Я хватаюсь за спинку стоящего передо мной стула и сжимаю ее так сильно, что костяшки пальцев белеют.
— Ты сказал ему, где она?
Роман бросает взгляд в сторону, где сидят Михаил и Сергей.
— Он сейчас едет к тебе, Павел.
Я смотрю на него, а в душе зарождается страх, хуже которого я еще не испытывал. Артуро собирается ее забрать. Я разворачиваюсь, готовый выбежать из офиса и вернуться домой, но Сергей загораживает мне выход.
— Пошел прочь с дороги! — рычу и бросаюсь на него, но сзади меня хватают две руки.
— Паша. Успокойся, — просит Михаил, удерживая меня.
Я откидываю голову назад и бьюсь лбом о его лоб. Хватка Михаила ослабевает, и я, пользуясь случаем, бросаюсь на Сергея. Тот бьет меня кулаком по лицу, а я в ответ — его локтем в живот. Уклоняюсь от следующего выпада и наношу удар по лицу, как раз в тот момент, когда Михаил набрасывается на меня сзади и прижимает к стене возле двери.
— Нельзя, черт побери, отрывать человека от семьи! — рычит он рядом с моим ухом и бьет меня головой о стену.
— Он ее заберет!
— Он не может ее забрать, если она не хочет, — говорит Михаил. — Но если она захочет, ты не имеешь права заставлять ее остаться.
— Я знаю. — Закрываю глаза и опираюсь на стену, потерпев поражение.
— Отпусти его, Михаил. Ты можешь уйти, — говорит Роман откуда-то сзади меня. — И ты, Сергей.
Я слышу звук открывающейся двери и удаляющиеся шаги, но не двигаюсь с места. Я упираюсь лбом в прохладную поверхность. Постепенно онемеваю.
— Паша, посмотри на меня.
Я открываю глаза и наклоняю голову в сторону. Роман стоит рядом со мной, опираясь на трость.
— Ты должен ее отпустить. Если этого не сделаешь, то ни ты, ни она не узнаете, с тобой ли она, потому что любит тебя. Или потому что боится уйти.
— Ты не понимаешь. У меня никогда никого не было, Роман. До нее. Я уже не представляю своей жизни без нее.
— Пусть повидается с сестрой. Ей необходима ее семья. И она нужна своей семье. Но она вернется.
Я снова смотрю на стену.
— Не вернется. Если она уйдет, то не вернется.
— Почему ты так уверен?
— Потому что сейчас я ей не нужен, Роман. Я был нужен ей раньше. Теперь уже нет.
— Хочешь, чтобы она осталась с тобой только потому, что ты ей нужен? Ты заслуживаешь большего. Вы оба заслуживаете.
— Я знаю. — Бьюсь лбом об чертову стену, как будто это поможет заглушить ужас, бушующий во мне.
— Иди домой. Поговори с ней. Поговори с Артуро, он заслуживает объяснений. — Роман кладет руку мне на плечо и сжимает. — Возьми несколько дней отпуска, если тебе нужно. И, пожалуйста, перестань биться своей непробиваемой головой о мою стену. Ты ее сломаешь.
— Мою голову? — спрашиваю я.
— Стену, Павел. Если твой череп не треснул за все эти годы боев, то уж точно не получится сейчас.
Я фыркаю и качаю головой.
Стук в дверь.
Я все еще держу пальцы на клавишах рояля. Паша никогда не стучит. Он всегда звонит в звонок. Наверное, это сосед хочет попросить меня не играть так громко. Я иду через гостиную и открываю дверь. Увидев стоящего по ту сторону мужчину, быстро делаю шаг назад.
— Боже правый, — хрипит брат и заключает меня в медвежьи объятия, сжав так сильно, что невозможно пошевелить ни единым мускулом.
Я пытаюсь глубоко вздохнуть, но воздух, кажется, не поступает в легкие. Еще одна попытка. Артуро ослабляет хватку и смотрит на меня сверху вниз с немного безумным выражением в глазах. А потом снова крепко меня обнимает. Мои руки дрожат, когда обнимаю его в ответ и прижимаюсь щекой к его груди.
— Я думал, ты умерла, — бормочет он мне в волосы. — Думал, что тебя кто-то похитил, и ждал, что кто-то позвонит и попросит выкуп. Но звонка так и не последовало.
— Мне очень жаль, — шепчу я, и слезы собираются в уголках моих глаз. Трудно поверить, что он здесь, спустя столько времени. И это приятно. — Мне очень жаль, Артуро.
— Почему, Ася? Почему ты не дала нам знать, что с тобой все в порядке? — Он берет мое лицо в свои ладони и поднимает мою голову. — Где ты была все это время?
Я смотрю на брата, а в душе зарождается тревожное чувство, которое распирает грудь.
— Мы нашли твою сумочку и очки за тем баром. И кровь. Что случилось?
Я открываю рот, но с губ не слетает ни слова.
— Господи, Ася, скажи что-нибудь, черт возьми!
— Меня изнасиловали! — кричу ему в лицо.
С лица Артуро уходит весь цвет. Он моргает. Его руки на моих щеках начинают дрожать. Я обхватываю его за спину и утыкаюсь лицом в его грудь.
А потом я рассказываю, но не все.
Когда я закончила, Артуро опускается передо мной на колени, продолжая держать меня в объятиях. Я запускаю пальцы в его волосы и прислоняюсь щекой к его голове, слушая, как он бормочет о том, что собирается распять сукина сына, который причинил мне боль, а затем о том, как сильно он меня любит.
— Я тоже люблю тебя, Артуро, — шепчу я.
Вот почему я не рассказала ему всю историю. Я пропустила самое страшное. Так будет лучше.
