Он взобрался одним элегантным движением и хотел встать, но я схватила его за запястье, заставляя посмотреть на меня сверху вниз.
Когда его глаза встретились с моими, я отметила их серо-стальной цвет; они сузились до щелочек.
– Скажи мне, что это, – мой голос дрожал.
Мне не нужно было ничего объяснять. Он понял. Я только что почувствовала то, что чувствовал он, через прикосновение. На долю секунды я мысленно увидела смерть его семьи. Это было ненормально.
Он вздохнул, убирая мою руку со своей, и сел рядом со мной. Я выпрямилась, повернувшись к нему лицом, и решила смотреть на него сверху вниз, пока он не выложит всю правду.
Он наблюдал за мной, словно раздумывая, как много стоит мне рассказать.
– Для меня это будет все равно что помочь Корлине, – предупредила я. – Я не успокоюсь, пока не узнаю все. Ни одна книга об эмпатах не останется нетронутой в библиотеке.
На его губах появилась полуулыбка, и мой желудок сделал сальто.
– Ты угрожаешь мне прочитать все книги в моей библиотеке? – Он содрогнулся. – Мне уже страшно.
Я хмуро посмотрела на него, и его улыбка померкла.
– Эмпаты чрезвычайно редки, – сказал он. – Настолько редки, что даже считается, будто в конкретный период времени живут лишь несколько. Как магическая сила, с которой мир не может справиться при ее избытке.
По моим рукам пробежали мурашки.
– Так, если они настолько редкие, откуда ты о них знаешь?
Все его тело сжалось, и я знала, что ответ будет болезненным.
– Потому что моя мать была одной из них.
У меня перехватило дыхание. Даже сидя на расстоянии нескольких дюймов друг от друга и не соприкасаясь, я чувствовала его горе. Он любил ее больше всех на свете. Он никогда бы не признался в этом вслух, но это сделал. Она была для него всем, его защитницей и воспитательницей, его вдохновением. Горе было всепоглощающим, оно врезалось в мое сердце, как удар кулаком. Слеза блеснула в его глазах и скатилась по щеке; он попытался отодвинуться от меня, но я протянула руку, чтобы остановить его.
– Позволь мне забрать ее. Пусть даже всего на мгновение, позволь мне принять боль, – сказала я ему.
Тогда он посмотрел на меня снизу вверх с такой растерянной уязвимостью во взгляде, к которой я не была готова. Это было так, будто он умолял меня принять ее, но не хотел причинять мне боль. Недолго думая, я наклонилась и заключила его в объятия.
Тогда меня охватила невыносимая печаль, но вырвавшийся у него вздох облегчения того стоил. Мне пришлось подавить рыдания, которые хотели вырваться из моего горла.
Такое. Сильное. Чувство вины. Он чувствовал себя таким виноватым за то, что его оставили в живых; это сжигало его каждую секунду каждого прожитого дня. Он предпочел бы умереть вместе с ними, чем жить в одиночестве. Слезы неудержимо текли по моим щекам, горло болело от попыток сдержать рвущиеся наружу рыдания. Мне хотелось кричать, хотелось колотить себя в грудь, хотелось кого-нибудь убить. Я была так переполнена яростью.
Жизнь была несправедлива. Я хотела умереть. Как можно было продолжать жить в таком мрачном мире, как этот, где отравляли шестилетних детей?
Именно на этих отчаянных мыслях король отстранился от меня и откашлялся.
– Нам нужно возвращаться. У меня много встреч. – Он встал, схватил свои ботинки и вышел из пещеры, унося с собой свою печаль и оставляя меня в бурном эмоциональном вихре.
Что, ради Гадеса, только что произошло?
Когда я стянула его мокрую тунику и натянула свое платье, меня осенила одна мысль.
Он еще более сломлен, чем я думала.
После нашего небольшого эмпатического обмена король полностью закрылся от меня. Он едва глядел на меня во время собраний позже в тот же день. После того как я попробовала его еду, он попросил меня поужинать в одиночестве, и теперь он готовился объявить о своем первом свидании.
Да, мне было стыдно признаться в этом, но, думая о том, чтобы переспать с ним в целебных бассейнах, я забыла, что должна была помогать ему найти жену.
Попробовав его потрясающий ужин, я решила покинуть кухню и вернуться в свою комнату, чтобы поесть в одиночестве.
– Мисс Кайлани, вас вызывают, – окликнул меня один из официантов.
Я нахмурилась, кивнула и затем вошла в обеденный зал. Король вызвал меня? Он беспокоится, что я не попробовала еду?
Когда я вошла, мой взгляд сразу же упал на женщину с рыжими волосами и чересчур эффектным декольте. Я узнала ее по портрету, который принесла ее мать. Она говорила громко, и мне пришлось заставить себя не съежиться от ее раздражающего смеха.
Бонни.
– Милорд, что-то случилось? – спросила я Райфа и для пущей убедительности сделала глубокий реверанс.
Он выглядел раздраженным, чуть ли не закатывая глаза.
– Мисс Хартроп желает, чтобы и ее еду попробовали. – Я застыла, мои брови взлетели вверх.
Бонни кивнула.
