— Ничего, я тоже утром не могла к вам подъехать, только сейчас и освободилась.
Жанна зябко поежилась под зонтиком.
Внимательно осмотрев покупки, Галина с силой хлопнула багажником.
— Интересно, как там у мужиков-то дела? Промокли, небось, уже с самого утра на речке-то? Ну, ладно, бог с ними, пошли скорей в дом, чего тут в лужах-то торчать.
Сигнал подъехавшей машины застал женщин на ступеньках маленького дома.
— О, накаркала! Мой уже примчался! Долго жить будет. Чего это он так рано со своей любимой рыбалки сорвался-то?
Суетливо-радостный Марек даже не стал загонять свой «Патрол» во двор и сразу же бросился через дорогу к Галине.
— Ну что, девчонки, загрустили-то! Знаете, а я ведь сегодня на рыбалку с мужиками как бы и не попал — машина вот некстати сломалась, полдня с ней возился! Галюнь, представляешь, я ведь в город ездил, в автоцентре на Крестовской только вот сейчас мне все и сделали. Ну, это и к лучшему, с мужиками-то нашими что — одна только пьянка, а с вами, девочки, можно и без алкоголя счастливым человеком себя чувствовать! Опять же, к обеду я поспел вовремя, правда, Галюня? Давайте, давайте проходите в дом! Жанна, а ты чего мокнешь? Проходи, проходи, давненько ты у нас не была, посмотришь, как у нас тут с супругой все устраивается! Давайте, быстрей греться и обедать будем!
Не очень активно, неспешно, скорее даже безучастно, Жанна задавала хозяйке вежливые вопросы.
— А где ты эти шторы брала? Ткань-то какая хорошая…
— Помнишь же, я еще перед прошлым Новым годом в Москву моталась? Там на распродаже, в галерее одной мебельной, модной, на Ореховом проспекте, по дешевке два комплекта купила. Ты посмотри только, как тюль этот замечательно к портьерам сиреневым подходит, правда! Мамаша еще в те времена Мареку приданое готовила, сама этим тюлем и попользоваться не успела. Качество-то смотри какое, а! Сейчас такие нигде и не достать уже.
Галина, довольная таким вниманием гостьи, продолжала экскурсию по своим владениям.
Шаркая по паркету большими меховыми тапками, появился Марек. Дожевывая что-то на ходу, он одновременно продолжал телефонный разговор.
— Говорю же, в девять я никак не мог приехать. В сервис ездил. Да! Да! Ну я же Вадику звонил, все подробно объяснил, чтобы вы выходили на воду без меня, у меня сегодня никак не получалось. Чего ты-то нервничаешь? Чего?! Да иди ты!..
Не обращая особого внимания на мужа, Галина с улыбкой повернулась к Жанне.
— Ну что, здесь все я тебе показала, пошли смотреть дальше. Мы теперь уже обедаем только в нашей новой столовой. На кухне храним продукты и готовим… Марк готовит. Что такое, милый? Кто тебе звонил?
Не выпуская из руки надкусанный сухарик, Марек перевел взгляд с Жанки на супругу и растерянно прошептал:
— Это Глеб Никитин. Говорит, что Назара застрелили…
В такси Жанка забилась в уголок на заднем сиденье и молча глотала слезы. Пожилой водитель, приехавший по вызову к дому Азбелей, еще при посадке обратил внимание на зареванную пассажирку и вел машину аккуратно, изредка украдкой посматривая в темноватый салон.
Жанка всхлипнула, наощупь вытащила из сумочки телефон:
— Что с ним, говори?! Ты где сейчас? Ты у него? Кто там еще? Послушай, Глеб! Нет, слушай! В Вадима стрелял Серов! Я знаю, знаю! Этот ублюдок всегда просил у Вадима деньги, он наверняка шантажировал Вадика! Чем, чем… Сам знаешь чем.
— Это он стрелял! Он! — Жанка зашлась в истерике. — Не хочу, ничего не хочу больше слушать!
Сквозь слезы она не заметила, как водитель с еще более тревожным любопытством посмотрел на нее в зеркало заднего вида.
— Прошу тебя, прошу… Глебушка, съезди сейчас к Сергею, а? Прямо сейчас, да. Обещай мне, что поговоришь с ним! Не из-за этого, что ты, нет! Заставь его, чтобы он тебе обещал, ладно?! Только тебя он и послушает, а? Ладно, хорошо? Я с ним еще сама потом разберусь… Сделай все, чтобы он, ради Бога, ничего не вздумал говорить Герке про нас с Вадиком! Что угодно делай, только чтобы этот урод заткнулся навсегда! Если он расскажет Герке, я потеряю последнее, что у меня есть. Ты ведь сделаешь это, Глебушка? Для меня, а?..
Короткий дневной дождик начал уставать от суетной городской работы. На стеклах встречных машин продолжали оставаться редкие капли, но сумасшествие автомобильных «дворников» уже постепенно заканчивалось. Еще в такси, расплачиваясь с водителем, капитан Глеб Никитин поднял ворот куртки. Неторопливо вышел.
«Ну что же, привет тебе, о магазин стильной одежды «Ла Скала»…»
На крыльце под легким стеклянным навесиком стояла крупная девка с сигаретой во рту. С высоты своего положения она, щурясь сквозь редкие завитушки сигаретного дыма, лениво и оценивающе смотрела на прохожих, не забывая при этом демонстрировать тем существам, кто двигался внизу, что умеет курить элегантно и с удовольствием.
