Пришлось идти на мировую.
– Я буду более внимателен, деда, не кипятись.
Старик Хандзо ещё пару минут что-то невразумительно бурчал, прежде чем всё же решил поделиться своей мудростью:
– Мы, синоби, никогда не были воинами в классическом понимании. Все эти метания копий света и облаков тьмы просто пшик на постном масле, если сравнить с… ну что ты там опять? Спрашивай!
– Синоби?! Ты был одним из них?!
Моё удивление можно было понять. Только что знаменитый прадед, аристократ в хрен упомнит каком поколении, признался в том, что принадлежал к самым отъявленным негодяям Ниппона, промышлявшим в основном заказными убийствами и диверсиями ещё с незапамятных времён. Синоби и в самом деле были темной страницей истории моей родины – прикоснувшись к силе, простолюдины истолковали обретенную мощь по-своему, пустив её на достижение власти, денег и положения в обществе путем насилия, разбоя и ненависти.
Войны с кланами синоби вела вся древняя аристократия, а потом и старшая, пока наконец последние из них не были уничтожены и низвергнуты в забвение. На самом деле, как это всегда бывает, остались выжившие и уцелевшие, но то, чем они являлись сейчас, можно назвать разве что бледным подобием древних кланов синоби.
– Не ожидал, да? – хихикнул дед и продолжил: – Говоря так, я всего лишь отождествляю себя с ними из-за похожих методов. Тогда я только начал своё служение у Токугава Иэясу, мне было чуть больше лет, чем тебе сейчас. Наш род служил Токугава в качестве последнего рубежа защиты, в том числе и от убийц. Один из них и стал нашим пленником после неудачного покушения на моего сюзерена. В обмен на жизнь и кое-какие средства этот старый лис передал мне свои умения и знания. Хочешь победить врага – познай его. И у меня это получилось. А впоследствии оказалось, что мои умения потребны господину, и мой долг требовал обратить их ему на службу, не принося тем самым урона чести.
– Как-то неубедительно ты сейчас оправдывался… – недоверчиво протянул я, прокручивая услышанное в голове так и эдак. По всему выходило, что где-то старик Хандзо недоговаривает, темнит, но смысла ловить его на лжи не было. Хочет разводить тайны – пусть разводит, было бы что-то на самом деле важное, думаю, рассказал бы. – А как звали твоего учителя?
– Киригакурэ Сайдзо. Не думаю, что тебе…
– О, один из десяти храбрецов Санады! Одни знаменитости, куда ни плюнь. Клан Ига значит. Интересно…
– Кхе-кхе, умеешь приятно удивить, внучек. Ты у меня бестолочь, но образованная бестолочь!
Силы медленно оставляли меня, веки потяжелели так, словно на них насыпали по три килограмма песка, и я… оглушительно зевнув, начал засыпать. Будущий день обещал быть не менее напряжённым…
Стрекот автоматных очередей участился, вынуждая Такэду Масанари, младшего из сыновей главы рода, вжать голову в плечи и попытаться вжаться в пол офиса ещё сильнее, чем он это делал до этого. Пули выбивали на стенах офисного здания замысловатую дробь, поднимали в воздух фонтанчики пыли, жужжали, свистели, разрезая пространство смертоносными траекториями.
– Господин! Надо уходить!
– Куда уходить, демоны вас раздери? – отмахнулся Масанари от тронувшего его за плечо начальника охраны завода и горько усмехнулся: – Мне идти некуда. Здесь эти, – мотнул он головой в сторону противника, а потом куда-то в противоположную сторону. – А там отец, которому мне придется сказать, что его главный приборный завод захвачен. Некуда идти.
– Господин, послушайте, они подвезли пулемёты!!! Расчёты уже развернулись. Нас сейчас просто сметут. Повторяю, нужно сматываться! – сорвался на крик здоровенный мужик в измазанном серой пылью черном костюме и принялся размахивать автоматом Калашникова, указывая за окно: – Не знаю, где они эту хрень взяли, но если останемся – нам не поздоровится.
– Надо посмотреть, – полюбопытствовал Масанари и аккуратно поднялся на ноги, прижимаясь спиной к стенке и, сделав пару шажков, смог выглянуть в окно, выходящее на внутренний двор здания, в котором располагался офис. Там, внутри импровизированного окопа, вокруг установленного на трехногой подставке крупнокалиберного пулемета, суетилось сразу человек пять в разномастной камуфляжной форме, чистый сброд на первый взгляд, наемники, собранные с бора по сосенке. Опытный военный мог бы опознать в этом черном металлическом монстре с почти двухметровым дулом FN BRG-15, обладающий самым монструозным калибром среди всех пулеметов мира – 15,5 мм. Ещё два чудовища чуть меньших размеров устанавливали с флангов здания – их Масанари узнал с лёгкостью: КПВТ, калибра 14,5 мм. Осаждающие обещали всем оборонявшимся быструю смерть.
Масанари вновь спрятался за стеной и тихо застонал. Крыть козыри противника было нечем. Нападавшие выбрали идеальное время, рассчитав короткий промежуток между отбытием одной смены рабочих и служащих и прибытием следующей. В результате под удар на заводе попала только служба охраны и курировавший деятельность приборного завода член рода Такэда. На улице вновь послышались отрывистые экспрессивные команды на испанском, обстрел немного стих, прежде чем вообще прекратиться.
