– Ты хочешь сказать, что это нанобы? – недоверчиво спросил Сутьяди. – А не…
– Портал еще даже не открыт, Сутьяди, – мой голос прозвучал воинственно.
Сунь снова уставилась на экран микроскопа. Создавалось впечатление, что она пытается укрыться в нем от действительности.
– Компоненты составляют единое целое, – сказала она. – Но при этом не соприкасаются. Должно быть, они держатся вместе исключительно за счет динамики поля. Что-то вроде, я не знаю, очень мощной электромагнитной мускульной системы, наложенной на мозаичный скелет. Каждый наноб генерирует часть поля, что и удерживает его на его месте в сетке. Луч «санджета» просто проходит насквозь. Он может уничтожить несколько отдельных нанобов, которые будут находиться непосредственно на его пути, хотя они, похоже, резистентны к очень высоким температурам, но в любом случае этого недостаточно, чтобы нанести ущерб структуре в целом, и рано или поздно другие юниты замещают поврежденные ячейки. Эта штука – органика.
Хэнд взглянул на меня с любопытством:
– Ты знал об этом?
Я посмотрел на свои руки. Они все еще слегка дрожали. Под кожей ладоней беспокойно сокращались биопластины.
Я попытался справиться с собой.
– Догадался. Во время перестрелки, – я встретил его взгляд, краем глаза заметив, что Вардани тоже смотрит на меня. – Можешь считать это интуицией посланника. «Санджеты» оказались бесполезны, поскольку мы уже подвергли колонии высокотемпературному плазменному огню. Они приспособились и эволюционировали, приобрели иммунитет к лучевому оружию.
– А ультравиб? – спросил Сутьяди, обращаясь к Сунь.
Она покачала головой:
– Я устроила им пробный взрыв, и ничего не случилось. Нанобы внутри поля резонируют, но вреда им это не причиняет. Эффект слабее, чем от луча «санджета».
– Единственное, что их берет, это твердые боеприпасы, – сказал Хэнд задумчиво.
– Угу, а скоро и они перестанут брать, – я поднялся, собираясь уходить. – Дайте им немного времени, эволюционируют и в этом отношении. Касается и коррозионных гранат. Мне надо было приберечь их на крайний случай.
– А ты куда, Ковач?
– На твоем месте, Хэнд, я бы попросил Амели поднять нас повыше. Как только они усвоят, что их убивает не только то, что обитает на земле, они начнут отращивать руки подлиннее.
Я двигался к выходу, бросая советы на ходу, словно одежду по пути к кровати после тяжелого вечера. Почти случайно я снова спустился в грузовой отсек. Пулеметы, похоже, уже работали в режиме автонаведения. Люк Депре стоял у противоположной от своего оружия стороны проема, дымя одной из сигар Крукшенк из Индиго-сити и глядя на берег в трех метрах под собой. Цзян Цзяньпин, скрестив ноги, сидел на дальнем конце палубы перед контейнером для трупов. В помещении стояло напряженное непонимающее молчание, которым особи мужского пола обычно выражают горе.
Я привалился к переборке и сомкнул веки. В неожиданно наступившей темноте ярко горели цифры обратного отсчета. Час пятьдесят три… Все ближе и ближе…
Перед глазами возникла Крукшенк. Ухмыляющаяся, сосредоточенная на задании, курящая, испытывающая оргазм, разлетающаяся на куски…
Прекрати.
Я услышал шуршание одежды и поднял голову. Передо мной стоял Цзян.
– Ковач, – он присел на корточки и начал снова. – Ковач, мне очень жаль. Она была отличным сол…
Интерфейсный пистолет сверкнул в моей правой руке, дуло уперлось Цзяну в лоб. Он ошеломленно осел.
– Пасть заткни, Цзян, – я плотно сжал губы и втянул в легкие воздух. – Скажешь еще слово, и я забрызгаю Люка твоими мудовыми мозгами.
Я ждал. Пистолет в моей руке казался неподъемным. За меня его держала биопластина. В конце концов Цзян поднялся и оставил меня в покое.
В голове пульсировали цифры. Час пятьдесят…
Хэнд назначил официальный сбор на час семнадцать. Близко к контрольному сроку, но, возможно, он сначала предоставил всем возможность излить чувства в неофициальной обстановке. Гвалт на верхней палубе не умолкал с тех пор, как я оттуда ушел. Из грузового отсека без помощи нейрохимии я мог различать только интонации, но не смысл. Продолжалось все это, похоже, довольно долго.
Время от времени я слышал, как в грузовой отсек кто-нибудь заходил, но ко мне никто не приближался, а у меня не доставало ни сил, ни интереса, чтобы поднять голову. Единственным, судя по всему, кто не собирался держаться от меня в стороне, был Могильер.
Я же говорил, что меня тут ждет работа.
Я закрыл глаза.
Ну как там насчет пули мне в морду, Волк «Клина»? Где же твоя неукротимая ярость – когда она так нужна?
Я…
Теперь я тебе нужен?
Я с этим говном покончил.
Смех словно стук стеков памяти, камешками сыплющихся из ковша.
– Ковач?
Я поднял голову. Это был Люк Депре.
– Думаю, тебе стоит подняться на палубу, – сказал он.
Гвалт наверху, похоже, прекратился.
