– Надо поговорить.
Ксения посмотрела на часы, на Игоря и пожала плечами:
– Только в людном месте и желательно, чтобы там подавали кофе.
– Не вопрос. Поехали. – Игорь знаком показал, где стоит их в прошлом общая машина и пошёл вперёд.
Ресторанчик, куда он привёл Ксению, был полупустым. Они выбрали столик подальше от путей следования стремительных официантов, которых не останавливало даже отсутствие людей.
Ксения намеренно долго делала заказ, ей не хотелось начинать этот разговор, она хотела домой, приехать, лечь и уснуть. Хотя где теперь её дом? В квартире отца, куда скоро начнут ходить незнакомые люди и планировать там свою счастливую жизнь. Или там, где сейчас обитает Игорь, и куда она забегает изредка. Ей казалось, что она даже больше своим домом считает квартиру Анатолия, где теперь часто оставалась ночевать. Ксения вспомнила события вчерашнего дня и ей стало совсем не по себе. Она вздохнула: нужно взять себя в руки и разобраться с делами, оттого что она тянет время, ничего не изменится.
– Я слушаю тебя. – она посмотрела на Игоря, который всё это время перебирал картинки в телефоне.
– Ты знаешь кто мои родители?
Ксения на минуту опешила, она никак не ожидала такого вопроса.
– У тебя есть мама, она живёт в деревне. – неуверенно сказала Ксения.
– А тебя не удивило, что моих родителей не было на нашей свадьбе? – Игорь взял зубочистку и вертел её в руках.
– Игорь, я не совсем понимаю тебя. – Ксения замолчала, потому что подошёл официант.
Они помолчали, пока молодой человек проворно раскладывал закуски.
– Сказать почему у тебя сейчас такой растерянный вид? И почему ты не знаешь ничего про моих родственников? Потому что тебя при планировании свадьбы устроил мой короткий ответ, что на свадьбе не будет моих родственников. Ты даже сразу забыла этот факт. Ведь, кроме себя, ты никого вокруг не видишь! Я тебе никогда не был интересен. Никогда. – Игорь вздохнул. – А теперь предыстория, чтобы я не был таким уж отрицательным героем. Родился я безмятежным карапузом, которого обожал только один-единственный человек, моя бабушка. Она была мне и матерью, и отцом, и другом. Когда старушка, по причине болезни, скончалась, мне было семь лет, и моя прекрасная мама посчитала, что она ещё слишком молода, чтобы тратить своё время на маленького человека. Она недолго думая сошлась на интимной почве с руководителем областного интерната и меня туда пристроили без особых хлопот. Её не лишили родительских прав, я просто там жил. Ровно до пятнадцати лет. Пока маму не сбила по пьянке машина, и она не смогла больше самостоятельно передвигаться. Тогда она, конечно, обо мне вспомнила, и я переехал к ней, чтобы выполнять всю работу по дому, а также зарабатывать деньги. В интернате меня быстро научили знать положенное мне место, и я до сих пор помню разбитое в кровь лицо. Это меня так об унитаз мутузили за то, что я вместе со всеми побежал брать конфеты, которые принесли какие-то доброхоты. Оказалось, что конфеты мне не положены! И с тех пор единственным моим развлечением было подбирать фантики, хранить их, рассматривать и вдыхать сладкий аромат. Все долгие восемь лет! И это лишь эпизод моего детства. Но ты о нём не знала. Почему? Потому что тебе было совсем неинтересно всё, что связано со мной. Только ты и твоя семья, только восхищённые рукоплескания, ах Ксюша, ах какая умничка. – Игорь пожал плечами. – А знаешь, меня, кроме бабушки, никто и никогда не любил. Ты, наверное, не догадываешься, что это такое, когда вокруг тебя вакуум, когда ты становишься просто фоном. А я ведь всё чувствую, я живой. Я хотел построить с тобой семью, но домой приходила только отстранённая женщина и то, если приходила. Причём ты сама задала такой ритм нашим отношениям. – он махнул рукой. – Ладно, это пройденный этап. Но тут новая незадача. Я повстречал Марину. И лавина её чувств ко мне буквально сбивает меня с ног. Я так не хотел привязываться к ней, я не хочу больше боли. – он усмехнулся. – Я ведь даже бросил её на отдыхе, а она топиться пошла, а я и в больнице её бросил. Но она всё равно осталась со мной. Марина живёт моей жизнью, она принимает всё, что я ей говорю. И на днях я вдруг понял, что я люблю её. – он так хлопнул по столу, что подскочили чашки. – А она возьми да уйди от меня. И вот что я тебе скажу. То, что я делаю сейчас, я делаю ради неё, но никак не ради тебя. Я соглашаюсь на ту цену, за которую быстро уйдёт квартира. Были бы у меня возможности, я бы гордо отказался от половины. Но извини, я не вернусь в эту топь безнадёжности. Раскручусь, отдам тебе деньги, прогорю, значит, не отдам. Назначай встречу с риелтором. – Игорь встал и двинулся к выходу, потом остановился, полез в карман и вернулся. – На, это ключи от твоей машины. Она же на тебя оформлена. – он бросил ключи на стол и вышел, больше не сказав ни слова.
***
Алиса проснулась в отвратительном настроении. Осадок тошнотворной горечи не давал пробиться ежедневной радости, которую она почувствовала с момента рождения дочери. Она понимала, что вряд ли Кира сможет лишить её родительских прав, но жизнь она ей попортит точно.
