Суицид в случае Сары исключался, а вот убийство из жалости было вполне вероятным вариантом. Возможно, друг или родственник завершил то, что начал Адам. А может, Сара умерла от нанесенных ей ран, просто процесс растянулся во времени.
Эта мысль заставила Рэйчел содрогнуться. Она уже знала, на что был способен Адам, и старалась не думать о том, чем может закончиться ее история. Выжить можно было, только если решать проблемы по мере поступления. Будущее было слишком призрачно, чтобы о нем беспокоиться. Если пытаться думать обо всем сейчас, можно сразу опустить руки.
– Ева, а откуда ты знаешь, что она умерла?
– В новостях говорили.
– А ты знаешь, как она умерла?
– Я не хочу говорить об этом.
– Хорошо, Ева, мы можем о чем-то другом поговорить, – и Рэйчел замолчала, не зная, что еще сказать. – Я рада, что ты вернулась. Мне нравится с тобой говорить.
– Да? Правда?
– И я действительно искренне сказала в прошлый раз, что хотела бы подружиться с тобой.
Пауза была такая длинная, что Рэйчел подумала, что опять перестаралась.
– Я тоже хотела бы подружиться, – сказала Ева. – Могла бы я тебя накрасить когда-нибудь?
Рэйчел улыбнулась сама себе. Именно на это она и надеялась. Стены рушились, мосты строились.
– Конечно, Ева, это отличная идея.
– У тебя ужин стынет.
От тарелки поднимался пар, и Рэйчел буквально выворачивало от запаха еды. Одна мысль о том, что с ней сделает Адам, убивала аппетит напрочь. У нее возник вопрос. Она какое-то время думала, стоит ли его задавать, но потом махнула рукой и решилась спросить:
– Ева, в еду что-то подсыпано?
– Извини.
– Ладно.
Рэйчел взяла вилку и начала есть.
48
Офис частного детектива Саймона Стивенса представлял собой арендуемую комнату, располагавшуюся над тату-салоном на заброшенной улице в заброшенной части Тоттенхема. Я нажал на звонок и подождал. Ответа не последовало. Через десять секунд я позвонил повторно и не снимал палец со звонка с тем расчетом, что он взбесит Саймона Стивенса, если он внутри, или же разбудит его, если он заснул за столом. Ответа не было. Пришло время переходить к плану Б. Темплтон увидела, как я вытаскиваю из кармана кожаный сверток с отмычками, и что-то тихо пробормотала.
– Если хочешь, можешь подождать в машине, – сказал я.
– Да-да, прекрасная мысль.
Американский замок на входной двери отнял у меня двадцать пять секунд. Пятистопорный врезной на двери офиса оказался посерьезнее и посложнее. Сначала я вставил внутрь T-образный поворотный затвор из нержавейки, а потом отмычкой стал отодвигать стопоры.
Чтобы справиться с замком такого типа, требуются терпение, чувствительность и практика. Я заставлял себя не торопиться. Если представить себе, что ограничений во времени нет, то с таким замком можно справиться за одну-две минуты. А если торопиться, можно возиться весь день. Темплтон стояла рядом и напряженно наблюдала за мной, задержав дыхание. Наконец последний стопор поддался, и замок повернулся.
– Проще пареной репы, – сказал я.
– Ну, все, хватит, я заказываю себе домой дверь для банковского хранилища, – сказала Темплтон.
– Не поможет. Если кто-то захочет забраться к тебе, они это сделают.
– Спасибо за поддержку! И вообще, откуда ты все это знаешь?
– В ФБР часто говорят про то, что нужно знать своего врага. Они считают, что, если ты научишься думать, как преступник, поймать его будет гораздо легче.
– А где грань, за которую нельзя переступать?
– Ну, лично я кожу с живого человека не сдирал никогда, но вот свинью освежевывал.
– Ты шутишь, наверное.
Я в ответ улыбнулся, и Темплтон покачала головой.
– Знаешь, Уинтер, давай притворимся, что этого разговора никогда не было.
Офис Стивенса блестел чистотой, каждый уголок площади использовался очень грамотно. Стол перед окном был из натурального дерева, а не из ДСП. Он был старый, потертый и скорее всего подержанный. Компьютер был стационарным, но последней модели. Кресло – дешевое офисное, из искусственной кожи.
Напротив стола висели часы для отсчета оплачиваемого времени. На соседней стене – копия Пикассо. Жалюзи были полуоткрыты, чтобы пропускать свет. Сегодня солнца не было совсем, а сейчас и вовсе царила полная темнота, так что Стивенс либо ушел давно и должен был скоро вернуться, либо он уже закончил все дела на сегодня.
В углу стояла вешалка для шляп, и ее наличие говорило мне о Стивенсе больше, чем любой другой предмет в комнате. Варианта было два: либо ему было около шестидесяти, он был белый и в детстве пересмотрел низкопробных детективных сериалов, либо ему было немного за тридцать, и в своих фантазиях он в одном из этих самых сериалов жил. Судя по офису, ближе к истине был второй вариант.
Я взялся осматривать шкаф, а Темплтон включила компьютер. Шкаф был стальной, серый, высотой метр двадцать, с тремя глубокими ящиками. В первом ящике было много зеленых папок, аккуратно разложенных в алфавитном порядке и подписанных четким почерком Стивенса. Все подписи были сделаны одной и той же черной ручкой, и к своему портрету детектива я добавил дотошность.
