Берингер откашливается, и все мы поворачиваемся к нему. В своем костюме за тысячу долларов он вполне бы сошел за члена совета директоров папиной компании. От нечего делать я начинаю размышлять, был ли этот сшитый на заказ костюм справлен на деньги, которые заплатил Берингеру отец после того, как я отделал Дэниела, и что он купит на взятки, которые лягут ему в карман после сегодняшней встречи.
– Насилие – это не ответ, – начинает он. – Цивилизованное общество решает проблемы в живых дискуссиях, а не драками на кулаках.
– А я слышал, что вооруженное общество – это общество взаимной вежливости[10], – сухим тоном вставляет папа.
Элла прикрывает рот рукой, чтобы сдержать смех.
Берингер сердито смотрит на нас.
– Теперь я понимаю, почему Ройалам так сложно найти общий язык со своими одноклассниками.
– Минуточку! – Элла с возмущением садится прямо. – Но Ройалы не приклеивали никого к стене.
– Ну, не в этом году точно, – шепчу я.
Папа легонько шлепает меня по затылку, а Элла сердито смотрит на меня.
– А что? Думаешь, эти придурки стали слушаться только потому, что я им так сказал? – бормочу я себе под нос.
– Мистер Ройал, уделите мне, пожалуйста, минуточку внимания! – рявкает Берингер, не дав Элле продолжить.
Я вытягиваю ноги и кладу руку на спинку стула Эллы.
– Простите, – отвечаю я, но в моем голосе нет ни капли сожаления. – Я пытался доказать Элле, что в Асторе на самом деле не терпят таких вещей, как приклеивание лентой к стене полуголых девятиклассниц. А то ей в голову пришла шальная мысль, что государственные школы лучше.
– Каллум, вам следует быть построже со своим сыном, – советует Берингер.
Но папа совершенно не нуждается в советах.
– Я не был бы здесь, если бы в школе обеспечивалось надлежащее исполнение всех правил.
– Согласна. Вы сорвали риелторскую сделку на семизначную сумму, потому что не способны сладить с нашими детьми, – встревает мама Роуз. – За что мы вам платим?
Мы с Эллой обмениваемся веселыми взглядами, а Берингер становится пунцовым.
– Это не подростки! Это какие-то дикие звери! Вы только посчитайте, в скольких драках участвовал Рид!
– Я не собираюсь извиняться за то, что вступаюсь за свою семью, – скучающим голосом отвечаю я. – Я сделаю все, чтобы мне и моим близким ничто не угрожало.
И даже Марк, отец Джордан, начинает раздраженно ворчать.
– Переход на личности тут вряд ли поможет. Очевидно же, что у учеников возникли разногласия и они решили все уладить своими силами.
– Разногласия? – в негодовании переспрашивает Элла. – Это не разногласия! Это…
– Это называется взросление, Элла, – перебивает ее Джордан. – И я советую тебе тоже повзрослеть. И, пожалуйста, даже не пытайся убедить меня, что если бы какая-нибудь девчонка подозрительно посмотрела на твоего парня, ты не стала бы разбираться с ней.
– Привязывать ее клейкой лентой я бы точно не стала, – отвечает Элла.
– Ты бы просто ударила ее лицом о шкафчик? Думаешь, так лучше? – язвительно спрашивает Джордан.
– Не смей нас сравнивать. Мы совершенно разные.
– А вот тут ты права! Ты из трущоб…
– Джордан! – грохочет голос Марка. – Хватит!
Он с опаской смотрит на папу, чье прежде бесстрастное лицо сейчас нахмурено. Марк берет дочь за плечи, то ли чтобы удержать ее на стуле, то ли чтобы показать, кто тут главный.
– Мы сожалеем, что в школе случился инцидент, не соответствующий правилам внутреннего распорядка частной академии Астор. Каррингтоны готовы уладить ситуацию. Надеюсь, никто не возражает?
Берингер начинает мямлить какой-то бред о том, как нас следует наказать, но его никто не поддерживает, и он пренебрежительно говорит:
– В таком случае все свободны.
– Наконец-то! – восклицает мама Роуз.
Она вылетает из кабинета, не удосужившись посмотреть на дочь.
Наступает короткая пауза, но Элла подходит к Роуз и ласково кладет руку ей на плечо.
– Пойдем, Роуз. Я провожу тебя до твоего шкафчика.
Роуз слабо улыбается, но выходит вслед за Эллой.
– С появлением твоей воспитанницы, вижу, многое поменялось, – натянуто говорит Марк Каррингтон.
Мы с папой обмениваемся гордыми взглядами.
– Надеюсь, что так, – отвечаю я, хотя Каррингтон обращался к папе. Потом поднимаюсь со стула и пожимаю плечами. – Она лучшее, что случилось с Ройалами за долгое время.
Глава 29
– Здесь слишком пафосно, – шепчу я Риду в четверг вечером.
Он настоял на том, чтобы повести меня сегодня на свидание, но когда прозвучало слово «ужин», я даже не думала, что мы поедем в дорогущий ресторан. Мое черное платье кажется слишком простым по сравнению с коктейльными нарядами, в которые все одеты.
– И одежда у меня неподходящая.
Рид лишь крепче сжимает мою руку и чуть не силком тащит меня к стойке обслуживания.
– Ты выглядишь роскошно, – бросает он мне, а потом говорит одетой в черное девушке, что у нас зарезервирован столик на двоих на фамилию Ройал.
