– Ты еще не устала от меня? – шучу я.
После неутешительной встречи с Люси я снова отправилась к Вэл, мы обожрались тортом и посмотрели все три части «Шага вперед». Истон ушел в середине второго фильма и уже не возвращался.
– Эй, я в печали, – она выпячивает нижнюю губу. – Ты должна отвлечь меня, чтобы я не думала о Тэме. Хэллоуин был нашим любимым праздником. Мы наряжались в парные костюмы.
– Ох, он опять пишет тебе?
Прошлым вечером от него пришло три сообщения, но Вэл оставила их без ответа.
– Постоянно. Теперь он хочет приехать, чтобы мы смогли поговорить лично. – Видно, как ей тяжело. – Разбитое сердце – просто отстой.
Как будто я не знаю.
«Вспомни черта» – мой телефон уведомляет о новом СМС. Я морщусь, увидев на экране имя Рида.
«Не читай!» – приказываю сама себе.
Но, как самая настоящая идиотка, конечно, читаю.
Хватит вести себя, как будто я тебе безразличен. Мы оба знаем, что это не так.
Я стискиваю зубы. Уф, самонадеянный козел.
На экране вспыхивает следующее сообщение.
Ты скучала по мне. Точно так же, как я скучал по тебе. Мы пройдем через это.
Нет. Мне хочется накричать на него, чтобы он перестал писать мне, но единственное, что я точно знаю про Рида Ройала, – он самолюбивый придурок и делает только то, что хочет и когда хочет.
И его следующее сообщение лишний раз доказывает это.
Брук была ошибкой. Это случилось до нашей встречи. Но больше никогда не повторится.
От одного вида имени Брук я с силой стискиваю телефон. И, не успев остановить себя, пишу то, что думаю.
Никогда не прощу тебя за то, что ты переспал с ней. Оставь меня в покое.
– Ты помнишь, что я еще здесь?
Язвительный вопрос Вэл заставляет меня виновато покраснеть. Я быстро засовываю телефон в сумку и поднимаю вилку.
– Прости. Писала Риду, чтобы он отвалил от меня.
Вэл смеется, запрокинув голову.
– Боже! Я так по тебе скучала!
Я тоже смеюсь, впервые за весь день по-настоящему.
– Я тоже, – я говорю чистую правду.
Когда звенит последний звонок, я более чем готова ко всем чертям убраться из школы. Мой первый день прошел так же весело, как пытка утоплением. Злобные смешки, перешептывания, ехидные подколы, недоброжелательные взгляды. Я хочу запереться в своей спальне, включить музыку и притвориться, что сегодняшний день вообще не наступал.
Я даже решаю не ходить к шкафчику. Закидываю сумку на плечо, пишу Вэл, чтобы она сообщила мне, придет или нет, и спешу на парковку.
И останавливаюсь как вкопанная, потому что у машины, прислонившись к дверце со стороны водителя, маячит Рид.
– Что тебе еще нужно? – огрызаюсь я.
Мне до смерти надоело, что он постоянно попадается на глаза. И я ненавижу его за то, как классно он сейчас выглядит. Становится прохладнее, его темные волосы взъерошены ветром, острые скулы покраснели от холода.
Его огромное мускулистое тело отрывается от машины, и он идет мне навстречу.
– Сойер сказал, Джордан цеплялась к тебе.
– Единственный, кто ко мне цепляется, – это ты. – Я одариваю его ледяным взглядом. – Перестань присылать мне сообщения. Перестань говорить со мной. Все кончено.
Он только пожимает плечами.
– Если бы я верил в это, то оставил бы тебя в покое. Но я не верю.
– Я заблокирую твой номер, – предупреждаю я.
– Я куплю новый телефон.
– Я поменяю свой номер.
Он фыркает.
– Ты и впрямь считаешь, что я не смогу его узнать?
Я прижимаю сумку к груди, прикрываясь ею словно щитом.
– Все кончено, – повторяю я. В горле щемит от накатившей боли. – Ты изменил мне.
– Я никогда не изменял тебе, – хриплым голосом отвечает Рид. – Я не прикасался к Брук полгода.
Он кажется таким искренним. А что если это правда? Что если…
«Не будь идиоткой!» – кричит мне внутренний голос. Уф. Конечно, он врет, а мне нужно быть умнее и не вестись на честное выражение лица и слегка дрожащий голос. Я все детство провела, наблюдая, как мама снова и снова влюбляется не в тех парней. Они лгали ей. Использовали ее. И как бы я ее ни любила, я ненавидела то, насколько глупой она была, когда дело касалось мужчин. Проходило несколько месяцев, иногда почти год, прежде чем мама понимала, что лживый подонок в ее постели не стоит потраченного на него времени, а я стояла в стороне и ждала, когда она возьмется за ум.
Я не хочу, чтобы мной так же играли.
– Катись к черту, Рид, – сердито говорю я. – Между нами все кончено.
Он придвигается ближе.
– Да? То есть ты говоришь мне, что больше не хочешь меня?
– Именно это я тебе и говорю.
Я обхожу его и буквально подлетаю к машине. Но моя попытка к бегству оборачивается против меня. Рид быстро разворачивается и прижимает меня спиной к дверце.
Исходящий от его тела жар опаляет даже через одежду. Пульс тотчас ускоряется, когда он опускает обе ладони на машину, поймав меня в капкан.
– Говоришь, я больше не завожу тебя?