– В конце концов, я важная персона в жизни короля, и, возможно, скоро стану самой важной. Я тоже не хочу, чтобы королева Найтфолла отравила меня.
Она пододвинула ко мне свою тарелку, и я попыталась скрыть свое изумление и отвращение к ее чрезмерному самомнению.
– Мы бы этого не хотели, – сухо произнесла я.
Потянувшись к столовым наборам, я взяла чистую вилку. Вместо того чтобы изо всех сил стараться не расковырять еду, я воткнула вилку в середину пирога с мясом и сыром и взяла огромный кусок. Положив его в рот, я застонала.
– Это божественно.
Бонни нахмурилась, переводя взгляд с меня на Райфа. Я взглянула на короля и обнаружила, что он едва сдерживает улыбку при виде моего представления.
– И рулет тоже, – сказала я ей. – Я слышала, королева любит запекать свои яды.
Ее глаза округлились, и она кивнула, пододвигая рулет ко мне.
Я разрубила его пополам и, откусив большой кусок, насладилась его вкусом.
– Масла? – спросила она, зацепив маленький кусочек со своей тарелки.
Я взяла его целиком, размяла в пюре другой кусок рулета и проглотила его.
– Воды, пожалуйста, – попросила я ее. – Яд королевы безвкусен.
Бонни дрожащей рукой протянула мне воду, и я выпила половину залпом.
Поставив бокал на стол, я целую минуту терпела, пока испуганная девушка наблюдала за мной и ждала, что я схвачусь за живот. Меня так и подмывало просто подшутить над ней, но я бы никогда не стала подвергать короля такому испытанию. Даже в шутку.
После того как мои часы показали, что я в безопасности, я протянула руку и похлопала ее по плечу.
– Еда безопасна, миледи.
Она почти рухнула в кресло, а затем посмотрела на Райфа.
– Я не знаю, как ты выносишь это каждый прием пищи! Это пугает.
Я опустила взгляд на ее тарелку. Она выглядела так, словно ее растерзал кот, и мне пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться.
– Доброй ночи. – Я взялась за края своего платья и снова присела в реверансе.
Стальные серо-голубые глаза наблюдали за мной всю обратную дорогу до дверей кухни.
Всего час спустя я собиралась принять ванну, когда под мою дверь просунули записку.
Бонни – Нет.
– Райф.
По какой-то причине я почувствовала себя такой счастливой из-за того, что он сразу же отверг ее. Она была раздражающей. Кто мог бы жить с этим смехом вечно?!
Пока я пыталась заснуть, я не могла выбросить из головы ни одного образа. Мертвые люди на земле с пеной у рта, семья Райфа. От одной мысли об этом и сопутствующего чувства вины, нахлынувшего на меня, мой живот скрутило. Как долго человек может жить с этим чувством, прежде чем оно поглотит его?
Прошло много времени, прежде чем я уснула.
Глава 4
Следующие три дня были насыщены собраниями, исцелениями в лазарете и приватными свиданиями Райфа с пятеркой избранных девушек. И каждую ночь без исключения под мою дверь просовывали записку.
Все они гласили одно и то же. Имя девушки и слово Нет.
Сегодня была последняя девушка, итоговая ночь.
Лотти Шервуд.
Совет только что покинул заседание. Их беспокойство по поводу того, что король не объявил о помолвке после четырех свиданий, было очевидным.
Я собралась уже встать и уйти, чтобы попробовать королевский ужин перед его последним свиданием, как вдруг он с громким стуком уронил голову на стол.
Я усмехнулась. Мы с королем подружились, и он все больше и больше демонстрировал мне свою личность. Мы не обсуждали то, что произошло в исцеляющих пещерах, и глубокий эмоциональный обмен, который мы пережили там, но рядом со мной он чувствовал себя более расслабленно.
– Ты определенно выглядишь как мужчина, которому не терпится отправиться на свидание, – сострила я. – Я думаю, Лотти Шервуд – та самая.
Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня, на его лбу красовалась красная отметина, которую оставила его встреча со столом.
– Когда я думаю о том, что проведу остаток своей жизни с одной из этих женщин, с которыми провел всего час, я мечтаю встретить свою безвременную смерть.
Я фыркнула от смеха, а затем откашлялась, чтобы скрыть это.
– Милорд, ну не могли же они быть настолько плохи.
Он посмотрел на меня с максимально серьезным выражением лица.
– Ты себе не представляешь. Приходи сегодня вечером и убедишься. У нее окажется какой-нибудь недостаток, с которым я не смогу смириться, – и ты не смогла бы.
Я приподняла одну бровь.
– Ты просишь меня сорвать твое свидание?
Он пожал плечами.
– На самом деле это толком и не свидания. Герти привела своего отца. Это формальная скучная встреча. Если я приведу своего помощника, это не станет проблемой.
Присутствовать на свидании короля, на котором он выбирает жену? Это как-то… странно, но в то же время меня это заинтриговало, так что ни за что на свете я не отказалась бы от такой возможности.
– Я приду, – сказала я ему и встала.
Он кивнул и пробежался взглядом по моему красному шелковому платью с черным кружевом.