– Привет, красотка! – как всегда в утренние часы её навестила Вика.
Сегодня подруга выглядела обеспокоенной и почему-то слегка виноватой. Они болтали ни о чём, Вика потчевала Катю свежими плюшками и фруктами, а потом резко выдохнула и проговорила:
– Кать, ситуация сос.
– Что случилось? – встревожилась женщина.
– Катя, я никому ничего не говорила, чтобы не сглазить. Короче, мы уже год назад подали документы на переезд на постоянку в Польшу. Всё наконец разрешилось, и мы через два дня стартуем. Уезжаем спешно, потому что мужа там ждёт новая работа, ну и у меня есть первый заказчик.
– Ничего себе. – Катя улыбнулась. – Ну ты партизан. В Варшаве будете жить?
– Да. – Вика закусила губу. – Моя мама переезжает с нами, я не могу её здесь одну оставить. Мы бы дождались, пока тебя выпишут, но отложить отъезд никак нельзя.
– Милая моя девочка, – Катя взяла подругу за руки, – вы и так сделали для меня очень много. Я тебе только хотела сказать, что меня сегодня выписывают.
– Катя. – Вика облегчённо вздохнула, и лицо её расцвело улыбкой. – Просто от души отлегло. Я ведь не знала, как поступить. Можно было бы няню нанять, но доверить чужому человеку детей…
– Всё. Ни о чём не переживай. Выписка будет готова через два часа, я доберусь до дома и маму твою отпущу. Вам же ещё собраться нужно. – Катя в голове судорожно вспоминала расписание лечащего врача, чтобы успеть написать отказ и получить назначение на дом.
– Так. Я тогда полетела по делам, через полтора часа за тобой заеду и отвезу, а заодно и маму захвачу.
Вика вскоре убежала, а Катя, собравшись с духом, постучала в дверь ординаторской. Пережив долгий и нудный монолог врача, женщина получила на руки необходимые документы, быстро переоделась и выбежала в тепло улицы ждать Вику. Ей не терпелось уже поскорее распрощаться с больничным двором, с этими тусклыми коридорами и просто окунуться в любимый ритм городской жизни. Катя присела на лавочку, поставила рядом с собой вещи и, подставив лицо солнечному свету, долго сидела, греясь и наслаждаясь свежим воздухом.
Странно было видеть вокруг себя поле, где вздымались волны зелёной травы, отца, водившего её на реку и показывавшего как нужно удить рыбу, маму, ждущую дома с блинами и ароматным какао. Кате вдруг стало так хорошо, что не хотелось открывать глаза и снова окунаться в проблемный мир, где нужно было каждую секунду принимать взрослые решения. Тем более что, как она ни пыталась проснуться, не могла, мир вдруг стал заштрихован серыми линиями, Катя рвалась сквозь ветхие грани сна, но снова проваливалась и когда смогла открыть глаза, то увидела вокруг себя мигающие больничные мониторы и трубки капельниц, тянущиеся к её рукам.
Разлепив сухие губы, женщина пустым взглядом обвела пространство, повертела головой. Но даже это простое движение принесло неимоверную усталость, и Катя снова уснула. На следующий день, когда она вернулась в реальность, возле неё стояла медсестра в нарядной бело-синей форме и внимательно следила за показателями.
– Здравствуйте. – улыбнулась девушка. – Сейчас доктора позову.
Катя не успела ничего спросить, только зацепилась взглядом за календарь, висевший за стеклянной перегородкой и отделяющей палату от поста сестёр. Женщина даже внутренне похолодела, потому что в сознание врезалась одна-единственная мысль – сегодня день, когда Вика должна была уехать.
Как оказалось, Катя, выйдя из больницы, дождалась подругу, они вместе поехали на дачу, Вика забрала маму, и всё вроде шло по намеченному плану. Но через час, Катя кульком свалилась на кухне и перестала подавать признаки жизни. Весь этот отрезок времени просто стёрся у неё из памяти и сейчас потихоньку начали всплывать мелкие детали. Когда она осознала, что произошло, то практически перестала дышать. На даче остались в одиночестве дети, Викина мама уехала, а соседи ещё не все приехали, да и потом кому нужны чужие проблемы. Тем более что Тоша уже был в таком возрасте, границы которого позволяли подросткам думать, что со всеми проблемами они справятся сами.
– Дети! У меня дети одни остались! – первое что сказала она, увидев доктора.
Мужчина нахмурился, глянул на Катю и, тревожно оглянувшись на медсестру, приблизился.
– Повторите, пожалуйста, ещё раз, я не расслышал. – мягко проговорил молодой мужчина.
– У меня дети одни.
– Ах, это, – он выдохнул, – просили передать, что ваши дети под присмотром. Теперь давайте поговорим о вашем состоянии. В данный момент вы находитесь в реанимации, было проведено экстренное оперативное вмешательство. Я не знаю, где вы проходили лечение до нас, но это повод для отдельного разбирательства. Сейчас вам не сто́ит напрягаться, нужно отдыхать. – доктор сделал знак сестричке, и та ловко вогнала острие иглы в Катину руку.
– А с кем мои дети? – слабеющим голосом произнесла Катя и провалилась в сон.
– Отдыхайте. Вам нужно набираться сил.
Наутро Катя открыла глаза и сразу поняла, что ей гораздо лучше. Исчезла тянущая режущая боль внизу живота, перестало давить на поясницу и не было болезненной ломоты во всём теле. Правда любое движение давалось с трудом, и внутри черепной коробки бился один и то же вопрос «что с детьми?»
