– Лучше, чтобы это не стало очередной "Бурей в пустыне". – Его лицо еще носило следы солнечных ожогов. – Потому что, если так случится, лучше сразу вернуться на полку. Этот ваш клеточный меланин чешется, спасу нет.
– Для тебя есть путевка туда, где мороз, – заверил я. – Зима в Латимер-Сити покажется раем. Знаешь, что погибла вся твоя команда?
Кивок.
– Видел вспышку с вертолета. Последнее, что я помню. Все понятно, это же ядерный фугас… Ведь просил: взорвите проклятую бомбу там, на месте. О чем говорить… Упрямые были, как черти…
Хансен служил в отряде подрывников под названием "Мягкое касание". Я как-то слышал о них по "солдатскому телеграфу". У этих людей была хорошая репутация. Была.
– Значит, вы потеряли их навсегда.
Хансен повернулся на стуле, глядя куда-то в пространство виртуальной комнаты, затем снова обратился к Хэнду.
– Можно?
– Будьте любезны.
Встав, Хансен направился к столу с частоколом из бутылок. Выбрав одну, наполнил стакан янтарной жидкостью до самой кромки. Потом вытянул руку со стаканом в нашу сторону и замер: губы сжаты, пронзительный взгляд голубых глаз.
– За "Мягкое касание", где бы ни были их гребаные атомы! Теперь эпитафия: "Нужно было выполнять приказы", гребаные приказы… И были бы сейчас здесь!
Одним быстрым движением он опрокинул стакан в глотку. Потом замычал и резко бросил посудину вбок, из-под руки. Стукнувшись о мягкий ковер, она покатилась, в конце замерев возле стены. Хансен вернулся на свое место и сел. В глазах его стояли слезы, и почему-то я решил, что это из-за крепкого алкоголя.
– Какие ко мне вопросы? – резко спросил Хансен.
Иветта Крюиксхэнк.
Двадцать лет. Лицо черное до синевы. Судя по конструкции черепа, могла служить высотным перехватчиком: покатый лоб, плюс угрожающего вида украшения из стали, да пара вживленных разъемов, зеленого и черного цвета. У самого основания черепа я заметил еще три гнезда.
– Это что такое?
– Бонус-пакет: тайский, мандарин и девятый дан карате-шотокан. Ускоренная медицинская помощь в боевых условиях.
Она провела по разъемам пальцами так, как слепой читает шрифт Брайля. Словно впрямь оперировала вслепую и под огнем.
– А что у тебя на голове?
– Интерфейс спутнавига и порт концертной виолончели. – Она улыбнулась. – Вещь не слишком практичная, но мне так лучше. Пусть будет.
Настала очередь Хэнда.
– За последний год вы запрашивали пост быстрого развертывания семь раз. Почему?
Она с удивлением взглянула на человека из "Мандрагоры":
– Вы уже спрашивали.
– Не я.
– А-а… понятно. Призрак компьютера "Мандрагорвилль". Да-а… как я уже говорила, у них более узкая специализация, больше возможностей для оказания помощи, лучшее оборудование. Знаете, в прошлый раз вы смеялись веселее.
Сян Сянпин.
Бледное лицо с азиатскими чертами, умные, слегка раскосые глаза и приятная улыбка. Возникало такое впечатление, будто этот человек раздумывал – рассказать ли немного сомнительный анекдот, услышанный только что. Если бы не загрубелые от тренировок руки и расслабленная позиция, раскусить его было бы непросто. Он смахивал на странно одетого учителя и вовсе не напоминал человека, способного остановить функционирование человеческого тела пятьюдесятью семью способами.
– А что, эта ваша экспедиция… не укладываясь в общий контекст войны, не предполагает ли она некий денежный фактор? Нет?
Я пожал плечами.
– Эта война целиком за денежный фактор, вся и полностью.
– Вероятно, такая у вас вера.
– Она может стать вашей, – вмешался Хэнд. – Я вхож в высшие круги на уровне правительства и могу авторитетно подтвердить. Если бы не деньги Картеля, войска Кемпа должны были занять Лэндфолл еще прошлой зимой.
– Да. И за этот город сражался я сам. – Он скрестил руки на груди. – Более того, погиб за это.
– Хорошо, – деловито произнес Хэнд. – Поговорим об этом.
– Я уже дал ответ на вопрос. Зачем вы снова спрашиваете?
Хэнд явно нервничал.
– Это был другой я, просто экранный образ. Пожалуйста, продолжайте, у нас нет времени на сплошной просмотр данных.
– Была ночная атака на равнину Дананг. Там стояла релейная станция сети управления ядерными фугасами кемпистов.
– Да? И ты в этом участвовал?
Я посмотрел на сидевшего передо мной бойца с чувством уважения. За последние восемь месяцев тайная операция с ударом по коммуникациям Кемпа была нашим единственным успехом на театре Дананга. Я знал солдат, жизни которых спас этот удар. В момент, когда мой взвод и меня в том числе разносило на куски у Северного выступа, пропаганда еще трубила о том стратегическом успехе.
– Мне оказали высокое доверие, назначив командиром группы.
Хэнд посмотрел на его руку, по которой бежали строки информации – так, словно кожу поразила странная болезнь. Системные штучки. Виртуальные игрища.
– Ваша группа выполнила боевую задачу, но при отходе вы были убиты. Об этом моменте поподробнее.