В первом ящике были папки с буквами от А до Е. Я вытащил парочку наугад. Оба дела касались случаев супружеской измены. В первом случае изменял муж, во втором – жена. В папках лежали зернистые фотографии, сделанные через телеобъектив, и расшифровка прослушанных разговоров. Расшифровка одной интернет-переписки из папки неверного мужа меня заинтересовала. Я вернул документы на место и попытался найти папки для Джейми, Рэйчел или Моррис в ящиках с соответствующими буквами. Не нашлось ничего.
– Как успехи? – спросил я у Темплтон. Она сидела в кресле Стивенса и, зажав телефон между плечом и щекой, печатала что-то на клавиатуре. Сумати Чэттердзи давала ей экспресс-курс по взлому компьютера без стирания жесткого диска.
– Почти получилось, – ответила мне она. – Да, я в системе.
Она быстро поблагодарила Сумати и попрощалась. Я подошел к столу и присел на краю.
– Нашел что-нибудь? – спросила она.
– Нет.
Темплтон внимательно смотрела на меня своими красивыми голубыми глазами.
– Кажется, ты не слишком опечален этим фактом, – сказала она.
– Я и не ожидал никаких находок. Меньше слов, больше дела, – и я кивнул в сторону монитора.
– Здесь ты тоже ничего не ожидаешь найти?
– Давай взглянем.
Мы проверили самые очевидные места на предмет фамилии Моррис и, ничего не обнаружив, перешли к менее очевидным местам. Чтобы удостовериться, что мы ничего не пропустили, Темплтон позвонила Сумати, и та подтвердила, что больше искать негде.
В этот момент дверь внизу открылась и захлопнулась, и Темплтон подскочила с кресла так, как будто ее дернуло разрядом в две тысячи вольт. Пока она лихорадочно водила мышью во все стороны, пытаясь выключить компьютер, я сел на ее еще теплое место и стал слушать, как Стивенс поднимается по лестнице. У него либо был лишний вес, либо он очень устал после тяжелого дня.
– Расслабься, – сказал я.
– Расслабиться? – Темплтон переводила взгляд от окна к двери и обратно. – Это Стивенс. Нам надо выбираться отсюда.
– Я бы не рассматривал вариант окна. Мы на верхнем этаже. Спрыгнешь – сломаешь шею.
– Как ты можешь быть таким спокойным?
– Потому что мне надо поговорить со Стивенсом, и я рад, что теперь даже специально искать его не придется.
– Как ты не понимаешь, Уинтер, я же потеряю работу!
– Ну, в этом случае ты всегда можешь стать частным детективом.
– Сейчас не время для шуток, все серьезно. Я могу сесть в тюрьму.
– Ты не потеряешь работу. И в тюрьму не сядешь.
Я откинулся в кресле, положил ноги на стол и улыбнулся Темплтон. Она свирепо посмотрела на меня и глянула на окно так, как будто это был ее единственный выход. Стивенс тем временем поднялся на верхний этаж. Он остановился перед дверью своего офиса и через несколько секунд в замке загремел ключ. Последовала секундная пауза – видимо, он задавался вопросом, почему дверь открыта, и пытался вспомнить, не забыл ли он закрыть ее при выходе. Наконец дверь медленно открылась.
49
Стивенс оказался белым, мускулистым мужчиной крепкого телосложения и ростом выше меня – где-то метр девяносто. Ему было немного за тридцать. Короткая армейская стрижка делала его похожим на пограничников на мексиканской границе, но интеллектом он, правда, обижен не был. Во взгляде светло-карих глаз отражалось непрерывное тиканье хорошо соображающего мозга. Он посмотрел на меня, потом перевел глаза на Темплтон и наконец зафиксировался на мне.
– Вы кто, черт возьми, такие?
– Потенциальные клиенты, хотим вас нанять, – сказал я.
– Ну да, конечно!
– Ну, хорошо. Мне нужно видеть все, что у вас есть по Рэйчел Моррис.
– По кому?
Врал он хорошо. Я выдержал его взгляд и подождал, пока он первым отведет глаза.
– Я звоню в полицию.
– Я разве не сказал, что мы и есть полиция? – я кивнул Темплтон, и она достала свой значок. – Мне нужно все, что у вас имеется по Рэйчел Моррис.
– Где ордер?
– Оставил его в другой куртке, – пожал я плечами.
Стивенс усмехнулся.
– Вылезайте из-за моего стола и убирайтесь из моего офиса.
– А я надеялся, что у нас получится все сделать цивилизованно.
Стивенс засмеялся.
– Это что, угроза? Вы из полиции. Что вы, черт возьми, можете сделать? Приходите с ордером, тогда поговорим.
– Мне нужно увидеть все, что у вас есть по Рэйчел Моррис, – сказал я. – Я попросил трижды, попросил вежливо. Больше просить не буду.
– Идите за ордером.
Стивенс оглядел меня снизу вверх и усмехнулся. Ход его мыслей был для меня очевиден. Он был выше меня более чем на десять сантиметров и тяжелее на сорок пять килограммов. Он проиграл в голове все возможные сценарии развития событий и понял, что в любом случае окажется победителем. У него было преимущество как с юридической точки зрения, так и с физической. Стивенс открыл рот, чтобы что-то сказать, но я предупреждающе поднял руку. Я не желал ничего этого слышать.