– Позже станет видно больше, – сказала Вардани. – Частота волны уменьшается по мере того, как до открытия портала остается все меньше времени. Не знаю точно почему.
Сутьяди отвернулся. Его лицо, озаряемое вспышками света, пропущенного через филигранник, выглядело несчастным.
– Сколько это займет?
Вардани подняла руку, указывая на угол консоли, где оттикивали цифры обратного отсчета.
– Около шести часов стандартного. Сейчас уже меньше.
– Господи Самеди, как же красиво, – выдохнула Крукшенк.
Она стояла за моим плечом и, не отрываясь, смотрела на экран. Свет, льющийся на ее лицо, казалось, смыл с него все эмоции, оставив одно лишь изумление.
– Надо бы доставить сюда буй, капитан, – такое выражение на физиономии Хэнда я видел в последний раз, когда застал его врасплох во время обряда. – И пусковую раму, чтобы запустить его внутрь.
Сутьяди отвернулся от портала:
– Крукшенк. Крукшенк!
– Сэр? – лаймонка заморгала и сосредоточила внимание на командире, хотя ее взгляд продолжал то и дело возвращаться к экрану.
– Возвращайтесь на «Нагини» и помогите Хансену подготовить буй для запуска. И скажите Вонгсават, чтобы рассчитала к вечеру траекторию полета. Пусть попробует пробиться сквозь помехи и установить связь с «Клином» в Мэссоне. Пусть проинформирует их о нашем вылете, – он посмотрел на меня. – Не хотелось бы сейчас угодить под огонь своих.
Я взглянул на Хэнда, любопытствуя, как он выкрутится из положения.
Но я беспокоился напрасно.
– Связь пока не устанавливайте, капитан, – так безучастно и рассеянно бросил он, что можно было поклясться, что его внимание целиком поглощено таймером обратного отсчета, однако под небрежностью тона ясно угадывалась стальная непререкаемость приказа. – Пока мы не закончим все наши дела здесь, будем сообщать лишь необходимый минимум информации. Пусть Вонгсават пока просто рассчитает параболу.
Сутьяди дураком не был. Уловив недосказанность, он вопросительно посмотрел на меня.
Я пожал плечами и незамедлительно подкрепил ложь Хэнда. Для чего же, в конце концов, еще нужны посланники?
– Посмотри на это с такой точки зрения, Сутьяди. Если бы они знали, что на борту находишься ты, они бы нас и так наверняка сбили, исключительно чтобы достать тебя.
– «Клин Карреры», – сухо сказал Сутьяди, – не станет так поступать, пока находится на контракте у Картеля.
– А разве не у правительства? – насмешливо фыркнул Шнайдер. – Хэнд, а я-то считал, что эта война – внутреннее дело.
Хэнд бросил на него утомленный взгляд.
– Вонгсават, – сказал Сутьяди в микрофон по каналу общей связи. – Вы меня слышите?
– Так точно.
– А остальные?
В наушнике послышался гул еще четырех голосов. Ответы Хансена и Цзяна были напряженно-энергичными, реплика Депре – лаконичной, а отклик Сунь представлял собой нечто среднее.
– Рассчитайте траекторию полета. Отсюда в Лэндфолл. Мы планируем отбыть через семь часов.
В наушнике послышались радостные возгласы.
– Постарайтесь получить представление о суборбитальном трафике вдоль параболы, но поддерживайте радиомолчание до взлета. Все ясно?
– Отступаем по-тихому, – сказала Вонгсават. – Поняла.
– Отлично, – Сутьяди кивнул Крукшенк, и та рванула к выходу. – Хансен, сейчас придет Крукшенк, чтобы помочь подготовить заявочный буй. Это всё. Всем остальным – не терять бдительности.
Сутьяди слегка расслабился и повернулся к археологу:
– Госпожа Вардани, у вас болезненный вид. Ваше присутствие здесь еще необходимо?
– Я… – Вардани тяжело облокотилась на консоль. – Нет, я закончила. В следующий раз я вам понадоблюсь, когда придет время снова закрывать эту чертову штуковину.
– О, этого не потребуется, – со своего места сбоку от портала громко заявил Хэнд с явным видом собственника. – После того как установим буй, мы сможем известить об этом Картель и вызвать полноценную команду. Думаю, что при поддержке «Клина» мы объявим в этом регионе прекращение огня, – он улыбнулся, – довольно быстро.
– Попробуйте убедить в этом Кемпа, – сказал Шнайдер.
– Убедим, убедим, – снова улыбнулся Хэнд.
– В любом случае, госпожа Вардани, – в голосе Сутьяди сквозило нетерпение, – я предлагаю вам тоже вернуться на «Нагини». Попросите Крукшенк подключить программу полевого врача и осмотреть вас.
– Ну что ж, спасибо.
– Прошу прощения?
Вардани покачала головой и поднялась, опершись руками о консоль:
– Мне показалось, кто-то из нас должен это сказать.
Она удалилась, ни разу не оглянувшись. Шнайдер бросил на меня взгляд и после секундного колебания последовал за ней.
– Вот умеешь же ты обращаться с гражданскими, Сутьяди. Тебе уже кто-нибудь об этом говорил?
Он бесстрастно посмотрел на меня:
– У тебя есть какая-нибудь причина здесь оставаться?
– Видом любуюсь.