Она ведет нас мимо уединенных столиков, спрятанных между огромных вазонов с раскидистыми папоротниками. В центре зала устроен фонтан, из которого извергаются водяные дуги, а за баром – похоже, водопад. Я никогда не была в таком шикарном ресторане.
Рид выдвигает для меня стул, а затем усаживается напротив. Подходит официант и приносит два меню в кожаных папках и винную карту, от которой Рид сразу отмахивается.
– Лучше воду, – говорит он парню, за что я очень благодарна ему, потому что ненавижу вино. У него противный вкус.
Я открываю меню, и меня сразу приводит в замешательство полное отсутствие цен. Это всегда плохой знак. Наверное, здесь любое блюдо стоит больше, чем многие платят за обучение в университете.
– Лучше бы мы пошли в морской ресторан на пирсе, – ворчу я.
– На твое первое в жизни свидание? Ни за что.
Вот зачем мне надо было признаваться ему в том, что я никогда не была на свидании? И почему я не догадалась, что Рида обязательно занесет? Этот парень ничего не делает вполсилы.
– Почему для тебя так важно, чтобы у меня было настоящее первое свидание? – со вздохом спрашиваю я.
– Потому что у тебя полно плохих воспоминаний обо мне, и я хочу заменить их хорошими, – чистосердечно отвечает он, и я таю, как воск, стекающий по тонким белым свечам, которые стоят в центре нашего столика.
Официант приносит нам воду, и мы, пропустив закуски, заказываем себе по основному блюду, а потом сидим и смотрим друг на друга. Мне до сих пор не верится, что я на свидании с Ридом Ройалом. Когда я рассказала Вэл о наших планах на вечер, она посмеялась, что у меня все задом наперед. Конечно, первое свидание должно идти перед всеми этими поцелуями и прочим, но, послушайте, моя жизнь никогда не напоминала жизнь нормальных людей – зачем ей становиться такой сейчас?
– Слышала что-нибудь про Роуз? – спрашивает Рид.
Я качаю головой. Бедняжка Роуз не ходит на занятия после того, как Джордан поиздевалась над ней и унизила ее перед школой.
– Нет. Да со мной, кроме Вэл, никто и не общается. Думаю, они боятся меня.
– Если ты спросишь, кто-нибудь что-нибудь да выложит.
– Я даже подумываю о том, чтобы позвонить ей, но, может, Роуз хочется забыть про Астор раз и навсегда.
– По-моему, ты должна ей позвонить, – поддерживает меня Рид.
– У меня такое ощущение, что мы с тобой сражаемся в нескончаемой битве, – уныло говорю я. – Вроде бы народ в школе перестал вести себя как кучка психов, но все остальное по-прежнему в полном хаосе.
Рид хмурится.
– Мы в полном порядке.
– Нет, не о нас с тобой речь, – соглашаюсь я. – Но…
– Что?..
Я делаю глубокий вдох.
– Брук с Диной возвращаются на следующей неделе.
Его лицо становится мрачнее тучи.
– Ты хочешь испортить свое первое свидание разговорами об этих ведьмах?
– Рано или поздно нам придется о них поговорить, – замечаю я. – Что мы будем делать? Дина шантажирует Гидеона. Брук беременна и вот-вот выйдет замуж за твоего отца. – От растерянности я кусаю губы. – Почему-то мне кажется, что они никогда не отстанут от нас, Рид.
– Мы заставим их, – решительно отвечает он.
– Как?
– Понятия не имею.
Я до боли прикусываю нижнюю губу.
– Как решить проблему с Диной, я тоже не знаю, но насчет Брук у меня есть одна идея.
Рид с подозрением смотрит на меня.
– Какая идея?
– Помнишь, ты как-то подслушал наш с ней разговор на кухне? Я спросила, какая у нее цель, чего она хочет на самом деле, и Брук ответила, что это деньги. – Я наклоняюсь вперед, опираясь на локти. – Деньги – все, что ей нужно. Давай дадим их ей.
– Поверь мне, я пытался. Предлагал ей наличные, – он фыркает от отвращения. – Она хочет все, Элла. Все состояние Ройалов.
– А как насчет состояния О’Халлоранов?
Рид резко втягивает в себя воздух и, прищурившись, смотрит на меня.
– Детка, даже не думай об этом.
– Но почему? – начинаю спорить я. – Я ведь говорила тебе, что не хочу денег Стива. Не хочу четверть компании «Атлантик Авиэйшн».
– Зато ты хочешь, чтобы все получила Брук? – удивленно спрашивает он. – Сейчас мы, вообще-то, говорим о сотнях миллионов долларов.
Он прав: это безумная сумма. Но наследство Стива никогда и не казалось мне чем-то реальным. Бумаги еще оформляются, остались какие-то нерешенные юридические формальности, и пока кто-нибудь не вручит мне чек со всеми этими нулями, я не могу считать себя богатой. Да я и не хочу быть богатой. Я хочу лишь одного – жить нормальной жизнью, в которой мне не придется раздеваться перед незнакомцами.
– Если таким способом мы заставим ее отстать от нас, мне все равно, что деньги получит она, – отвечаю я.
– Ну а мне – нет. Стив оставил деньги тебе, а не Брук. – Жесткое выражение его лица говорит, что дальше с ним лучше не спорить. – Ты не дашь ей ни цента, Элла. Я серьезно. Я сам с ней разберусь, ладно?