Выход подводных сил Империи в океаны, разрыв тесной оболочки Балтики и Азово-Черноморья, в которые мы были затиснуты веками! За какое-то поколение русские петры да иваны из Рязани, Мурома да Поволжья достигли тропических и арктических вод, проникли в глубины Индийского и Тихого океанов, стали твердой ногою в Атлантике!
…Хребет Рейкьянес, Лофотенская котловина, гора Ампер, Ирландский желоб. Знаете ли вы эти горы и впадины? Слышали ли о Северо-Атлантическом хребте, горной цепи Китовой или Аравийско-Индийском кряже?
Все это — на дне океанском. Выходя в мировые акватории, мы попадали в мир, лик которого известен куда хуже, чем лунный. Скрытый темной толщей вод.
Нужно было изучить его, составить точные карты. И никто ведь не делился с нами сведениями об этом. Надо было изучить тайны теплых и холодных течений, измерить магнитные склонения, изучить движения айсбергов и то, как чередуются температуры на разных глубинах, измерив их очень точно.
Так, чтобы лодки в океане не налетели на вершины подводных гор, не заблудились в пучине и могли в случае чего уйти под спасительный слой термоклина — в слой более холодных вод, от которого отражаются импульсы вражеских гидролокаторов.
Для этого мы вывели в мировые акватории мощный океанографический флот. С флагманом — исследовательским кораблем «Витязь». Империя познала пучины, составила их карты. Добыла вместе с тем огромный массив уникальных знаний о Мировом океане. Уходили в дальние плавания «Академик Крылов» и «Курчатов», «Пассат» и «Аэлита», «Академик Богоров» и «Тайга», немагнитная шхуна «Заря» и подлодка «Северянка»…
С 1949 по 1976 годы Империя провела 7077 океанографических экспедиций. Больше всех в мире, далеко опередив США с их 2976 научными плаваниями. Мы листали океан, как древнюю, полную тайн книгу, вырывая его загадки. Совершив немало открытий. Мы обнаружили и изучили хребты Ломоносова, Менделеева и Гаккеля в Ледовитом океане, мы открыли и исследовали мощные противотечения (Ломоносова и Антило-Гвианское) в экваториальной и северо-западной частях Атлантики.
Да, ради того, чтобы наши субмарины свободно плавали в Великом Океане!
Наш маринист Геннадий Лисов писал:
«Если бы… вся вода в океанах вдруг испарилась, нам открылось бы поразительное зрелище. Вместо гладкостенной чаши со дном, углубляющимся от краев к середине, как мы привыкли с детства представлять море, нам представилась бы совершенно иная картина. Самые глубокие впадины… на самом деле находятся по краям „чаши“, а самые большие придонные возвышенности — в середине. Остальная часть океанического ложа усеяна бесчисленными ущельями и долинами, высокими пиками и извилистыми руслами подводных рек, гигантскими уступами…и многокилометровыми валами, окаймляющими подводные желоба. А в средней части океанов возвышаются самые грандиозные и величественные горные образования Земли — среднноокеанические хребты…
…Главная особенность подводных хребтов — это узкая, щелевидная впадина, рассекающая горную гряду по оси почти на всем ее протяжении. Ученые дали расселине название „рифт“ — „трещина“…»
Мы сумели увидеть этот неведомый мир, над которым сотни лет скользили скорлупки надводных кораблей. Прикоснувшись к загадкам тысячелетий, к великой мистике истории.
В 1979 году экспедиция «Витязя» отправилась к подводной гигантской горе Ампер у побережья Португалии. Ибо ранее снимки ее вершины, сделанные экспедицией корабля «Московский университет», открыли взору загадочные сооружения, похожие на руины древних городских стен. «Витязь» тоже обнаружил загадочные плиты и блоки, похожие на остатки дороги.
Была еще экспедиция 1984 года с подводными спусками. Казалось, что мы близки к разгадке древней тайны — опустившейся в пучину цивилизации, Атлантиды…
Кто знает, сколько открытий еще ждало нас, если бы не разрушилась наша Держава. А за учеными следовали суровые подводники в черных с белым кантом пилотках. Снабженные точными картами, они прокладывали свои маршруты боевого патрулирования.
Они брали сплетения морских путей в перекрестья торпедных прицелов, рассчитывали позиции для пуска ракет. В долгие часы, проведенные над картами, рождались контуры возможных боев.
Водители имперских «наутилусов», они рассчитывали, где можно уйти под слой термоклина, а где — на маневрирование среди складок дна, путающих локаторы врага многократно отраженным от подводных гор эхом. Они знали, где надо прижаться к останкам затонувших в прошлой войне судов, обманывая магнитометры кораблей-охотников. Так чтобы взрывы глубинных бомб выбросили наверх обломки «мертвецов» и остатки топлива из их цистерн, сбивая с толку преследователей.
Под водой постоянно шла война. Американские и русские лодки гонялись друг за другом, стараясь держать соперника на прицеле своих торпед. И мы, и США старались приставить к чужим субмаринам-ракетоносцам свою быстроходную лодку-убийцу. Так, чтобы в решающий час не дать ей выпустить «баллистическую смерть».
