Вонгсават и Вардани обнаружили труп раньше меня. Они стояли на коленях по обе стороны от тела. Вонгсават сжимала в руке подобранный где-то бластер, но было видно, что ей сейчас не до стрельбы. Она едва подняла голову, когда на нее упала моя тень. Я бегло коснулся рукой ее плеча и опустился на корточки перед археологом.
– Таня.
По моему голосу она сразу поняла, что дело неладно.
– Что на этот раз?
– Закрыть портал гораздо проще, чем открыть, верно?
– Верно, – она помолчала и подняла голову, всматриваясь мне в лицо. – Запуск процедуры не требует кодирования, да. Откуда ты знаешь?
Я пожал плечами, внутренне и сам удивляясь своему вопросу. Обычно интуиция посланников действует иначе.
– По общей логике, наверное. Вскрыть замок всегда сложнее, чем потом захлопнуть дверь.
Ее голос стал тише:
– Да.
– Эта процедура. Сколько на нее уйдет?
– Я… блин, Ковач. Не знаю. Пара часов. А что?
– Каррера жив.
Она издала короткий смешок:
– Что?
– Видишь эту дырув теле Люка? – тетрамет тек по венам, будто электроток, подпитывая нарастающий в груди гнев. – Это сделал Каррера. Потом выпрыгнул из двери переднего аварийного выхода, облил себя полисплавом и теперь находится по другую сторону портала. Я ясно излагаю?
– Ну и почему бы его там не оставить?
– Потому что если его там оставить, – я заставил себя слегка понизить голос и постарался обуздать тетраметовую волну, – то он подплывет к порталу, когда ты будешь его закрывать, и убьет тебя. И всех нас. И мы не знаем, какое оружие оставил Ломанако на борту корабля, так что Каррера может вернуться с тактической ядерной боеголовкой. Причем очень скоро.
– Тогда бы почему нам не свалить к хренам, и немедленно? – спросила Вонгсават, ткнув рукой в сторону «Доблести Энгины Чандры». – На этой штуке я за пару минут доставлю нас в другое полушарие. Да черт, за пару месяцев я, наверное, за пределы системы нас смогу вывезти.
Я повернул голову к Тане Вардани, ожидая, что та скажет. Ответила она не сразу, но наконец покачала головой.
– Нет. Надо закрыть портал.
Вонгсават вскинула руки:
– Да какого хера? Кого волнует…
– Хватит, Амели, – я поднялся. – Сомневаюсь, что ты пробилась бы через охранные блоки «Клина» меньше чем за день. Даже с моей помощью. Боюсь, нам не стоит искать легких путей.
А кроме того, у меня будет шанс убить человека, от чьей руки умер Депре.
Не знаю, говорил ли во мне тетрамет или память о распитой на двоих бутылке виски на палубе траулера, который теперь лежал на морском дне, разнесенный на куски взрывом. Никакой особенной разницы не было.
Вонгсават вздохнула и с трудом поднялась на ноги.
– Полетишь на жуке? – спросила она. – Или возьмешь раму с импеллерами?
– Нам понадобятся оба.
– Да? – неожиданно заинтересовалась она. – Это как? Хочешь, чтобы я…
– На жуках установлена ядерная гаубица. Снаряды двадцатикилотонной мощности. Я хочу засандалить одну такую дуру на ту сторону и посмотреть, не поджарит ли она Карреру. Скорее всего, не поджарит. Думаю, он это предусмотрел и куда-нибудь заныкался. Но это отгонит его от портала на какое-то время, и мы проведем внутрь жук. Жук примет на себя весь дальний огонь, а я в это время войду следом с ранцем. После этого, – я пожал плечами, – бой на равных.
– А я, как понимаю…
– Угадала с первой попытки. Тяжело быть незаменимой, да?
– Здесь-то? – она обвела взглядом усыпанный трупами берег. – Скорее, неуместно.
– Ты не можешь, – тихо сказала Вардани.
Я нацелил нос жука на центр портала и повернулся к ней. Гравдвигатели что-то тихонько бормотали себе под нос.
– Таня, эта штука на наших глазах выдерживала удары такого оружия, которое… – я замялся, стараясь подобрать адекватное описание, – …я даже не понимаю. Ты правда считаешь, что легкая щекотка тактической боеголовки хоть сколько-нибудь ей повредит?
– Я не об этом. Я имею в виду, ты не можешь. Посмотри на себя в зеркало.
Я перевел взгляд на панель управления огнем:
– Пару дней еще протяну.
– Ага, протянешь – в госпитальной койке. Ты что, всерьез считаешь, что при твоем нынешнем состоянии у тебя есть шанс против Карреры? Единственное, что тебя сейчас держит на ногах, это костюм.
– Неправда. Ты забыла про тетрамет.
– Ага, смертельная доза, судя по тому, что я успела увидеть. Сколько ты еще продержишься?
– Достаточно, – избегая ее взгляда, я принялся рассматривать берег за ее спиной. – Чего там Вонгсават так долго возится?
– Ковач, – она подождала, когда я переведу на нее глаза. – Запусти бомбу. И остановись на этом. Я закрою портал.
– Таня, почему ты не выстрелила в меня из парализатора?
Молчание.
– Таня?
– Да ради бога, – яростно выпалила она. – Просирай свою жизнь. Мне-то что.
– Я тебя спросил о другом.
– Я… – она опустила глаза. – Я запаниковала.
– А вот это, Таня, фигня собачья. Я тебя за эти два месяца перевидал в разных состояниях, но ни разу не видел паники. Думаю, тебе и смысл этого слова неизвестен.