Со стороны входа послышался шум, на пороге появились Толик и Ксения. Они были увешаны какими-то пакетами и почему-то принесли её верхнюю одежду.
– Так, мать. – шёпотом произнёс Толик. – Хорош валяться. Доктора сказали, что тебя можно забирать. Пошли на выписку, а тётя Ксения посидит с принцессой.
– Толя, я не придумала ещё, куда мне ехать из больницы. – Мрачно сказала Алиса. – Так бы к Ксюхе напросилась, но с малышом к её отцу не вариант, а туда, где обитает монстр, я и сама не поеду.
– Всё не так страшно, как ты думаешь. Собирайся, собирайся. – скомандовала Ксения.
– Ладно, я сам пошёл за твоей выпиской. А жить ты будешь у меня. Это вопрос решённый. – Толя крутанулся на каблуках, треснулся головой о ребро открытой двери и тихо выругавшись вышел.
– Чего он такой заведённый и довольный? – спросила Алиса тихо сидя на кровати.
– Не знаю. – хитро улыбнулась Ксения.
Наскоро собравшись, они попрощались с медперсоналом, оставили сотню автографов и селфи со Слимовым и разместились в машине Анатолика.
– Толя, жизнь с младенцем не похожа на жизнь с тихой беременной женщиной. Зачем я буду злоупотреблять твоим гостеприимством? Я позвонила отчиму в Псков, пока что поживу у него. У нас с его новой женой отличные отношения. Они мне помогут на первых порах. – Алиса вздохнула. – Может, там и останусь.
Анатолий остановил машину и посмотрел назад.
– А как же работа? Не-е-е, дорогая, к тебе уже студии в очередь стоят. Тётя Ксения, поменяйся местами с молодой матерью. – сказал Анатолик Ксении.
Когда Алиса устроилась на сидении рядом с ним, Анатолик повернулся и взял молодую мать за руку.
– Алиска, так получилось, что на съёмочной площадке я с тобой целовался уже сотню раз и теперь, как честный человек обязан на тебе жениться. – он оттопырил ей палец, надел на него тонкую полоску кольца, инкрустированную небольшим изящным камнем.
– Толя, ты крышей поплыл? – Алиса вздохнула. – Ты вот другого времени для приколов не придумал?
– Ладно, объясняю для тупых! У Киры и правда очень серьёзные связи. Я всё пробил. Баба она мерзкая, склочная и всегда добивается своих целей. Я так полагаю, что сейчас лишить тебя ребёнка – это дело принципа! Месть за то, что Латанин был с тобой счастлив. Уехав в глушь, ты сыграешь ей на руку. Там она тебя в два счёта достанет. – он улыбнулся. – А так, мы с тобой поженимся, я запишу Варю на себя, и уже никто не будет мотать тебе нервы.
– Толя, ты понимаешь, что это бред какой-то? – Алиса застыла на месте.
– И, вообще, ты как честная женщина должна принять моё предложение. Ты так долго прожила в моём доме, что уже достаточно скомпрометировала меня в глазах общественности. Едем в загс, я обо всём договорился!
***
Марине было больно даже дышать. Третий день она лежала на кровати и сил хватало разве что дойти до туалета или попить воды. Она не ела, не спала, а просто лежала с открытыми глазами днём, а ночью забывалась в горячем бреду.
Как медик она понимала, что в какой-то момент сработает инстинкт самосохранения и поэтому поставила рядом на столик пузырёк со снотворным. Нет, не для того, чтобы убить себя, просто хотелось спать как можно дольше. В здравом рассудке пережить то, что с ней случилось, она не могла. Ей было невыносимо больно, жгло внутри, голова была налита чугуном. В очередной раз провалившись в серый сон, она услышала, что открывается входная дверь, но снотворное уже убаюкивало девушку, и трепетные веки закрылись.
Марина не видела, как в квартиру вошёл Игорь, как остановился, почти не дыша, и смотрел на её неотличимое от белизны простыней лицо, на посиневшую нитку губ, на похудевшие руки, выпростанные из-под одеяла, и лишь прерывистое дыхание выдавало жизнь в этом теле. Мужчина вздохнул и вышел из квартиры.
У девушки болели веки от частых слёз. Она проснулась, но лежала с закрытыми глазами, так было легче и так можно было не смотреть на постылую комнату, и такую же пустую жизнь. От соседей вкусно пахло куриным супом и у девушки узлом свело желудок, но сил дойти до кухни у неё не было. Марина пошарила по тумбочке, пытаясь включить свет, но свет зажёгся сам по себе. Прикрыв глаза ладонью, она попыталась сесть, но вдруг наткнулась на чью-то руку. Девушка вздрогнула, охнула и резко глянула на эту преграду.
На краю кровати сидел Игорь и смотрел на неё.
– Кушать хочешь? – спросил он Марину.
Она согласно покивала, всё ещё всматриваясь в его лицо и пытаясь понять сниться он ей или нет. Игорь встал, но девушка дёрнулась за ним.
– Не уходи, посиди ещё немного!
– Я никуда не ухожу. Сейчас пировать с тобой будем.
Он вернулся меньше чем через минуту, расставил на столе плошки с куриным супом, тарелку с пирожками и ещё какую-то снедь. Поставив перед Мариной поднос с ножками, он устроил её поудобнее, дал в руки ложку и стал есть сам, смотря в сторону.