– Я ошибся, – Сян выдавил из себя признание, сделав это с тем отвращением, с каким только что произнес имя Кемпа. Но Хэнд явно не понимал, что такое такт:
– Какую именно ошибку?
– Я посчитал, будто автоматика боевого охранения отключится после подрыва базовой релейки. Но этого не случилось.
– У-упс…
Он бросил взгляд в мою сторону:
– Моя группа нуждалась в прикрытии, и я остался.
– Достойно восхищения, – кивнул Хэнд.
– Ошибся я сам. Стоило заплатить эту цену, чтобы остановить Кемпа.
– Ты ведь не любишь Кемпа? Так, Сян?
Я задал вопрос осторожно, стараясь его не обидеть. Похоже, перед нами был человек искренний. Сян с презрением проговорил:
– Кемп говорит о революции. Но что будет, если он захватит власть на Санкции IV?
Я почесал за ухом.
– Не нужно истерик. Там и тут появятся статуи Кемпа. Думаю, больше ничего.
– Точно. И сколько тысяч жизней положат для этой цели?
– Сказать довольно трудно. Слушай, Сян, мы не кемписты. Если доберемся до того, что хотим найти, я могу гарантировать, что появится более чем насущный интерес не пустить Кемпа к власти. По рукам?
Он положил руки на стол и некоторое время молча смотрел на них. Потом спросил:
– У меня что, есть выбор?
Амели Вонгсават.
Узкое, с орлиным носом лицо, напоминавшее тусклую от времени медь. Прическа, недавно бывшая короткой – под "бокс", уже отросла. Волосы черные, с легким оттенком хны. На затылке волосы курчавились, прикрывая завитками серебристые разъемы для кабелей управления полетом. Татуировка в виде перекрестия под левым глазом отмечала порт для ввода данных. Глаз над татуировкой был серого цвета, похожий на жидкокристаллический экранчик. Его тон явно не соответствовал цвету правого зрачка.
– Единственное, что нашлось в госпитале, – она произнесла эти слова, едва заметив направление моего взгляда своим "улучшенным" зрением. – Год назад я попала под выстрел над Буткинари-Таун и начисто выжгла информационный тракт. Меня подобрали уже на орбите.
– Хочешь сказать, ты смогла убраться оттуда со сгоревшей проводкой? – В моем голосе зазвучало сомнение. Перегрузки должны были размазать содержимое ее черепа в радиусе раскинутых в обе стороны рук. – Что произошло с автопилотом?
Она скорчила гримасу:
– Зажарился.
– И как ты справилась с управлением? В таком-то состоянии?
– Выключила комп и летела на ручном. На честном слове и одном крыле. У меня был "Локхид-Митома", он и не такое может.
– Извини, но я спросил: как ты сама управляла в таком состоянии?
– А-а… – Она пожала плечами: – Болевой порог у меня высокий.
Годится.
Люк Депре.
Высокий блондин с неопрятной, заведомо неприемлемой для войны шевелюрой. И ничего, что говорило бы о стиле. Лицо словно нарочно вылепленное наподобие ангела: нос с горбинкой, запавшие щеки и глаза необычного зеленого цвета.
Небрежно развалившись на стуле, он смотрел на нас, склонив голову набок – так, словно никак не мог разглядеть.
– И что? – длинная рука потянулась к лежавшей на столе пачке моих "Лэндфолл-лайт" и достала сигарету. – Вы расскажете мне об этом деле?
– Нет, – ответил Хэнд. – До момента принятия решения информация конфиденциальная.
Он жадно затянулся, глухо закашлявшись.
– Так вы сказали и в прошлый раз. Повторюсь с вопросом: а кому я расскажу? Если меня не наймут, попаду обратно в банку для консервов.
– И тем не менее…
– Хорошо. Тогда спрашивайте.
– Расскажите о своей последней операции, – предложил я.
– Информация конфиденциальная. – Несколько секунд он разглядывал наши серьезные лица. – Шутка. Я уже рассказывал вашему напарнику. Он что, не докладывал?
Я услышал, как Хэнд издал сдавленное мычание. Я быстро ответил:
– То была виртуальная конструкция. Мы слушаем твою информацию в первый раз. Рассказывай снова, все по порядку.
Депре пожал плечами:
– Конечно, почему нет. Была акция по устранению одного из командующих в секторе Кемпа. В его же машине.
– И как, успешно?
Он с улыбкой взглянул на меня.
– Да, должен признаться. Вы знаете, прямо в голову. Ее оторвало.
– Я просто спросил. А вы погибли все вместе?
– Ага, не повезло. Чертова кровь. В ней оказался защитный токсин. Причем замедленного действия. Мы обнаружили это в воздухе, по дороге домой.
– Был распылитель? – спросил Хэнд.
– Нет, – по угловатому лицу Депре пробежала судорога. – Моя напарница получила струю крови из его сонной артерии прямо в глаза. – Он выпустил в потолок струю дыма. – Не повезло. Она была нашим пилотом.
– О-о…
– Да. И мы разбились о стену дома. – Он оскалился:
– Ребята, все случилось о-очень быстро…
Маркус Сутъяди.
Сверхъестественно красивое лицо, достойное быть в планетарной сети где-нибудь рядом с Лапинией. Миндалевидные, четко очерченные глаза, изящная линия губ. Лицо на редкость правильной формы. Мужское, с твердым подбородком и широким лбом. Прямые темные волосы.