– Да что ты говоришь. Думаешь, так хорошо меня знаешь?
– Достаточно неплохо.
Она фыркнула:
– Какие же вы все, солдатня, мудаки. Покажите мне солдата, я тут же покажу вам долбанутого на всю голову романтика. Ничего ты обо мне не знаешь, Ковач. Ты мне один раз присунул, да и то в виртуальности. Считаешь, что теперь меня постиг? Считаешь, что это дает тебе право судить людей?
– Людей вроде Шнайдера, имеешь в виду? – я пожал плечами. – Он бы всех нас продал Каррере, Таня. Ты же знаешь, что это так, правда? Он бы спокойно наблюдал за тем, что делают с Сутьяди, и пальцем бы не пошевелил.
– А, так ты собой гордишься, правильно я понимаю? – она ткнула рукой в сторону кратера, где умер Сутьяди, и залитого свежей кровью песка. – Думаешь, это вот какое-то твое достижение, что ли?
– Ты что, собиралась дать мне умереть? Отомстить за Шнайдера?
– Нет!
– Да это не проблема, Таня, – я снова пожал плечами. – Единственное, чего я не могу уяснить, это почему я не умер. У тебя случайно нет соображений на этот счет? В смысле, как у местного эксперта по марсианам.
– Не знаю. Я… я запаниковала. Как уже и сказала. Я подняла парализатор сразу, как только ты его уронил. И вырубила себя.
– Ну да, я знаю. Каррера сказал, что ты была в нейрошоке. Он как раз хотел узнать, почему в нем не был я. И почему так быстро очнулся.
– Может, – сказал она, не глядя на меня, – у тебя внутри нет того, что есть во всех нас.
– Эй, Ковач.
Мы оба обернулись.
– Ковач, глянь, чего я нашла.
Это была Вонгсават. Ее жук тащился с черепашьей скоростью. Перед ним ковыляла одинокая человеческая фигура. Я сощурился и увеличил кратность.
– Глазам своим не верю.
– Кто это?
С моих губ слетел сухой смешок:
– Кое-кто непотопляемый. Смотри.
Ламонт выглядел мрачным, но в целом его состояние не сильно изменилось в худшую сторону со времени нашей последней встречи. Рваный китель был забрызган кровью, но, похоже, не его собственной. Глаза превратились в щелки, а дрожь несколько унялась. Он узнал меня, и его лицо осветилось. Он скакнул вперед, потом остановился и оглянулся на эскортировавший его жук. Вонгсават что-то рявкнула, и Ламонт снова двинулся вперед. Наконец он остановился в нескольких метрах от меня, странно приплясывая на месте.
– Так и знал! – каркнул он. – Так и знал, что ты такое выкинешь. У меня ж на тебя дело заведено, я все про тебя знал наперед. Я тебя слышал. Слышал, но никому не сказал.
– Нашла его в подполе оружейки, – пояснила Вонгсават, останавливаясь и слезая с жука. – Пардон, что задержалась. На то, чтобы выкурить оттуда этого субчика, ушло какое-то время.
– Видел, слышал, – бормотал Ламонт себе под нос, яростно потирая хребет. – Дело на тебя завел. Ко-ко-ко-ко-ковач. Знал, что ты такое выкинешь.
– Знал, значит? – спросил я угрюмо.
– Слышал, видел, но не сказал.
– Ну, тут-то ты и просчитался. Хороший политофицер всегда докладывает о своих подозрениях высшему руководству. Это написано в директивах.
Я подобрал с консоли жука интерфейсник и выстрелил Ламонту в грудь. Это был неаккуратный выстрел, и он вошел в тело слишком высоко, чтобы прикончить сразу. Заряд разорвался на песке в пяти метрах за спиной Ламонта. Он шлепнулся на землю; из отверстия, оставленного пулей, хлынула кровь. Неожиданно политофицер нашел в себе силы встать на колени и усмехнулся мне в лицо.
– Знал, что ты это устроишь, – сказал он хрипло и начал медленно заваливаться на бок.
Кровь еще какое-то время текла, пропитывая песок.
– Импеллер нашла? – спросил я Вонгсават.
Вардани с Вонгсават я велел пересидеть запуск бомбы за ближайшим утесом. На них не было брони, и терять время, упаковывая их в полисплав, мне не хотелось. А разорвавшись даже и на большом расстоянии, даже и в ледяном вакууме по другую сторону портала, ядерные заряды, которые нес жук, дадут такую дозу жесткого излучения, что любое незащищенное живое существо тут же станет в высшей степени неживым.
Конечно, исходя из предыдущего опыта, можно было предположить, что портал поведет себя по отношению к непосредственной угрозе радиации примерно так же, как к непосредственной угрозе нанобов, а именно – устранит ее. Но предположение же могло быть и ошибочным. Да и в любом случае трудно предугадать, какая доза считалась у марсиан допустимой.
А чего ты тогда тут расселся, Так?
Костюм все впитает.
Но дело было не только в этом. Сидя на жуке с «санджетом» на коленях и интерфейсником за поясом, подняв лицо к куску звездного неба, который, как окно в другой мир, открывал передо мной портал, я ощущал, как во мне медленно, преодолевая внутреннее сопротивление, вызревает решимость. Чувство фатализма было сильнее действия тетрамета – убежденность, что поделать больше в общем-то ничего нельзя и какой бы итог ни ждал меня в этой холодной пустоте впереди, придется им и удовольствоваться.