— Хозяин на месте?
Глаза труженицы текстильного фронта стали чуть внимательней.
— А по какому делу?
— Из собеса вот послали, насчет пенсии для любимого дедушки хлопочу… Так здесь Данилов или нет?
— В кабинете сидит. Через зал направо, там красная дверь будет, девочки покажут.
Очередное колечко дыма закрыло задумчивые дамские глаза.
«Вроде деловой… А чо это он за пенсией для своего деда в наш магазин-то приперся?»
Данилов отреагировал на известие о покушении на Вадима как-то уж очень безучастно и коротко.
— Да, реальных косяков Назар успел наворочать…
Еще не остыв от больничной суеты и взвинченный странной телефонной истерикой Жанки, Глеб нетерпеливо хлопнул его по плечу:
— Послушай, я к тебе ненадолго. Людмила сейчас прибегала к Вадику в больницу, вся в слезах, расстроенная, вечером опять навещать его собирается. Просила меня, пока их бабка к ним домой подъедет, чтобы я побыл с их младшей, как-то занял малышку, чтобы не особо горевала по поводу отца… Свожу ее в зверинец, что ли.
Давай я по-быстрому свой факс получу и помчусь к Назаровым.
Данилов шагал по длинному и безоконному коридору уверенно, по-хозяйски, без стука распахивая двери кабинетов.
— Вот, смотри, здесь у меня в бухгалтерии и факс, и комп подключен. Интернет даже тут у моих девчонок есть, если надо.
Стоя в дверном проеме, Герман зычно крикнул через перегородку кабинетика:
— Светлана, у тебя Интернет-то сегодня работает, а?
Хорошенькая светленькая девушка выскочила из-за шкафов.
— Здрасьте…
Хрупкость и миловидность неожиданно возникшего создания, такие контрастные после массивной спины Данилова, заставили капитана Глеба невольно улыбнуться.
— Света, мне сейчас факс должен прийти на ваш номер. Звонить будет замечательная женщина Наталья Павловна. Большая просьба, проследите, чтобы все там было разборчиво, ага? А мы пока с Германом Алексеевичем общее детство вспомним, побеседуем. Договорились?
Глядя только на капитана Глеба, Светлана тоже улыбнулась и опустила глаза…
— Проходи. Располагайся.
Герман широким жестом рук пригласил Глеба в кабинет.
Светлый синтетический ковер на полу немного уравновешивал слепоту двух маленьких, красиво зарешеченных с улицы окон. Большой стол, раскладной глобус, портрет Путина над кожаным креслом, обитым медными гвоздиками, были как у всех и везде. Предметы такие же обычные, как и множество маленьких застекленных рамочек на ближней стене.
Привычно извлекая из глобуса рюмки, Данилов продолжал ворчливо и свысока упрекать Глеба.
— Чего ты с факсом-то вздумал морочиться? Ведь, небось, компьютер с собой всегда таскаешь, принял бы электронкой свои шифровки, что ли?
Глеб улыбнулся:
— В этот раз мне нужно было именно твоим необыкновенным факсом воспользоваться.
— Да ладно уж, все путем, не колотись. Светка как надо сейчас все сделает. Садись вон туда, а я пока лимончик порежу. Ты как насчет коньячку-то, примешь пятьдесят граммов?
— Хоть керосин. После вчерашней рукопашной и сегодняшнего артобстрела я готов пить что угодно, лишь бы быстрей понять, что происходит в этом мире.
— Да садись ты, в натуре! Не стесняйся.
Гладкие, тщательно налакированные и зачесанные назад волосы Данилова бросали блики на портретное стекло президента. Держа беззащитный лимон крупными холеными пальцами, он уверенно полосовал коньячную закуску на выдвижной полочке книжного шкафа.
Натуральный льняной костюм удивительным образом естественно сидел на его статной фигуре.
— Давай-ка. За здоровье Назара.
Отставив мизинец, Герман положил в рот дольку лимона, поморщился:
— Я ж тебе про бизнес-то свой еще ничего не говорил вроде.
Глеб кивнул, невольно соглашаясь.
— Торгую тканями, рабочей одеждой, фурнитурой швейной. Оптом, конечно. Поставщики есть постоянные за границей, партнеры. Так что в этом плане у меня все в порядке.
Поднялся-то я в основном на рабочих перчатках и сапогах резиновых. Таскал их из Бобруйска еще в девяностых, реализовывал здесь, в области, по жилкомхозам, по стройкам разным. Папаша мой, пока еще в силе был, при должности, помогал мою продукцию пристраивать по своим знакомым. А потом, когда я еще и машинами немного занимался, с поляками завязался по тканям-то уже по-взрослому.
Постукивая массивным золотым перстнем по рюмке, Данилов задумчиво и обстоятельно продолжал посвящать собеседника в нюансы своего сложного бизнеса.
— В этом феврале ездил вот в Ченстохов, ну, городок такой на юге Польши, ближе к горам. Там заводы текстильные классные, кореш мой хороший еще с тех времен там живет. Смотался туда на недельку, пару встреч мне мужики устроили, там по-любому на Россию товар гнать готовы. Поговорили нормально, пшеки только одно условие сильно двигали — чтобы объемы одной партии не меньше двадцатифутового контейнера были. А мне без разницы, кредитная линия-то у меня нормальная, сбыт есть и здесь, и в Сибири. Так что в Ченстохове у меня сейчас все на мази.