Сунан остановилась у табло, пытаясь найти в длинном списке свой рейс.
— Юн Сунан Чи?
Сотрудник безопасности аэропорта выжидающе посмотрел на девушку. Сунан кивнула, облизывая пересохшие губы. Спокойствие. Он назвал ненастоящее имя. Скорее всего «дедушка» позаботился, чтобы ее сразу сопроводили в ВИП зону. Принял меры, дабы не сбежала по дороге.
— Позвольте ваш паспорт, телефон и банковскую карту, — попросил он.
Суровые меры. Но спорить не хотелось, хотелось кофе и посмотреть, что будет дальше. Она без сожаления — все равно ничего из этого ей не принадлежит — передала офицеру требуемое.
— Следуйте за мной, — махнул рукой мужчина, даже не проверив паспорт.
Сунан пристроилась следом, но офицер тут же сбавил шаг, поравнявшись с девушкой. Она отметила это, не став осложнять мужчине жизнь. Под надзором, так под надзором. Все равно через пару часов она покинет Сеул. Пять дней хоть какой-то свободы без присмотра своих и чужих.
От этой мысли настроение пошло вверх. Жаль, конечно, что не удастся повидать родителей, но через два месяца каникулы*, на которые она вернется домой.
Сунан проводила взглядом лайнер, заходящий на посадку за панорамным стеклом. Первый отпуск в ее жизни. Лувр, Елисейские поля и Эйфелева башня.
— Прошу.
Мужчина придержал для нее стеклянную дверь с кодовым замком и надписью: «Посторонним вход воспрещен. Служебное помещение». На какой-то миг Сунан ощутила себя героиней романа, падающей в кроличью нору. Никаких глупых размышлений у нее в голове, конечно, не было, только голый анализ фактов и построение версий.
Через пару поворотов длинного коридора реальность доказала, что она круче любых логических доводов. Девушку вывели на летное поле, распахнули дверцу служебной машины.
— Вы уверены, мне туда? — немного нервно уточнила Сунан. Она не сдавала багаж, не проходила паспортный и таможенный контроль. Что это? Похищение? Но кто заказчик? И почему у нее стойкое чувство, что без сноба здесь не обошлось?
«Кролик», который ее привел, спокойно подтвердил:
— Не сомневайтесь. Вас ждут.
Она и не сомневалась. Вряд ли серьезный человек, каким выглядел офицер безопасности, станет прыгать вокруг нее шутки ради.
Можно было легко удрать, но что-то останавливало от побега. Как говорил учитель: «Некоторые двери стоит открыть, потому что страх сильнее того, что за ними прячется». И Сунан позволила любопытству взять верх осторожностью.
Пять минут петляния по полю привели их к белоснежному лайнеру. Среди соседей этот самолет смотрелся, как ролс ройс среди фиатов. Около трапа ее встречал бортпроводник, одетый в идеально выглаженную темно-синюю форму. Он сердечно, точно близкую родственницу, поприветствовал Сунан, перехватил чемодан и пригласил на борт.
Заинтригованная девушка шагнула в салон.
— Привет!
— Доброе утро!
— Как добралась?
— Давно не виделись!
За спиной уже отъезжал трап, бортпроводник закрывал дверь, а впереди лучились избытком энтузиазма снобы. Все четверо.
Сунан криво усмехнулась — и почему она не удивлена? Впрочем, энтузиазм снобов в полчетвертого утра раздражал даже больше, чем дурацкое похищение.
Четверка идеально учла уровень ее любопытства необходимый для успеха. Посмотрим, насколько они учли последствия.
Она вполне могла использовать бортпроводника и вынудить экипаж открыть дверь, тормознуть взлет, а затем ускользнуть. Или взять в заложники Мин Ена. Прижать осколок вон той, пока еще целой бутылки к горлу, обхватить за плечи… Сноб окажется так близко, что она будет слышать, как бьётся его сердце. Вдохнет аромат мужской туалетной воды и останется ли столь сильна, чтобы в случае неудачи перерезать ему горло?
— Прошу вас занять место, наш самолет готовится произвести взлет, — мягко попросил бортпроводник.
— Проходи или боишься?
Детский сад. Ее берут на слабо? И кто? Ши Вон! Зря она его пожалела и поддалась. Для прочищения мозгов пользительно получить щелчок по самолюбию.
Но если она не сядет в кресло и не пристегнется, бортпроводник окажется в неловком положении. Его задача — безопасность пассажиров. Сунан не любила мешать людям честно выполнять их работу.
Салон самолета идеально подходил снобам. Мягкие кожаные кресла — шесть пар, разделенные лакированными столиками, ковровая дорожка, дорогая отделка стен, картины и бар в конце салона. Не хватало только кровати с балдахином, чтобы путешествовать с полным комфортом.
Четверо кресел были заняты парнями. Две пары пустовали, к одной из них она и направилась, но на полпути ее остановили. Она рассеяно посмотрела на ладонь, с силой обхватившую запястье, перевела вскипающий злостью взгляд на Мин Ена. Сноб совсем потерял чувство меры.
— Надо поговорить, — парень спокойно встретил ее взгляд, кивнул на кресло напротив.