— Надо позвонить Сиенне, — бормочет Артуро. — Я не хотел ей ничего говорить, пока не буду уверен. Если вдруг… если вдруг это не ты, я не мог рисковать, чтобы она снова не наделала глупостей.
— Что ты имеешь в виду?
Он качает головой и крепче прижимает меня к себе.
— Что она сделала, Артуро?
Первое, что я замечаю, войдя в квартиру, — это темноволосый мужчина, сидящий на диване в гостиной. Он смотрит в пол между ног, опираясь локтями на колени, а руками сжимает волосы.
— Где Ася? — спрашиваю я.
— Принимает душ. Готовится к отъезду, — говорит он, все еще глядя в пол.
— Она тебе все рассказала?
— Да. Я также знаю, что она была здесь все это время.
Я пересекаю гостиную и сажусь в кресло слева от него.
— Мне нужно дать тебе несколько советов по поводу Аси.
Он поднимает голову, и на меня устремляются темно-карие глаза такого же оттенка, как у Аси, но полные ненависти.
— Мне не нужно, чтобы ты давал мне советы по поводу моей сестры. Я воспитывал ее с пяти лет.
Я игнорирую его враждебность.
— У нее до сих пор проблемы с принятием некоторых решений. Мы почти во всем разобрались, но время от времени ей может понадобится помощь. Постарайся не указывать ей конкретное направление, а скорее подталкивать ее к нему.
Он молча смотрит на меня.
— Никаких маргариток. Ни цветов, ни чего-либо другого, например, занавесок или чего-либо еще с их изображением, — продолжаю я. — Костюмы ее больше не пугают, но мужские галстуки все еще могут вызвать у нее стресс. Если ты находишься в общественном месте и там много незнакомых мужчин в костюмах, то должен держать ее за руку.
Он опускает взгляд на себя, сосредотачиваясь на своем шелковом сером галстуке, затем поднимает голову и окидывает взглядом мою футболку и джинсы. Когда он поднимает взгляд и наши глаза встречаются, я вижу в них отвращение.
— Черт возьми! — кричит он. — Ты в нее влюблен.
Я не отворачиваюсь, отвечая:
— Да.
— Господи, ей восемнадцать лет! Ты слишком стар для нее. Асе нужен человек ее возраста. И уж точно не бывший зек.
— Ты меня проверил?
— Конечно, я тебя проверил. Я хотел узнать человека, который скрывает от меня мою сестру. Я даже откопал видеозаписи твоих боев.
— Ну, надеюсь, они были интересными.
Артуро наклоняется вперед и впивается в меня взглядом.
— Ты пытался украсть мою младшую сестру! Над которой жестоко издевались, которую обижали. Ты скрывал ее от семьи, хотя знал, что мы ей нужны, — выплевывает он. — Я не знаю, что за больную фантазию ты создал, играя в домик с подростком, и мне все равно. Я больше не позволю тебе к ней приближаться! Никогда! Моя сестра заслуживает лучшего.
— Знаю. — Я встаю и направляюсь к стойке у входной двери, где у меня лежат ручки и бумага. — Я дам тебе свой номер. Позвони мне, если тебе понадобится помощь.
Я возвращаюсь и кладу записку на журнальный столик перед Артуро, а затем направляюсь к входной двери.
— Я вернусь через два часа. Ты уйдешь к этому времени?
— Не попрощаешься? — поднимает он брови.
— Нет.
— Хорошо.
Я киваю и выхожу из квартиры.
Я сижу в своей машине через две улицы от моего дома, когда звонит мой телефон. Меня окутывает мелодия «Лунной сонаты». Я откидываю голову назад и смотрю на проезжающие по улице машины. Звонок прекращается, но тут же начинается снова. Я позволяю ему звучать дальше, звук гулко разносится по салону. Я мог бы его отключить. Каждый гребаный гудок словно нож в грудь, но я этого не делаю. Телефон звонит еще четыре раза, но я не отключаю его.
Приходит сообщение. Я снимаю телефон с приборной панели и смотрю на экран. Это голосовая почта. Я нажимаю «Воспроизвести».
— Паша? Что происходит? Артуро сказал, что ты пришел домой и ушел? Что-то случилось? — Шорох на заднем плане. — Мы едем в аэропорт. Мне нужно встретиться с Сиенной. Она… — Шмыганье носом. — Моя сестра пыталась покончить с собой. Она думала, что в том, что со мной случилось, виновата она. Я поживу у нее несколько дней, а потом вернусь. Я позвоню тебе, когда приеду. — Ее голос дрожал. Может быть, она плачет?
Сообщение закончилось. Я снова и снова его прослушиваю.
Уже почти полночь. Я лежу на диване и сжимаю телефон, который продолжает звонить в моей руке. Мне так хочется нажать на зеленую кнопку и ответить на звонок, что схожу с ума. Но не отвечаю. В голове все время всплывает та фраза, которую сказал брат Аси.
«Ты скрывал ее от семьи, хотя знал, что мы ей нужны».
Он прав. Мне следовало связаться с ним и сообщить, что она в безопасности. Если бы я объяснил ситуацию, он, возможно, согласился бы подождать, пока Ася не будет готова встретиться с ним лицом к лицу. Но я слишком эгоистичен и чертовски боялся, что он заберет ее у меня. Я уже не мог представить свою жизнь без нее. Возможность ее ухода пугала меня до чертиков, и я был готов сделать все, что угодно, лишь бы она осталась. Поэтому сдержал данное ей обещание и молчал, как сукин сын. Я стал ее чертовым демоном. Никто не заслуживает быть с таким человеком, особенно Ася.