Он издал какой-то гортанный звук и перевел глаза обратно на портал. Было очевидно, что вид артефакта ему неприятен, и после ухода Крукшенк он все меньше это скрывал. Поворачиваясь к порталу, он невольно напрягался и костенел, как плохой боец перед схваткой.
Встав перед ним, я поднял ладонь и, выдержав подобающую паузу, хлопнул его по плечу:
– Только не говори, что оно тебя пугает, Сутьяди. Тебя-то, который не побоялся схлестнуться с Псом Вётеном и всем его взводом. Ты ж моим героем был. Правда, недолго.
Если он и счел это забавным, то ничем этого не выказал.
– Да ладно тебе, это же просто машина. Как подъемный кран, как… – я запнулся в поисках подходящего сравнения. – Как машина. Только и всего. Через пару веков мы сами такие начнем строить. Озаботься хорошей страховкой для оболочки, может, увидишь это своими глазами.
– Ошибаешься, – сказал он холодно. – В этом нет ничего даже отдаленно человеческого.
– Ох, надеюсь, ты не будешь разводить тут сраную мистику? – я покосился в сторону Хэнда, подумав, что против меня прямо-таки начинает сбиваться клика. – Естественно, в нем нет ничего человеческого. Его не люди строили, а марсиане. Но они всего-навсего другая раса. Может, умнее нас, развитее, но это не делает их богами или демонами, ну ведь так? Так?
Он повернулся ко мне:
– Я не знаю. Так?
– Сутьяди, ей-богу, ты уже начал разговаривать в стиле вон того придурка. Перед тобой технология.
– Нет, – он покачал головой. – Это порог, который мы собираемся переступить. И мы об этом пожалеем. Не чувствуешь? Не чувствуешь, как оно ждет?
– Нет, зато чувствую, что сам жду. Если эта штука тебя так вымораживает, может, пойдем займемся чем-нибудь конструктивным?
– Было бы неплохо.
Хэнд, судя по всему, намеревался дальше любоваться своей новой игрушкой, так что мы оставили его в одиночестве и зашагали по туннелю в обратном направлении. Мандраж Сутьяди, однако, каким-то образом передался и мне, потому что, как только активированный портал скрылся за поворотом, у меня появилось странное ощущение в области затылка. Сходное чувство испытываешь иногда, поворачиваясь спиной к заряженной орудийной системе. Несмотря на то что ты распознан как «свой», ты все равно понимаешь, что штука сзади может превратить тебя в месиво из плоти и костей, и что, невзирая на все программирование на свете, порой происходят несчастные случаи. А дружественный огонь убивает так же эффективно, как и недружественный.
Яркий рассеянный дневной свет, льющийся из входа в пещеру нам навстречу, казался инверсией того сгустка мрака, что остался позади.
Я раздраженно отогнал эту мысль.
– Ну что, теперь доволен? – ядовито поинтересовался я, когда мы оказались на свету.
– Доволен я буду, когда мы запустим буй и окажемся за полушарие отсюда.
Я покачал головой:
– Не понимаю я тебя, Сутьяди. Лэндфолл стоит на расстоянии снайперского выстрела сразу от шести крупных раскопок. Вся планета сплошь покрыта марсианскими развалинами.
– Я родом с Латимера. И не выбираю, где воевать.
– Ну пусть с Латимера. Там тоже развалин хватает. Господи, да каждая сучья планета, которую мы колонизировали, когда-то принадлежала им. Мы вообще-то именно их картам обязаны своим появлением здесь.
– Именно, – резко остановившись, Сутьяди повернулся ко мне; на его лице впервые после проигранного спора по поводу взрыва каменного завала проступило нечто похожее на эмоцию. – Именно. А хочешь знать, что это значит?
Я подался назад, удивленный таким внезапным накалом страстей:
– Ну да, само собой. Объясни.
– Это значит, что нас тут не должно быть, Ковач, – сказал он негромко, с необычным для него жаром. – Нам тут не место. Мы не готовы. То, что астронавигационные карты попали нам в руки, изначально было ошибкой. При своих собственных скоростях мы бы добрались до этих планет на тысячи лет позже. Нам было нужно это время, Ковач. Мы должны были заслужить свое место в межзвездном пространстве. А вместо этого мы едем на горбу мертвой цивилизации, которую не понимаем.
– Не думаю, что…
Он оборвал мое возражение.
– Видел, сколько времени ушло у археолога, чтобы открыть портал? Все эти полуразобранные обрывки, на основании которых мы продвигаемся вперед… «Мы практически уверены, что марсиане различали куда больше оттенков синего конца спектра, чем мы», – злобно передразнил он Вардани. – Она ничего ни о чем не знает, как и все остальные. Мы гадаем. Мы понятия не имеем, что делаем, Ковач. Бродим тут, тыча пальцем в небо и пытаясь натянуть наши антропоморфные представления на весь космос, но на самом деле не имеем ни малейшего понятия о том, что делаем. Нас тут не должно быть. Нам тут не место.
Я сделал долгий выдох.
– Что ж… В таком случае, Сутьяди, – я посмотрел сначала на землю, потом на небо, – советую начинать копить на гипертрансляцию на Землю. Там, конечно, та еще помойка, но родом мы оттуда. Там-то нам уж точно самое место.
Он едва заметно улыбнулся. Выдвинувшийся арьергард эмоций уже отступал, и свое место на лице вновь заняла бесстрастная маска командира.