— О чем? — склонила голову набок, представляя, как выворачивает меч-ладонь из захвата, как ударяет по открытой шее сноба…
— А ты ничего не хочешь спросить? — Мин Ен вскинул брови, делая вид, что потрясен ее равнодушием.
— Мадмуазель….
В голосе бортпроводника проскальзывали уже панические нотки, еще немного, и он рухнет на колени, умоляя несговорчивую гостью занять место.
Пришлось подчиниться. Сунан освободила рукой и села напротив. Осчастливленный бортпроводник тут же забрал ее рюкзак, самолично пристегнул ремни, бормоча о завтраке для госпожи сразу после взлета.
Сунан кивала с безразличным видом, соглашаясь и на омлет с креветками, и на салат с авокадо, и на свежевыжатый апельсиновый сок, и даже на кофе. При этом она неотрывно смотрела на Мин Ена, но совесть сноба, укрытая миллионным состоянием, признаков жизни не подавала.
— Так что ты хочешь рассказать? Что уговорил проспонсировать поездку моего класса в Европу? Что позаботился о том, чтобы телефон и кредитная карта засветились в Париже? А фото попали в Инстаграм? И как ты решил вопрос с отметками на границе? Впрочем, это уже не важно. Браво! Ты меня удивил и размахом, и потраченными деньгами, — она демонстративно похлопала в ладоши, — но сам ты ни в какую Европу не собираешься? Могу предположить — столь нежное создание выберет место потеплее, ближе к экватору.
«Нежное создание» постепенно меняло цвет лица на красный, а побелевшие от напряжения пальцы с силой сдавили подлокотники кресла.
— Только ты забыл об одной вещи.
— И какой? — зло поинтересовался Мин Ен.
— Хочу ли я отправиться с тобой?
Сунан откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза. Ответ сноба, если и был, то его заглушили двигатели.
Дурацкие четыре утра! И все из-за прихоти сноба! Нет, она точно прогневила предков, если они решили столкнуть ее жизненный путь с путем сноба!
Самолет вырулил на взлетную полосу, о чем объявил командир экипажа. Взревели двигатели, стены затряслись, а потом машина рванула, точно лошадь на забеге. Сунан плотно сжала губы, потом зашептала молитву. Не то, чтобы она боялась летать — преодолению страха в школе уделяли особое внимание, — но каждый полет заставлял ее ощущать собственную беспомощность. В небе она не контролировала ситуацию, вверяя жизнь технике и пилоту.
Если предки хоть немного ее любят, самолет долетит в целостности и сохранности. А вот за сноба она молится не станет. Не заслужил.
*В Южной Корее традиционный праздник Чусок или Чхусок приходится примерно на середину осени. Длится он три дня. В эти дни поминаются предки, родственники собираются вместе, проводятся церемонии жертвоприношения духам предков.
* Второй семестр начинается в конце летних каникул (конец августа) и заканчивается в конце февраля. В Корее зимние каникулы начинается в декабре (до Рождества — до 25 числа) и заканчивается только в конце января, что намного дольше, чем наши российские «Новогодние каникулы».
Глава двенадцатая
На столике между ней и снобом, притягивая взгляд, стояли тарелочки с закусками, испускали пар две чашки кофе, потрясающе пахли свежие круассаны. Экипаж самолета был французский, и это чувствовалось во всем. От месье до мадмуазель и жуткого английского акцента, который она не смогла перенести, быстро перейдя на французский.
Бортпроводник был покорен. В награду Сунан получила подушку и плед, даже не заикнувшись о них.
Сунан еще раз разложила по полочкам операцию снобов, оценила свои действия, обдумала желания, и поняла, что не хочет ничего менять. Она не станет связываться с семьей и просить эвакуацию. Не будет пытаться вернуться раньше времени.
Ничего не случится, если эти пять дней она отдохнет от порядка надоевших детишек, побудет сама собой, забыв про Грязнушку. Разве когда-нибудь она по-настоящему оставалась одна, без присмотра семьи? Нет. Ее контролировали даже, когда она считала, что присмотра нет. А после окончания задания выслушивала о собственных промахах, точно учитель все время стоял у нее за плечом. В детстве она верила — он ясновидящий или мог становиться невидимым и перемещаться в пространстве. Став старше поняла, что самые обычные, окружающие ее люди могут тайно работать на семью.
Так неужели за все эти годы она не заслужила кусочек свободы длиной в пять дней? А снобы… Они ей не помешают.
После набора высоты, командир экипажа развлек их трехминутной лекцией о полете и месте назначения — Филиппинах. Через три с половиной часа полета их ждали: великолепная погода — 28 градусов выше нуля, солнце, легкий бриз и температура воды у побережья 24 градуса тепла. Командир пожелал отличного отдыха и приятного полета.
Звучало идеально. Вода, солнце, легкий бриз. Гораздо привлекательней толпы туристов и дождя в Париже. Если бы не одно «но».
Сунан мысленно прошлась по взятым для холодной Европы вещам, прикидывая, что она сможет надеть на курорте. Пижамные шортики? Смело. Футболку. Джинсы. И на ноги вансы.
Дохлый кальмар снобу в глотку. Ни одного купальника в чемодане не было. Наличных с собой — мелочь, а кредитка в данный момент летела в Европу. И какой отдых без купальника и крема от загара?