– Мы не уйдем, – тихо сказал Хэнд, обводя взглядом присутствующих, – повторяю, не уйдем, не поставив заявочный буй «Мандрейк» с другой стороны портала. Перечитайте ваши контракты. Формулировка «каждую представляющуюся возможность» является первостепенной и краеугольной. Вне зависимости от того, какой приказ последует сейчас со стороны капитана Сутьяди, вас ждет казнь и возвращение на свалку душ, если мы вернемся, не исследовав эти представляющиеся возможности. Ясно я излагаю?
– Нет, не ясно, – крикнула Амели Вонгсават из кабины пилота. – Потому что единственная возможность, которую вижу я, это тащить этот мудацкий буй по берегу на собственных горбах и зашвырнуть его в портал в надежде, что он вообще еще работает. Если это возможность, то исключительно для самоубийства. Эти сукины дети забирают стеки!
– Мы можем просканировать местность на предмет нанобов… – голос Хэнда утонул в хоре сердитых голосов. Он раздраженно вскинул руки над головой. Сутьяди рявкнул, требуя тишины, и получил ее.
– Мы солдаты, – неожиданно нарушил наступившую паузу Цзян, – а не кемпистские срочники. Это безнадежная битва.
– Когда вы жертвовали собой на Данангской равнине, – сказал Хэнд, – вы тоже понимали, что ведете безнадежную битву. Но отдали свою жизнь. Именно это я у вас сейчас и покупаю.
Цзян посмотрел на него с откровенным презрением:
– Я отдал жизнь за солдат, находившихся под моим командованием. А не за деньги.
– О Дамбалла, – Хэнд закатил глаза, – а ради чего, по-твоему, ведется эта война, солдатня ты тупая? Кто, по твоему мнению, платил за Данангскую атаку? Вбей себе в голову. Ты сражаешься за меня. За корпорации и их долбаное марионеточное правительство.
– Хэнд, – я сошел с лестницы и встал в центре отсека. – Мне кажется, твои маркетинговые приемы перестают работать. Не хочешь сделать перерыв?
– Ковач, я не…
– Сядь, – слова на вкус напоминали пепел, но, видимо, в них было и что-то посущественнее, так как Хэнд подчинился.
На обратившихся ко мне лицах было написано ожидание.
Только не это опять.
– Мы никуда не уходим, – сказал я. – Не можем. Я хочу унести отсюда ноги не меньше вашего, но мы не можем. Пока не поставим буй.
Я переждал шквал возражений, не имея ни малейшего желания восстанавливать порядок. Сутьяди сделал это за меня. Установилась напряженная тишина.
Я повернулся к Хэнду:
– Почему бы тебе не рассказать им, кто активировал ОАН? И почему.
Он молча смотрел на меня.
– Хорошо, я сам расскажу, – я окинул взглядом лица окружавших меня людей, чувствуя, как тишина становится глубже и плотнее, и указал рукой на Хэнда. – Наш спонсор нажил в Лэндфолле несколько врагов, которых вполне устроит, если он не вернется обратно. Нанобы – это их способ добиться желаемого. Пока способ не сработал, но в Лэндфолле об этом еще не знают. Если снимемся с места, то узнают, и не сомневаюсь, что на полпути нас встретит кое-что остроносое. Так ведь, Матиас?
Хэнд кивнул.
– А коды «Клина»? – спросил Сутьяди. – Они что, ничего не стоят?
Его вопрос тут же вызвал всплеск новых.
– Какие коды «Клина»?
– Что, позывные вызова? Спасибо за…
– А почему мы об этом ничего не…
– Так, замолкните все. – К моему удивлению, они послушались. – Командование «Клина» передало нам код вызова на случай чрезвычайной ситуации. Вас не поставили в известность, поскольку, – я почувствовал, как на моих губах, точно болячка, начала вызревать улыбка, – вам об этом знать не полагалось. Вы слишком мало значили. Ну вот теперь вы знаете, и вам может показаться, что код – гарантия безопасности. Хэнд, объяснишь, почему это не так?
Тот какое-то время смотрел в пол, затем снова поднял голову. Его взгляд отвердел.
– Командование «Клина» находится в подчинении Картеля, – произнес он лекторским тоном. – Тот, кто активировал нанобов ОАН, должен был располагать санкцией Картеля. По этим же самым каналам они получат доступ к кодам авторизации, которые использует Айзек Каррера. Именно «Клину» и будет, по всей вероятности, поручено нас сбить.
Привалившийся к перегородке Люк Депре лениво пошевелился:
– Ковач, ты же сам клиновец. Вряд ли они будут убивать своего. У них другая репутация.
Я бросил взгляд на Сутьяди. Его лицо напряглось.
– К сожалению, – сказал я, – наш Сутьяди находится в розыске за убийство офицера «Клина». Сотрудничество с Сутьяди превращает меня в предателя. Все, что надо сделать врагам Хэнда, это передать Каррере список членов экспедиции. Это лишит меня всякой возможности повлиять на ситуацию.
– А как насчет блефа? Насколько я понимаю, у посланников с этим все в порядке.
Я кивнул:
– Можно попробовать. Но шансы на успех невелики, и существует способ попроще.
От этой фразы поднявшийся было легкий ропот сразу смолк.
Депре наклонил голову:
– А именно?
– Единственное, что позволит нам убраться отсюда невредимыми, это запуск буя