Он наклоняет голову, и его теплое дыхание обжигает мою шею. Когда по моему телу невольно пробегает дрожь, он тихонько смеется.
– Признайся, что ты скучаешь, Элла.
Я сжимаю губы.
Щека Рида трется о мою, когда он продолжает шептать мне на ухо.
– Ты скучаешь по моим поцелуям. Ты скучаешь по тому, как я проскальзывал в твою постель по ночам. Ты скучаешь по тем ощущениям, которые охватывают тебя, когда мой рот оказывается вот здесь…
Он прижимается губами к моей шее, и я снова дрожу. В ответ раздается еще один хриплый смешок.
– Похоже, я и правда никак не действую на тебя, а, детка?
– Не называй меня так. – Я со злостью отпихиваю его, стараясь не обращать внимания на то, как громко колотится мое сердце. Ненавижу, что он имеет надо мной такую власть. – И оставь меня в покое.
Позади нас раздается низкий голос.
– Ты слышал, оставь ее в покое.
Истон подходит к нам и стальной хваткой впивается в плечо Рида. Хоть Истон на год младше него, но такой же высокий и рельефный. Ему ничего не стоит оттащить от меня Рида.
– У нас приватный разговор, – говорит Рид, как будто не чувствует, что к нему применяют физическую силу.
– Да? – Истон смотрит на меня. – Ты хочешь поговорить с нашим старшим братцем, сестренка?
– Нет, – отвечаю я с натянутой веселостью.
Истон широко улыбается.
– Тогда тебе пора, Рид. Разговор закончен. – Насмешливый огонек в его глазах угасает, сменяясь раздражением. – К тому же папа только что прислал сообщение. Он хочет, чтобы мы поскорее приехали домой. Они с Брук хотят сделать какое-то объявление.
Я поднимаю глаза на Истона.
– Брук?
Резко рассмеявшись, он поворачивается к Риду.
– Ты не сказал ей?
– Что не сказал? – требовательно спрашиваю я.
Какого черта Брук делает в доме?
Рид смотрит на брата с окаменевшим лицом.
– Ого! Интересно, почему ты ничего не сказал? – Истон пожимает плечами, глядя на меня. – Папа и Брук снова вместе.
У меня холодеет кровь в жилах. Что? Почему Каллум опять сошелся с ведьмой?
И как вообще я смогу смотреть ей в лицо после того, что видела той ночью в комнате Рида?
У меня подкашиваются ноги, руки дрожат. Надеюсь, мальчишки не замечают, как сильно меня трясет, как сильно расстроила меня эта новость.
Вдруг у меня пропадает всякое желание возвращаться домой.
Глава 13
Наши машины одна за другой въезжают на огромную круговую подъездную дорожку особняка Ройалов. Мой кабриолет. Пикап Истона. «Рендж ровер» Рида и «ровер» близнецов. Я остаюсь сидеть в машине, наблюдая, как братья Ройал хлопают дверцами и исчезают через черный вход дома.
Поверить не могу, что Брук здесь. Поверить не могу, что Рид «забыл» сказать мне об этом. Досаждая мне своим присутствием, в перерывах насмешками по поводу того, как он собирается вернуть меня – и как я по-прежнему хочу его, – почему он так и не сказал мне, что Брук вернулась?
Но, конечно, он ничего не говорил. Думает, если притворится, что никогда не прикасался к Брук, что ее не существует, я все позабуду.
Он напрасно надеется. Элла Харпер ничего не забывает. Никогда.
Я делаю глубокий вдох и приказываю себе выйти из машины. Но остаюсь сидеть, где сидела. И вылезаю, только когда открывается соседняя дверца.
– Элла, – улыбаясь от уха до уха, окликает меня Брук.
Я беру сумку, обхожу машину и пытаюсь пройти мимо нее, но она перегораживает мне путь. Мне еще никогда и никого так сильно не хотелось ударить, как эту женщину. Блондинка Брук все такая же насквозь фальшивая, какой я ее запомнила. На ней дорогущее мини-платье, высоченные каблуки и столько бриллиантов, что ими можно заполнить магазин «Тиффани».
– Мне нечего тебе сказать, – заявляю я.
Она смеется.
– Дорогая, ты это не всерьез?
– Еще как всерьез. А теперь прочь с дороги.
– Только после того, как мы с тобой перекинемся парой словечек, между нами, девочками, – чирикает она. – Я не позволю тебе войти в дом, пока мы кое-что не выясним.
От изумления у меня пропадает дар речи, но я беру себя в руки.
– Нам нечего выяснять. – По какой-то причине я понижаю голос до шепота, хотя они с Ридом заслужили, чтобы я кричала об этом во всю глотку. – Ты переспала с сыном Каллума.
– Разве? – Брук опять хихикает. – Потому что, если бы это было правдой и кто-то в доме узнал, – она многозначительно смотрит на меня, – тогда Каллум бы тоже знал.
Она права. И я начинаю злиться на себя за свое молчание. Одно только слово Каллуму – и Брук осталась бы в прошлом. Он бы вышвырнул ее из дома за секунду – быстрее, чем можно сказать «подлая стерва».
Но… он вышвырнул бы и Рида тоже. Даже мог бы отречься от него.
Боже, я ненормальная. Больная на голову. Зачем мне вообще переживать о том, что будет с Ридом Ройалом?
Брук улыбается так, словно читает мои мысли.