– Такэда Масанари! Вам предлагается сдаться и выйти из здания с поднятыми руками, безоружным. Тогда мы не станем штурмовать здание и все присутствующие в нём люди останутся живы, – загремел усиленный рупором мегафона женский голос, излагавший требования на чистом, без малейшего акцента, японском языке. – На принятие решения у вас одна минута. В противном случае вы все погибнете. Здание окружено, подземные коммуникации заминированы. Вам не уйти, Масанари.
– Заткнись, сука! Я вас всех уничтожу, до всех доберусь! – заорал взбешённый требованиями наемницы японский аристократ и, вновь подскочив к окну, сформировал в руках целую гроздь небольших огненных шаров, тут же улетевших к группе наемников, среди которой он сразу увидел выдвигавшую условия женщину. – Вы ещё не знаете, на кого нарвались, ублюдки!
Каталея Браво только поморщилась, услышав брань взбесившегося японца, и иронично хмыкнула, когда смертоносная «техника» со всего размаха влепилась в полупрозрачный, отливающий синевой «зеркальный щит глубинных вод», поднятый её заместителем.
– Зачистку разрешаю, – отдала она приказ пулемётчикам и отвернулась, направляясь к комплексу зданий чуть дальше. Заместитель шёл рядом, стараясь не отставать, и продолжал отслеживать угрозы. – Проверили цеха?
– Да, капитан. Заряды заложены согласно плану, несколько человек получили ранения, но ничего серьезного. Убиты семеро охранников завода. Они проводили плановые мероприятия по обыску на местах работы персонала и в комнатах отдыха.
– Отлично, Родригес. – Каталея запнулась, услышав, как загрохотали три крупнокалиберных монстра, каждая пуля которых прошивала тонкие стены офисного здания насквозь, и продолжила уже почти крича: – Заканчивайте с этим придурком, нам пора приступать ко второй фазе операции…
Спустя всего полчаса, как раз к тому времени, как подъехали автобусы со следующей сменой, все постройки на территории завода окутались цепочкой мощных, разрушительных взрывов. Заряды закладывали везде, где только это диктовал здравый смысл: на первых этажах и у несущих стен, среди дорогостоящих станков и приборов, так, чтобы нанести как можно больше урона.
Клубы дыма и пыли, разорванные языками огня, взметнулись там, где ещё совсем недавно ковалось благосостояние целого рода, трудились сотни людей, обеспечивая кланы и армию страны высококачественной электроникой. Но с того момента это все было уже в прошлом. Руины не принесут роду ничего, кроме горя и утрат, – «Мертвая рука» Маэда и Хаттори ухватила своего убийцу за горло и начала сжимать пальцы.
Утро нового дня не предвещало ничего. В голове царила блаженная пустота, самочувствие приходило в норму, сонное оцепенение плавно сошло на нет, уступив место циркулирующей по организму жизненной силе.
До начала занятий оставалось более чем достаточно времени. Достаточно для всех утренних процедур, в том числе обязательной пробежки, и для выполнения хотя бы части обязанностей главы рода. Ужом выскользнув из-под одеяла, я «аллигатором» прополз по стене на потолок, плавно и гибко, разогнув руки, опустил ноги вертикально и, удерживаясь на словно прилипших к потолку пальцах, несколько раз подтянулся.
Акробатические этюды с утра пораньше бодрили лучше всех известных мне энергетиков. Спрыгнув с потолка, я собрался на улицу – сменив штаны и обувшись, стянул с себя футболку, в которой спал, покрасовался перед зеркалом, играя мышцами и откровенно любуясь татуировкой отражения, которое ко всему прочему обзавелось пепельно-серым окрасом волос. И отправился на пробежку.
Середина декабря в Сибири – это очень и очень холодно. В Японии в это время тоже далеко не плюс, но с этой стужей тамошний климат не идёт ни в какое сравнение. Организм одарённого менее подвержен простуде и переохлаждению, однако именно в таких условиях появилась возможность дополнительно закалить тело и дух.
Пробежки с голым торсом – это влияние Гены. Мне вспомнились его рассказы о срочной службе в императорском полку морских пехотинцев «Белые медведи». Если принять их на веру полностью, то выходило, что опекун вполне мог спать в снегу, питаясь ягелем и камнями, и при этом чувствовать себя на пять с плюсом. И это без водки!
Ледяная крошка на дорожке вокруг общежития захрустела под подошвами кроссовок, мороз вцепился в обнажённое тело, пуская по нему волну обжигающего холода, свежий стылый воздух ворвался в лёгкие. Заряд бодрости придал ускорение, и спустя всего пару секунд я уже опрометью мчался по опробованной трассе, привычно запуская циркуляцию бахира в духовном и физических телах.
Темнота, довлеющая над миром, постепенно уступала приближающемуся рассвету. Чернота бледнела, превращаясь в зыбкие тени, стволы редких деревьев покрывала серебристая изморозь, снег на газоне вокруг общежития и дорожки отчаянно белел и пытался поведать мне о жизни птиц, оставивших на его поверхности следы когтистых лап. Не добегая до поворота, я решил опробовать один из приёмов предка, о котором он упомянул вскользь, почти ничего не объясняя.