– Простите, а можно мне телефон? – проговорила она, завидев медсестру.
– Конечно. Но там к вам пришли. Может быть, сначала пущу сына с дочкой? – приветливо отозвалась девушка.
– Да, конечно! Конечно! Спасибо! – Катя просто даже не поверила, что она наконец их увидит.
Дверь распахнулась, в палату шумно и суетливо забежала Зоя, потом с притворно скучающим видом зашёл Антон. Ребята кинулись к матери, Зоя стала что-то трещать про свои девчоночьи дела, а Катя посмотрела на сына и проговорила:
– Тоша, я почти ничего не помню. Кто отправил меня в больницу? С кем вы были всё это время?
– Когда тебе плохо стало, я к Ольге Петровне побежал, ну помнишь, соседка наша. Она дяде Славе позвонила, тот всё и устроил. Почти сразу «скорая» приехала. Мы сейчас у Ольги Петровны живём, а дядя Слава почти каждый день приезжает. – ответил мальчик.
– Тоша? – Катя силилась вспомнить, кто такой «дядя Слава» и ей стало казаться, что какую-то часть своей жизни она забыла напрочь. – А кто такой дядя Слава? – осторожно спросила она.
– Мам, – протянул ребёнок, – ну ты чего? Вон он идёт.
Меньше всего Катя ожидала увидеть здесь хозяина их местного поселкового магазина и костюма космонавта. Для неё это было настолько странно, что женщина даже растерялась, не зная, как реагировать на его появление.
– Здравствуйте, Катя. – он вошёл в палату и покивал. – Как вы себя чувствуете?
– Антон говорит, что это я благодаря вам попала в больницу? – рассеянно спросила женщина.
– Ну, я бы, конечно, так не интерпретировал ситуацию. – усмехнулся он.
– Ой, простите. – Катя улыбнулась. – Вы помогли и мне и детям. Спасибо вам огромное.
– Зачем вообще жить, если в бренном существовании нет места подвигу. – ухмыльнулся Слава и, кивнув Тоше, сказал:– Ну что старик, пора двигать. Нам ещё с вами в Останкино нужно заскочить, а потом домой домчать.
– Ну вот, мама. – пожал плечами Антон. – Видишь, дела. Поехали мы. Дядя Слава, между прочим, художник по костюмам. Он для артистов их придумывает.
Катя в недоумении смотрела, как за дверью скрываются Антон и Зоя, как Слава машет ей на прощание рукой, и весь этот странный момент отзывался в сердце женщины странной радостью.
Теперь, когда ей стало лучше, Слава привозил детей почти каждый день, и в один из дней они смогли забрать Катю домой. При прошлом лечении пропустили огромный очаг воспаления и именно поэтому Кате было так плохо, но теперь кризис был позади и можно было спокойно возвращаться к обычной жизни.
За окном вольготно расположилось летнее тепло, в доме стало на порядок уютнее, деревья в саду были укрыты кружевом цветов, и каждый день к ним наведывался полюбившийся детям дядя Слава. Катя уже даже привыкла к этим визитам и стала за собой замечать, что перед его приездом прихорашивается и старается почаще смотреть в потёртое временем зеркало, проверяя, как она выглядит.
Июньский вечер тянул из соседних дворов ароматный дым, идущий от жарившегося на мангале мяса, где-то раздавались взрывы смеха, и приглушённо играла музыка. Катя накрывала стол к ужину и, заслышав машину Славы, обернулась и радостно помахала. Дети вывалились из дома, закружили гостя в радости встречи, притащили в дом пакеты и большую коробку с настольной игрой, которую немедленно уволокли к себе разбираться в условиях.
– Тебе уже можно вино? – спросил Слава, доставая из бумажного пакета бутылку.
– Я думаю, даже нужно.
– Тогда после ужина предлагаю откупорить. И наконец выпить за знакомство! – проговорил мужчина, улыбаясь Кате.
Время стрекотало на циферблате стрелками, шумное застолье пошло на убыль, Зоя обмякла, прямо сидя на кресле, и Слава понёс её укладывать. Антон отпросился к соседским мальчишкам, с которыми успел подружиться, и вскоре Катя со Славой, прихватив бокалы, уселись наблюдать, как разгорается закат, и солнце окунается в наступающие тучи.
– Завтра опять дождь. – проговорила Катя, рассматривая жидкость в бокале на просвете неба.
– Да.
Катя повернула голову и увидела, что Слава смотрит на неё и о чём-то напряжённо думает. Высокий лоб бороздили морщины, сутулые плечи ещё больше упали вперёд, а из-под кепки, которую он редко снимал с рано полысевшей головы, выбилась прядь волос. Катя подумала, что раньше бы даже не обратила внимание на него, ну а сейчас в её душе начинало теплиться странное и давно забытое чувство.
– Ты мне очень нравишься. – вдруг серьёзно сказал Слава.
– Взаимно. – женщина легко улыбнулась в ответ.
– Прошу не перебивай. Ты мне нравишься с того самого момента, когда ты за костюмом приехала в магазин. Я очень надеялся, что это чувство как-то само собой испарится, но не проходит. Каждый день с тобой это праздник.
Кате очень давно никто не признавался в любви, даже в момент их встречи с Юрой. Брак был скорее будничным делом, чем романтичным приключением, а потом и вовсе превратился в какую-то гнусную пародию. И сейчас ей было так хорошо, что хотелось окунуться в разогретый ароматами лета ночной воздух и просто застыть в этом моменте, смакуя привкус счастья.