Эти гонки со смертельными виражами в глубинах еще ждут своих писателей. А в конце 70-х русские подводники научились уходить от вражеских преследователей. От берегов Норвегии они брали курс на Исландию, от коей на юго-запад тянется под водой горная цепь Рейкъянес. Не снижая скорости, русские лодки начинали петлять среди ее скалистых вершин и склонов, и враг отставал, боясь на полном ходу врезаться в подводные кручи. Американцы прозвали этот маршрут «железной дорогой имени маршала Гречко», отчаянно пытаясь найти разгадку лихости и искусства русских капитанов. Оказалось, что у нас на субмаринах были чувствительные гравиметры, «чуявшие» приближающиеся горы прямо по курсу. Таких приборов у США тогда не было.
7
В этом нашем подводном прорыве в дальние воды было что-то мистическое. Имперские, русские лодки теперь роились в Тирренском море — уступчатой котловине, стиснутой Италией, Сицилией, Корсикой и Сардинией. Здесь — основной район сосредоточения Шестого флота США для удара по южным индустриальным районам нашей страны, и русские лодки должны были сорвать его залпами своих ракет и торпед.
Но почему море названо Тирренским? От имени древнего народа тиррен. Так древние римляне называли загадочную цивилизацию этрусков VII-VI веков до рождества Христова, у которой Рим научился искусству строить города, многим искусствам и ремеслам. Этрусков, невесть откуда пришедших, оставивших после себя гробницы, скульптуры, фрески и надписи на загадочном языке.
Кем был этот народ? Один из наших непризнанных ученых расшифровал их надписи. Этруски любили рисовать забавные картины, где речи персонажей написаны над ними, как на современных газетных карикатурах. На одной из фресок изображен каменный лев, из пасти коего бьет струя воды, и человек, как бы хватающий рукой эту струю. «След ме» («Следуй за мной») написано над головой человека. А каменный зверь отвечает: «Тиге се» — «Тяни это». Нам доказывают: язык этрусков-тиррен, этих первых учителей римлян-строителей первой мировой Империи, был сродни нашему, славянскому. И даже само созвучие слов «этруск» и «русский» отнюдь не случайно.
И вот в море, названное именем поглощенного временем народа, сорок лет назад пришли подводные челны русских. Возможно — потомков тиррен. И тоже — строителей великой Империи, Третьего Рима — преемника Древнего. Когда мы думаем об этом, волна какого-то смутного, но очень сильного чувства пронизывает нашу душу, и голова кружится над открывающейся бездной тысячелетий.
Мы замыкали великий круг веков, и сигарообразные корпуса русских субмарин скользили в толще средиземноморских вод, среди колыбелей первых цивилизаций Земли и над затянутыми илом корпусами античных трирем. Русские шли теми же путями, что и другой народ, давший нынешним русским часть своей крови — путями северных норманов-варягов, чьи боевые ладьи проникали в Средиземное море еще тысячу лет назад. Игорь, Олег — эти древневаряжские имена мы носим до сих пор, и город Туров в далекой лесистой Белоруссии получил свое имя от храброго скандинавского князя Тура.
Подчас кажется, что нами тогда гордились тени предков, детей великих арийских божеств — Тора и Перуна, Сварога и Одина, Даждьбога и Фрейи. И к энергии наших реакторов добавлялись тысячелетние энергии, шедшие из невообразимых глубин времени.
Да, в том таилась мистика океанского прорыва. Из Руси рек и лесов, степных пространств и тихих околиц мы снова стали космическим народом, открывшим для себя всю планету. Мы шли путями забытых предков, коснулись загадочной Атлантиды. И советский «Витязь» следовал курсом царского корвета с тем же именем в 1880-х, который тогда нес на борту великого русского ученого и разведчика Миклухо-Маклая. Туда же, в тропические воды, к земле Папуа и Новой Гвинеи.
8
За 1945-1985 годы русский подводный флот сумел изведать весь мир и освоиться в самых далеких его водах.
Уже в 1962-м, когда молодая независимая Индонезия готовилась к войне с дряхлой Голландией, все еще удерживавшей западную часть Новой Гвинеи, в Сурабаю из Владивостока ушли лодки С-236 и С-292. Русские, дизель-электроходные. За ними пошли еще четыре и плавучая база «Аяхта».
Мы занимали боевые позиции за экватором, в Яванском море и Молуккском проливе. Созвездие Южного креста сияло над рубками наших подводных крейсеров, тропический воздух врывался в открытые люки.
Вслушайтесь в названия тех мест. Остров Сулавеси, море Флорес, остров Калимантан, берег Маклая. Мы пришли в одну из узловых точек мировых торговых путей.
В XVI веке сюда прорвались португальские каравеллы — к золоту, пряностям и редким породам дерева, к оживленным рынкам. В XVII веке в жестокой войне эти острова захватили голландцы. В 1941-м над этими водами раздавались победоносные кличи японских императорских войск.
А тогда, в 1962-м, здесь пульсировали линии мощных грузопотоков нефти, идущей в танкерах с Ближнего и Среднего Востока в бурно растущую Японию. Здесь шли суда с железной рудой и углем, с зерном из Америки в порты Японии и в британский Гонконг.