереться в стенах и дрожать в надежде, что вас ничего не коснется! Вы идиоты, которые не видят грань между героем и личностью человека! Готовы ненавидеть, осуждать, проклинать тех, кто несмотря ни на что, продолжает защищать вас. Как личности мы можем быть кусками дерьма, но кто в итоге вас до сих пор защищает?! Герои, чья репутация была в унитаз смыта, или же благородные разочаровавшиеся в индустрии ребята, которые покинули пост и теперь отсиживаются по углам?! Хотите осуждать нас и гнать вилами? Тогда берите эти вила и сами вставайте у ворот, потому что…